— Ну мама!
— Ты домой... То есть... папе звонил?!
— Звонил, — недовольно пробурчал Саша. — Я же тебе сказал — там занято.
— Позвони еще, — настаивала Маша.
— Сама позвони, — огрызнулся мальчик.
— Как ты с матерью разговариваешь?!
Тяжело вздохнув, Саша подошел к телефону. Нехотя набрал номер.
— Я же говорил — никого нет! Маша задумчиво молчала.
— Я еще посмотрю?.. — кладя трубку, с надеждой спросил мальчик.
Маша продолжала молчать.
Не дождавшись ответа матери, Саша включил телевизор. Маша подняла глаза на появившегося на экране Скрудж Макдака, посмотрела мгновенье и энергично вышла.
Пройдя на кухню, она тут же устремилась к большому двухкамерному холодильнику. Достав оттуда продукты, она принялась энергично запихивать их в целлофановые пакеты.
— Если придет Игорь Андреич, скажи, что я ушла на урок, — повысив голос, чтобы Саше в комнате было слышно, громко проговорила Маша.
— Ты же обещала ему, что, кроме школы, ничем заниматься не будешь, — язвительно заметил Саша.
— Ну не могу же я бросить учеников посреди учебного года, — уже одетая в пальто, Маша вошла в комнату. — Все. Я ушла. Пока.
Она поцеловала Сашу.
От газетного киоска Анатолий Федорович отошел, держа в руках один из тех многочисленных еженедельников или ежемесячников, что специализируются на светской хронике.
— Вот полюбуйся, Аня! — Анатолий Федорович подошел к жене и протянул газету.
— Что это? — без интереса произнесла Анна Степановна. — Что-нибудь про Брижит Бардо?
— Какая Бардо, — кипятился Анатолий Федорович, — ты сюда посмотри!
Он сердито ткнул пальцем в одну из фотографий.
— «Бардо»! Это еще та Бардо!
Отстранясь от газеты — дальнозоркость, — Анна Степановна вгляделась в фотографию.
— Господи!.. — испуганно проговорила она.
— Только не волнуйся так! А то опять сляжешь!
— Ты собираешься показать ему эту газету? — не реагируя на слова мужа, обеспокоенно поинтересовалась Анна Степановна. — Я тебя спрашиваю!
Анатолий Федорович пожал плечами.
— Не знаю... А ты как думаешь?
— Я думаю, не стоит, Толя, — взмолилась Анна Степановна. — Зачем ему лишние переживания?
— Хорошо, посмотрим, — угрюмо согласился Анатолий Федорович. — А вообще-то он хоть знает, где его жена и сын?
Маша стояла перед дверью в свою... в Сережину... нет, всетаки в свою квартиру и не находила сил нажать на кнопку звонка.
Где-то наверху хлопнула дверь. Загудел лифт. Маша решилась. Рука придавила кнопку. Дома никого не было.
Убедившись в этом, Маша торопливо достала из сумочки ключи, открыла дверь и, осторожно оглядываясь, вошла в квартиру.
В беспорядке наваленные Юлькой журналы мод, ее собственные выкройки, скомканные вещи Сергея на спинке кресла, Машина фотография за стеклом «стенки». На глазах у Маши появились слезы.
Так и не сняв пальто, она бросилась убирать вещи Сергея в шкаф. Повесила брюки, рубашку. Вдруг осознала, что сама еще не разделась.
Вернувшись в прихожую, Маша разделась, с сумками прошла в кухню.
Зазвонил телефон. На секунду замерев, подавив инстинктивный порыв снять трубку, Маша начала вынимать продукты из сумки.
Надорвавшийся звонок наконец не выдержал и смолк.
Юля, а это она звонила домой, вышла из автомата.
— Ну? — встретила ее вопросом Инга Бабич.
— Отца нет, но все равно надо домой зайти, — деловито объяснила Юля.
— Придумаешь тоже...
— Я кассету послушала... — перебила приятельницу Юля. — Ну ту, что ты мне дала!..
— А! Мадлен! — сообразила Инга. — Отпад, да?!
— Такое ощущение, что она очень несчастна, — задумчиво произнесла Юля. — Ладно, пойдем.
Юля решительно двинулась в сторону своего дома.
— Это Мадлен-то?! — едва поспевая за ней, удивленно проговорила Инга. — Ну ты скажешь! Когда твои песни полстраны распевает — нельзя быть несчастной!
— Посмотреть бы на нее...
— А как?! У нее еще ни одного концерта не было. Только кассеты.
— Жаль... — с грустью заключила Юля.
Сделав огонь под кастрюлей поменьше, Маша направилась в комнату.
Взяла листок бумаги, ручку, села за письменный стол и аккуратно, словно старательный первоклашка, вывела: «Родной мой Сереженька!»
Как всегда обворожительный, Имас вошел в приемную Шведова и широко улыбнулся Регине. — Здравствуй, Региночка!
— О, какие люди! — радостно воскликнула «душехранительница». — Проходите, проходите...
— Шеф у себя?
— Нет, — словно она была в этом виновата, развела руками Регина, — с утра был, а теперь в бегах. Вы договаривались?
— Да нет, — расстроенно проговорил Имас, — я случайно, на удачу зашел...
— Ну, без кофе я вас не отпущу! — Регина вскочила и бросилась накрывать на стол.
— Региночка, золотая моя, в следующий раз — обязательно. Кофе у тебя как ты сама, а сама ты — прелесть. Но сейчас не могу. Дела! Надо бежать. Да вот, — Имас протянул Регине конверт. — Тут пригласительные. У нас на следующей неделе три концерта в «России».
— Спасибо большое, —благодарно проговорила Регина. — Что ж вы сами? Можно же было кого-нибудь послать...
— Ничего... Я же думал с Игорь Андреичем пообщаться... Собственно, это он хотел со мной поговорить...
— Об Иннокентии? Продюсере Мадлен?! — с жаждой узнать новую сплетню поинтересовалась Регина.
— Регина!.. О конкурентах или хорошо, или никак! — лукаво улыбнулся смущенной «душехранительнице» Имас.
Закончив писать, Маша сунула листок бумаги в конверт Положила его на середину стола. Вернулась на кухню.
Появись она там на минуту позже, кастрюля бы наверняка выкипела. Уменьшив огонь, Маша взяла мусорное ведро и вышла с ним на лестничную площадку, к мусоропроводу.
Опустошив ведро, она уже собиралась подняться, когда услышала голоса из остановившегося лифта.
— Успеем, не волнуйся, — проговорила Юля. — Я только сапоги поменяю, и все.
— Слякоть на улице, а ты в замшевых пойдешь?! — удивилась Инга Бабич.
Маша испуганно отшатнулась, прячась за шахту лифта.
— Ну, отец дает! — открывая дверь, изумленно проговорила Юля.
— В каком смысле?
— Да дверь закрыть забыл! Ну, папашка гуляет! Налетай друг грабитель!
— Да ладно тебе... Девушки скрылись в квартире.
Проводив их взглядом, Маша в растерянности села на подоконник.
А Юля носилась по комнатам, вытряхивая из ящиков вещи.
Саркастически глядя на приятельницу, Инга, не раздеваясь, стояла у двери.
— Тебе помочь?!
— Ладно издеваться! — отрезала Юля и вдруг замерла, удивленно посмотрела на сложенные стопочкой журналы мод. — Господи! Да кто его просил убираться-то?! Все мне перепутал! Как я теперь что найду?!
