Их характеризует элемент, о котором предупреждал Поппер, – действия масштаба и сложности, при которых трудно понять, эффективны ли они и как их усовершенствовать. Именно поэтому кое-кто говорит, что миру надо поменьше вмешиваться в дела слабых стран, даже если с такой правдой трудно смириться.
Я борюсь с этим (мы все должны), но я – сторонник вмешательства миротворцев. Отчасти потому, что маржинализм предполагает наблюдение: ведет ли вмешательство к миру? Если для эффективности требуются более сильные шаги (как с проблемой обязательств), маржиналист может отказаться от малого и постепенного наращивания усилий, Другая причина в том, что даже незначительные улучшения в сокращении тяжких страданий лучше, чем их отсутствие. И, конечно, я считаю, что мои заповеди могут сделать результаты вмешательств менее заурядными. Мы говорили о важности поиска своего пути, неприятия готовых схем и приспосабливаемое™ к политике. Теперь поговорим о том, как добавить вмешательствам экспериментальности, повторяемости, терпения, реалистичности, подконтрольности и отчетности (шесть следующих заповедей). Чем крупнее и решительнее вмешательство, тем выше необходимость придерживаться этих принципов мироустроительства. Следовательно, если мне надо предположить, почему миссии ООН и множество прочих иностранных вмешательств не приносят успеха, скажу так: дело не в том, что они слишком большие, дело в том, что они не соблюдают другие заповеди,
V. Ищи один путь, исследуя многие
Что делать, если мы не можем следовать схемам? Неполный ответ – исследовать и экспериментировать. Слово «эксперимент» разные люди понимают по-разному. Для ученого это означает контролируемые опыты, Для американского студента – новые наркотики и новые сексуальные партнеры. Я имею в виду структурированный путь проб и ошибок. «Торговец, открывающий новую лавку, проводит социальный эксперимент, – пишет Поппер. – Нельзя забывать, что только эксперименты на практике дают продавцам и покупателям на рынке возможность усвоить, что цены стоит снижать при каждом увеличении поставок и повышать при каждом повышении спроса». Соответственно, поиск верного пути, в том числе пути к миру, – процесс откровений и открытий, в котором придется перепробовать многое.
Поясню свою мысль. Допустим, я спрошу, что вам нужно, чтобы попасть из Сент-Луиса, штат Миссури, в Портленд, штат Орегон, Вы можете ответить: «водительские права, телефон, деньги на бензин, напарник, чтобы меняться за рулем, и немного музыки». Вы загоняете маршрут в приложение на телефоне, и, скорее всего, ваш путь займет пару дней. Это не коварная проблема. Простая, логичная, даже проще, чем массовая вакцинация. А теперь предположим, что я задаю этот вопрос в 1804 году. Автомобилей нет, телефонов нет, карт тоже нет, Но именно такую задачу президент Томас Джефферсон поставил перед исследователями Мерриуэзером Льюисом и Уильямом Кларком, Чтобы добраться до западного побережья Соединенных Штатов, им пришлось преодолеть четыре тысячи миль, и ушло на это путешествие два года. Так вот: что вам потребовалось бы в 1804 году?
Это притча Лэнта Притчетта, одна из тех, которые он сочинил с Мэттом Эндрюсом и Майклом Уолкоком. В любом хорошем ответе должны быть названы множество оборудования и снаряжения, команда, обладающая широким диапазоном навыков и умений, и планы для очень долгого путешествия, Возможно, имеет смысл организовать несколько экспедиций, которые могут пойти разными путями и даже конкурировать между собой. Но самое важное отличие решения 1804 года – в философии и подходе к осуществлению задуманного. Вам придется выбирать предположительный маршрут, часто отступать назад и пробовать новые пути. Резкие необратимые движения могут погубить вас и вашу экспедицию. Вам нужно экспериментировать шаг за шагом. Таков подход к коварным проблемам. Некоторые из великих политических успехов XX века, к примеру резкий взлет благосостояния и индустриализации в Восточной Азии, объясняют систематическим процессом проб и ошибок – раскрытием собственных возможностей и прогресса через эксперименты [13].
Как это выглядит на практике? Вскоре после окончания войны в Либерии кабинет министров страны, агентства ООН и крупные организации развития создали комиссию. Имея в своем распоряжении значительные государственные суммы для расходов, комиссия предложила всем желающим приносить новые идеи. Было оговорено лишь одно требование: необходимо было определить ведущие причины конфликта и показать, как с ними бороться. Обсуждались и получали финансирование десятки программ и предложений, в чем-то конкурирующие между собой, в каждой программе должен был быть указан диагноз и прописано лечение, то есть точное указание, в какой периферийной области предполагается улучшение ситуации. От каждой организации, получившей финансирование, требовался план контроля за результатами и внесения корректировок на случай неудач. Некоторые отнеслись к задаче более чем серьезно и провели формальный анализ влияния своих программ на ситуацию, что привело к появлению ряда исследований, упомянутых в этой книге.
Даже когда у комиссии закончились деньги, чтобы субсидировать инновации, в Либерии сохранилась тенденция к неформальным экспериментам путем проб и ошибок. НКО продолжали искать новые пути. Все больше ученых включалось в изучение возможностей ослабления конфликта и восстановления страны. Несколько лет назад, когда крупная международная исследовательская группа собрала все самые убедительные примеры удачного мироустроительства, поразительная их доля пришлась именно на эту маленькую прибрежную африканскую страну.
Города тоже могут применять такой подход: 10 лет назад мой коллега Йенс Людвиг основал в Чикагском университете Криминальную лабораторию, установив партнерские отношения с администрацией города, полицией, различными фондами и городскими НКО. Они обмениваются данными, совместно обсуждают свидетельства, предлагают новые программы, тестируют их на практике. Мы уже говорили об одной такой программе, имеющей большой успех, – «Становление человека». Она пришла с открытого конкурса идей, который Криминальная лаборатория объявила среди городских предпринимателей.
Это не стиль типичного города или миротворческой миссии. Открытый призыв выдвигать новые идеи, прозрачная конкуренция за скудные фонды, равноправное представительство местных администраций и некоммерческих организаций за дискуссионным столом, фокус на данных и контроле, пристальное внимание к тому, что работает, а что нет, – ООН и большинство градоначальников действуют иначе.
Так быть не должно.
VI. Принимай неудачи
Публичная политика – жестокая вещь. Если окинуть взглядом все неудавшиеся проекты, усеивающие ландшафт, как мертвые тела, легко впасть в депрессию. Но для нас значение имеет не политика в целом. Ни одна великая идея, способная изменить мир, не была бы возможна без множества неудачных попыток. Поппер напоминает, что инженеру-мироустроителю нужнее всего «осознание необходимости не только проб, но и ошибок». Мы должны научиться «не только ожидать ошибок, но и сознательно искать их». Представьте путешествие из Сент-Луиса на Западное побережье в 1804 году без готовности смириться с тем, что придется периодически натыкаться на препятствия и отступать. Не бросаться напролом, не принимать скромные решения, не отказываться признать, что где-то повернул не туда [13].
Звучит банально, но на самом деле это большая редкость. Почти каждый крупный
