Но он опять ошибся. В машине не было даже руля. Просторные сиденья, ящики, полочки и крючки. А руля нет.
– Как же ею управлять? – удивился Юрий.
– Очень просто. Смотри.
Квач сел на переднее сиденье, а рядом уселся Юра.
– Смотри на мои ноги, – сказал Квач.
Там, внизу, как и у всякой автомашины, было три педали.
– Вот и всё. Когда ты включишь атомный двигатель, управлять тебе придётся только ногами. Правая педаль – педаль скорости. Чем сильнее на неё жмёшь, тем быстрее скорость. Левая – педаль поворотов.
– Но ведь машина-то и везделёт, и вездеплав…
– Ну и что? Если попадёшь в воду, она поплывёт. А нужно взлететь – нажми педаль скорости посильнее – она взлетит. У неё же нет колёс, как ты заметил. Она же на воздушной подушке. Двигатель нагнетает воздух под днище, и машина приподнимается над грунтом или над водой и летит.
– А если под водой…
– Ну так уменьши обороты. Она потонет, а малые обороты всё-таки будут толкать её вперёд. Или назад – как ты хочешь…
Как всегда, всё было правильно. Но Юра уже не был таким новичком, как в первые часы пребывания на корабле. Теперь он не только приобрёл космические инстинкты и привычки, но и космическое умение думать. Нет, теперь он ничего не принимал на веру, даже если всё казалось совершенно правильным. Вот поэтому он и спросил:
– Послушай, Квач, а как же ваша машина будет двигаться на планетах, на которых нет атмосферы?
– «Как-как»! – передразнил Квач. – Так и будет двигаться.
– Нет, – твёрдо сказал Юра, – на таких планетах она двигаться не будет.
– Это ещё почему? Всегда двигалась, а тут ты скажешь – и она остановится?
– Остановится и с места не сдвинется.
– Это ещё почему?
– Потому что нет воздуха.
– Где нет воздуха? – рассердился Квач.
– На планетах, где нет атмосферы.
– Гм… действительно… Ведь работает-то она на воздушной подушке… И если не будет воздуха, значит не будет и воздушной подушки. Как же быть в этом случае?
– В самом деле, – совершенно невинно переспросил Юра, – как же быть в таком случае? Ведь воздушной подушки не будет.
– Гм… Может, не высаживаться на такие планеты?
– А если нужно?
– Гм… Гм-гм… Да ну тебя! – вдруг взорвался Квач. – Вечно ты со своими вопросами! Откуда я знаю, как быть в таком случае.
– Выходит, вы этого ещё не проходили? – уже совсем ехидно осведомился Юра.
– При чём здесь «не проходили»? «Не учили»! – передразнил Квач. – Просто мы ни разу не высаживались на такие планеты. Ну и естественно, нам не приходилось заниматься таким делом.
– Одним словом – не знаешь?
– Не знаю… – потупился Квач и опять разозлился: – А ты знаешь? Да? Ты даже не знаешь, как хлеб делается! Ни одной формулы не знаешь. А туда же – задаёшься. И я тебе так скажу: даже дурак может задать столько вопросов, что и сотня умных людей ему не сможет ответить.
– Выходит, я дурак? – недобро прищурился Юра и, как всегда в критические минуты своей жизни, засунул руки в карманы и, выставив вперёд правую ногу, чуть подался ко Квачу.
– При чём здесь ты? – несколько поостыл Квач. – Я говорю вообще.
– А я говорю конкретно. Что же получается? Ты взялся готовить к высадке вездеход и… везделёт, а сам даже не знаешь, как он действует, на что он способен и какие могут быть последствия.
Сомнений не было: Юрий говорил горькую, но правду, и Квач сник.
– Юрка, но ведь нельзя же знать всё на свете… Не приходилось нам сталкиваться с безатмосферной планетой. Вот… так и…
– Ладно. Допускаю. Но у тебя есть схемы машины, её чертежи?
– Наверное, есть… У роботов.
– «Роботы, роботы»! Надоели роботы! А ты сам понимаешь, сам что-нибудь знаешь?
В своём справедливом возмущении Юрий явно переборщил. Ведь и он не знал очень и очень многого.
Однако Квач только пожал плечами и нерешительно протянул:
– Кое-что, конечно, знаю… – Но сейчас же, уловив ошибку Юрия, спохватился и стал самим собой. – Причём кое в чём побольше тебя. Но сейчас узнаю.
Он, конечно, нажал кнопку и, конечно, щёлкнул тумблером. И конечно, роботы немедленно зажгли ему светящийся экран, а на экран спроектировали схему транспортной космической машины и, конечно, рассказали своими металлическими и поэтому не очень приятными голосами, как действует транспортная космическая универсальная машина.
Оказалось, что она может действовать не только на планетах, начисто лишённых атмосферы. Она может передвигаться даже в расплавленной породе, лаве, металле. Она может ходить, летать и плавать в любой среде. И как это ни удивительно, ей больше страшен холод межпланетных глубин или безвоздушных планет, чем расплавленная лава. Всё дело в том, что кристаллы, из которых построен корпус машины, могут выдержать температуру в несколько тысяч градусов жары. Но космический холод – минус 271 градус, абсолютный нуль – ей опасен. При абсолютном нуле кристаллы становятся хрупкими и ломкими. Их всё время нужно облучать изнутри. Тогда они смогут держаться.
И ещё рассказали роботы, что универсальная машина может двигаться не только на воздушной подушке. Используя ту же систему ослабления внутримолекулярных связей, применённую во всём корабле, космонавты могут заставить машину двигаться с помощью тех же самых выступов-кристалликов. Для этого они размягчают их молекулы, а потом включают вибрационно-поступательный механизм. Выступы-кристаллики превращаются как бы в шагающие ноги. Они дрожат, вибрируют и то выдвигаются вперёд – и тогда машина делает шаг вперёд, то отступают назад – и тогда машина как бы замирает на месте. А так как ножек-кристаллов на машине бесчисленное множество, то, хотя у неё и почти тот же принцип движения, что и у сороконожки, двигается она очень быстро.
– Здорово! – согласился Юрий. – Это выходит, что ваши конструкторы позаимствовали идею у нашей сороконожки?
– Не знаю, у вашей или у нашей, – ехидно ответил Квач, – но в машине действительно применён принцип биологического конструирования.
– Какого-какого?
– Биологического конструирования. Подметили, что у природы есть какое-то интересное биологическое построение, изучили его и применили в технике. Вот и всё. Добавлю, что машина не боится, если её перевернут.
– То есть как это – перевернут?
– А очень просто. Переверни её, например, во время аварии набок или даже, как говорится, на голову, она всё равно будет исправно работать и двигаться.
– А её пассажиры тоже поедут вниз головой?
– Нет. В ней применён принцип независимой подвески. Кузов может кувыркаться, как ему вздумается, а всё, что находится внутри кузова – двигатели, аппараты, приборы, сиденья, – всё всегда будет в одном положении.
– Очень удобно… – протянул Юрий, усомнившись, как же может вся внутренность машины
