22 ноября 1881
ПЕСНЯ О ДРЕМЕ И ЕРЕМЕ
По селу ходит Дрема. Коробейник Ерема Истомился и лег на полати; А его-ста бабенка, спать уклавши ребенка, Молвит слово: "Чего пожелати?" —
"Пожелай мне, родная, чтобы выпил до дна я, Хоть во сне, чарку водки хорошей. Пожелай мне с любовью, чтоб не кашлял я кровью, Нагибаясь под грузною ношей.
Пожелай также чуда, чтоб хозяин-иуда Уплатил мне по чести деньжонки…" По селу ходит Дрема. Коробейник Ерема Засыпает под песенку женки:
"Спи, мой милый, желанный! Наш сынок бесталанный В рост войдет — и умнее нас станет. Не кручинься, мой светик! Наше детище-цветик, Даст господь, не замрет, не завянет.
Я вот так разумею, что тебе, Еремею, Да и мне жить осталося мало. Пожелать только надо, чтобы наше-то чадо, Пробиваясь вперед, не дремало.
Я, ученая в школе, не привыкла к неволе И, ее завсегда проклиная, Чую бабьим умишком, что над нашим сынишком Зарумянится зорька иная.
А и некую пору будет каждому вору На Руси жить отменно негоже; А и в некое время народится же племя, На людей-ста свободных похоже.
Выйдет парень рабочий и до воли охочий!" …И уснула над люлькой бабенка Спит и бедный Ерема. Но не спит только Дрема И пугливо бежит от ребенка.
29 ноября 1881
К НАШЕМУ ЛАГЕРЮ
Много нас, и много слышно звуков. Хор велик; но кто же правит им? Что же мы в поэзии для внуков, Для своих потомков создадим?
Чем они с любовью нас помянут, Двинув Русь родимую вперед? Чьи же лавры долго не увянут, Чье же имя долго не умрет?
Нет у нас давно певцов великих; В темный век мы слабы без вождя. Мы в степях томительных и диких Словно капли мелкого дождя.
Если нива жадно просит влаги, — Мелкий дождь не напоит ее; Если мы развесим наши флаги, — Примут их за жалкое тряпье.
Что на них пророчески напишем, Поучая внуков дорогих? Мы едва и сами робко дышим, И нельзя нам оживить других.
Суждено проселочной дорогой Нам плестись на маленький Парнас, И страдалец истинный, убогий — Наш народ — не ведает о нас.
Да и знать о нас ему не нужно. Все мы мертвы. Он один — живой. И без нас споет он песню дружно Над Днепром, над Волгой и Невой.
Не придут от нас в восторг потомки, Видя в нас лишь стонущих рабов, И растопчут жалкие обломки Наших лир и тлеющих гробов.
Пусть тогда восстанут наши кости, Потешая деток и внучат; Пусть они спокойно и без злости Из своей могилы прозвучат:
"Растоптали нас вы и забыли; Мы лежим, повержены в пыли; Но народ мы истинно любили, Хоть его воспеть и не могли.
Пойте сами громче и чудесней! Вам иная доля суждена. Мы себя не услаждали песней, Нас лишь только мучила она.
Мы ее болезненно слагали, Пред своим кумиром павши ниц; Петь ее нам только помогали Голоса из склепов и темниц!"
1882
РУЧКА, РУКА И ЛАПА
1
Я смущаюсь и дрожу Ручку я твою держу, Ручку нежную, Белоснежную. Ах! Зачем же так она И бледна и холодна, Ручка нежная, Белоснежная?
Эта милая рука Наградит ли бедняка И пожатием И объятием? Прочь, игривые мечты!.. Устремишь, ручонка, ты Пальцев кончики На червончики…
2
Я смущаюсь и дрожу, С озлоблением держу В ночь морозную, Руку грозную. Эта грозная рука Пощадит ли бедняка? Не задавит ля? Не отправит ли?.. …А куда? Куда? Куда?.. Много стран есть, господа, Удивительных, Прохладительных!
3
Лапу твердо я держу И, по совести скажу, — Лапу милую, Не постылую. Эта лапа мужика, Хоть мозольна, но легка, —
Лапа важная, Не продажная!
…Иль я слеп и бестолков? Иль на лапе перстеньков Не имеется? Но мозоль на лапе той, Честной, доброй и простой, Мне виднеется… И она дороже их — Перстенечков дорогих —
Разумеется!
1883
МАКАР
Мой приятель Макар Покорился судьбе. Он ни молод, ни стар. И живет… так себе.
Странный он человек! Пожалеешь о нем: То проспит целый век, То вдруг вспыхнет огнем.
Он и кроток, и смел, И на все он ходок, Даже сделать сумел Петербург-городок.
Поклониться велят — Он отвесит поклон; Гнать заставят телят — И телят гонит он.
Хлебца нет — не беда: Он и желуди ест; Загуляет — тогда Рад пропить с шеи крест.
Становой пригрозит — Струсит он, как дитя; А медведя сразит Кулачищем шутя.
"Веселись, дуралей!" — И Макар запоет. "Слезы горькие лей!" — И он ревмя-ревет.
"Сделай флот, старина!" — И плывут корабли. "Обеднела казна"… — Он дает ей рубли.
"Правосудно суди!" — И судить он горазд. "На разбой выходи!" — Он пощады не даст.
Человек он и зверь; В нем и холод и жар… Но велик ты, поверь, Мой приятель Макар!
1884
ПИИТА [4]
Раз народнику-пиите Так изрек урядник-ундер: "Вы не пойте, погодите, Иль возьму вас на цугундер!"
Отвечал с улыбкой робкой Наш певец, потупя очи: "Пусть я буду пешкой, пробкой, Но без песен жить нет мочи.
Песня в воздухе несется, Рассыпаясь, замирая; С песней легче сердце бьется; Песня — это звуки рая.
Песне сладкой все покорно, И под твердью голубою Песнь не явится позорно Низкой, подлою рабою.
Песня — радость в день печальный, С песней счастлив и несчастный…" Вдруг — свисток. Бежит квартальный, А за ним и пристав частный.
Отбирают показанья Твердой, быстрою рукою: "Усладили вы терзанья Русской песней, но какою?
Вы поете о народе, — Это вредно. Пойте спроста: "Во саду ли, в огороде…" "Возле речки, возле моста…"
Много чудных русских песен Как пиите вам известно… Мир поэзии не тесен, Но в кутузке очень тесно".
Внявши мудрому совету, Днесь пиита не лукавит: Он теперь в минуту эту Лишь Христа с дьячками славит.
21 декабря 1884
