Настала ночь, послы царские спят. Валаам думал, думал, как ему быть, и тоже задремал. Во сне ему явился сам Бог и сказал:
– Не надо тебе ходит к царю, Валаам. Он затеял недоброе дело. Нельзя губить целый народ по прихоти жадного царя.
Встали утром послы, а Валаам и говорит:
– Идите себе домой, старейшины. Я с вами не поеду.
Понурые, печальные вернулись послы к царю и сказали, что Валаам не приедет.
Царь огорчился: «Видно, не понравились Валааму мои подарки». Велел он насыпать мешок серебра и мешок золота. Уже не старейшин, а именитых князей снарядил послами к Валааму. Велел им во что бы то ни стало уговорить его.
Сели князья на самых быстроходных верблюдов, двинулись через пустыню, горы и виноградники, приехали к Валааму в город Пефор.
А Валаам и слушать их не хочет:
– Не пойду с вами, и все тут.
Князья помнят царский наказ, уговаривают его:
– Посмотри, Валаам, какие мы тебе подарки принесли. Возьми мешки, взвесь их. Было у тебя когда – нибудь столько серебра и золота?
– Нет, – отвечает Валаам, – мне не нужно царского серебра, не нужно мне царского золота. Пусть хоть целую гору насыплет – все равно не пойду.
А послы не отстают, уговаривают:
– Не упрямься, Валаам, едем с нами. Когда станет наш царь самым могущественным и богатым, ты прославишься на весь мир как великий волшебник.
Задумался Валаам.
– Вот что, – говорит, – ложитесь спать, а утром я дам вам ответ.
Настала ночь, царские князья спят, а Валаам думает – как быть? И решил не слушать Бога и поступить по – своему.
Встали утром князья, видят – Валаам собирается в путь, свою верную ослицу седлает. Вот и поехали они: князья впереди на верблюдах дорогу показывают, а Валаам сзади на ослице, и ослица еле плетется.
Едут, едут, и вдруг – что такое? Валаамова ослица свернула с дороги и пошла по полю. Валаам свмотрит: дорога гладкая, ни ручья, ни камня. Почему же свернула ослица? И почему она вдруг остановилась на поле?
Стал Валаам дергать поводья, бьет, понукает ослицу – не идет она, да и только.
Наконец ослица сдвинулась с места. И поехал Валаам узкой тропинкой между виноградными кустами. Справа и слева – отвесные скалы.
Вдруг ослица шарахнулась в сторону, даже Валаамову ногу к скале придавила.
И опят стоит – ни с места.
– Ах ты, упрямая скотина! – вскричал Валаам. – Или палки тебе захотелось? И стал бить ослицу, и ослица пошла.
А тропинка стала еще уже. Дошли до того места, где ни вправо, ни влево повернуть нельзя. Ослица вдруг легла. Валаам еще пуще прежнего рассердился, стал пинать животное ногами.
И тут случилось чудо: ослица заговорила!
– За что ты бьешь меня, хозяин? – спросила она.
Валаам был так зол, что даже не удивился, почему ослица говорит человеческим языком.
– Как за что? – закричал он. – Счастье твое, что я ножа не захватил, а то убил бы тебя на месте!
Ослица не испугалась.
– Вспомни, хозяин, ведь я всегда была послушна тебе! За что же ты бьешь меня?
Понял Валаам: это неспроста. Видно, что – то необычное случилось, если его верная ослица не повинуется ему. Всегда она была тихая, покорная, а тут взбунтовалась и заговорила.
Стыдно стало Валааму. Сел а землю и закрыл лицо руками. А когда открыл – видит: посреди узенькой тропинки, окруженный белым облаком, стоит грозный посланец самого Бога. Стоит, и его острый меч на солнце сверкает.
– За что бил ослицу? – спрашивает он гневно. – Ведь это я преграждал ей путь. Ослица меня видела, а ты не видел. Твое упрямство ослепило тебя. Хорошо, хоть теперь у тебя глаза открылись.
– Что мне делать? – спрашивает Валаам.
– Иди, но знай: злого дела тебе не удастся совершить.
Сказал и исчез, словно его и не было. И белое облако унеслось вместе с ним. А Валаам продолжал свой путь и скоро приблизился к царским владениям.
Царь уже давно ждал Валаама, обрадовался, даже отдохнуть ему с дороги не дал. Сразу повел на высокую гору, откуда были видны земли ненавистных ему соседей.
– Говори, Валаам, – обратился Валак к мудрецу, -что тебе надо для заклятья. Все будет сделано.
Валаам велел развести семь больших жертвенных костров и около каждого заколоть по ягненку. А сам приготовился произнести заклятье, чтобы послать на соседний народ наводнение. Он стоял на высокой горе и смотрел на цветущие долины и синие реки, на поля, на которых зрели хлеба, и на склоны холмов, где паслись стада овец. Вдалеке среди холмов виднелся город: веселые крыши сияли на солнце.
Царь стоял рядом с Валаамом и ждал. Ему казалось, что он уже видит, как на его недругов хлынули потоки воды.
И вот Валаам открыл рот, чтобы произнести заклятие. Но неожиданнно царь услышал другие слова.
Валаам произнес:
– Как прекрасна земля, как прекрасна жизнь! Как радостно жить в мире со всеми! Пусть люди под этими веселыми крышами всегда буду счастливы, пусть в их садах зреют душистые яблоки, пусть их овцы спокойно пасутся на холмах.
– Ты что, старый безумец! —закричал царь. – Мы жертвенные костры зажгли, чтобы ты на соседей наводнение наслал, а ты им сулишь одни радости.
И царь кинулся тушить костры, чтобы и следов не осталось.
Успокоился царь немного и говорит Валааму:
– Пойдем на другую гору. Новые костры разожжем.
Не хотелось Валааму идти, да царь не оставляет его, приказывает.
Пришли на другую гору. Царь думает: «Оно и лучше. Отсюда такой красоты не видно – Валааму будет легче заклятие произнести».
Разожгли костры, закололи овец и ягнят, ждут, что Валаам пошлет на царских недругов засуху.
А Валаам открыл рот и произнес:
– Как прекрасна земля, как прекрасна жизнь! Как радостно жить в мире со всеми! Пусть люди мирно трудятся на своих полях, пусть всегда буду полноводны их реки, пусть в их садах зреет сладкий виноград!
– Замолчи! Замолчи! – крикнул в ярости царь. – Не можешь заклятие произнести – так и быть, но не смей желать им добра и удачи!
Опять залили костры водой, головешки разметали. На третью гору ведет царь Валаама. С той горы одна пустыня лишь видна.
Царь думает:
– Валаам забудет цветущие сады, обширные поля и веселые крыши и произнесет наконец заклятие.
Опять разжигают костры. Опять царь с Валаамом на гору взбираются.
Просит царь:
– Попробуй наслать на соседей чуму!
Валаам видит перед глазами скучную желтую пустыню, но не мог забыть поля и виноградники, счастливую мирную жизнь соседнего народа.
Лютый гнев охватил царя.
– Убирайся прочь! – закричал он. – Не получишь ты ни золота, ни серебра, не станешь ты самым знаменитым волшебником.
– Ну что ж, – отвечает Валаам, – я ведь сказал твоим послам, что не надо мне ни золота, ни серебра. А знаменитым волшебником я и без тебя стану.
Сказал так Валаам и пошел своей дорогой. Оседлал свою верную ослицу и вернулся в родной город Пефор.
И правда, он стал знаменит еще более: прославилось его имя за то, что он отказался помогать злому царю, не стал уничтожать счастливый народ. Царя все забыли, а Валаама и Валаамову ослицу люди вспоминают до сих пор…
Могучий Самсон
I. «Самсон идет»
Давным – давно, в стародавние времена жил в земле Ханаанской человек по имени Маной.
Солнце в этом краю светило круглый год. Хлеба родилось вдвое. Виноград был сочный и сладкий, и его тоже хватало на всех. На зеленых склонах гор паслись коровы и овцы, в долинах журчали прозрачные и прохладные ручьи. Люди жили, трудились и не знали горя.
И вдруг словно ураган налетел! Хищный и жестокий царь соседнего государства напал на страну со своим войском. Хлеб пожег, виноградники вытоптал, скотину угнал всю – и волов, и овец и верблюдов. А потом стал со своими вельможами разоренным народом править.
Завоеватели вместе с женами и детьми поселились в стране и жителей этой страны заставили работать на себя.
Стоном стонет народ. Плачет Маной, плачет его жена: были вольные люди – стали рабами.
Пошла раз жена Маноя к колодцу воды набрать. Смотрит – там какой – то человек стоит. Подошла, а это странник.
Странник попросил у нее напиться. Жена Маноя опустила кувшин в колодец, набрала воды и протянула старику.
– Пей, добрый человек!
Слово за слово, они и разговорились.
Странник стал расспрашивать жену Маноя, хорошо ли живется людям в этих краях.
– Да уж какое тут житье! – говорит жена Маноя. Работаем от зари до зари, а есть нам все равно нечего. Чужие начальники берут все себе, нас за людей не считают. И пожаловаться некому! А нам с Маноем совсем плохо: старость подходит, а помощника нет. Нет у нас детей, добрый человек!
Странник вдруг ей говорит:
– Хочешь, чтобы у тебя сын родился?
– Как не хотеть?
