Нью-Йорке. Как только я услышала, что Эрик переспал с какой-то голливудской знаменитостью, я предупредила Шарлотту, что такие подробности должны оставаться между ними, чтобы избежать внимания прессы.
Работать без Кейт в качестве моей помощницы было довольно сложно. Дело в том, что Кейт умна и у нее достаточно мозгов, чтобы быть не просто помощником генерального директора. Она преуспевает в Нью-Йорке, и при хорошей работе офиса ей все равно удается летать в Лос-Анджелес каждые несколько недель. Эти поездки классифицируются как деловые расходы, но они совершаются потому, что они с Шарлоттой скучают друг по другу.
В такие дни я знаю, что Кейт не придет на работу, но мне все равно. Она — одна из крестных матерей нашей дочери и балует ее каждый раз.
А это значит, что я снова ищу помощника. Кейт просмотрела резюме, провела телефонные собеседования и должна прилететь на следующей неделе, чтобы провести собеседование со мной один на один.
Когда дело доходит до найма, я доверяю это Кейт. Кейт точно знает, насколько сложно мне работать и каковы мои ожидания. Я уверен, что она позволит мне присутствовать на собеседованиях только с лучшими кандидатами. У этого нового помощника большие возможности. Эрик иногда намекает, как было бы здорово, если бы мы работали вместе. Я говорю ему, что он принадлежит Шарлотте, и даже если бы я хотел его заполучить, он стоял бы в очереди после Кейт, которая сказала, что будет следующей, когда Шарлотта «уйдет на пенсию». Шансов мало, Шарлотта любит свою работу и Эрика.
Мой стол завален рукописями, и я собираюсь прочесть их, когда звонит телефон.
— Лекс, это я. Слушай, возможно, нам придется отложить переезд. Элайджа плохо себя чувствует, а я огромный, как кит на берегу.
— Адриана, что с ним? — беспокойство в моем голосе — это мертвый знак. Успокойся, блядь.
— В последнее время он чувствует себя неважно. Наверное, неприятный вирус, и он не очень хорошо питался. У нескольких его студентов был такой же вирус.
— Ладно, слушай, давай я организую грузчиков, которые обо всем позаботятся. Просто садись на ближайший рейс, хорошо?
— Лекс, я не думаю, что Элайджа достаточно здоров, чтобы лететь, — она звучит напряженно, и это последнее, чего я хочу для нее в ее нынешнем состоянии.
— Адриана, пожалуйста, послушай меня… Мне было бы лучше, если бы ты была здесь с нами. Пожалуйста, — умоляю я.
— Хорошо, Лекс, просто напиши мне все подробности.
— Спасибо. Я люблю тебя, Адриана.
Я не знаю, что на меня нашло, но внутри ощущение чего-то неприятного маячит на горизонте. Мой желудок сводит судорогой, почти болью. Вес в моей груди становится тяжелым и неудобным.
— Эй, я тоже тебя люблю, старший брат. Скоро увидимся, хорошо?
Как только она кладет трубку, меня охватывает паника. Он сказал мне, что с ним все в порядке, его точные слова были о том, что у него все в порядке со здоровьем, но что-то подсказывает мне, что я был наивен, поверив в это.
Я открываю браузер и нахожу счет-фактуру для клиники, где он лечился в Австралии. Я не обратил внимания на сумму, когда она попала в мой счет несколько месяцев назад, но сейчас я заметил, что она странно мала. Я набираю номер, указанный в счете, и попадаю к администратору. Она неохотно соединяет меня с лечащим специалистом, но через несколько угроз меня соединяют.
Я сразу перехожу к делу и спрашиваю его, что, черт возьми, происходит.
— Мистер Эдвардс, я действительно не могу обсуждать с вами этот вопрос, — сообщает мне специалист.
— Мне не нужно напоминать вам, кто я такой. Я заплатил за это, и я требую ответов.
— Повторяю, мистер Эдвардс, это конфиденциально.
Ебаный ад. Я знаю, что этим ублюдкам нужно финансирование. Отлично, использую это, чтобы подкупить его.
— Я точно знаю, что вы пытаетесь получить финансирование для вашего нового центра в Сиднее. Я буду более чем счастлив помочь, если вы дадите мне то, что я ищу.
Наступила мертвая тишина.
— Что именно вы хотите знать, мистер Эдвардс?
— Почему счет за лечение Элайджи Эванса такой низкий? Я знаю, что химиотерапия стоит дорого.
Опять молчание.
— Мистер Эванс отказался от лечения.
Что он только что сказал?
— Я не понимаю. С какой стати он это сделал?
Он вздохнул: — Мистер Эванс отказался от лечения, потому что рак довольно агрессивный.
— Что… Что вы имеете в виду? — заикаюсь я.
— Это четвертая стадия. Ему осталось жить около года. Он хочет насладиться тем временем, которое у него осталось.
Телефон выскальзывает из моих рук, голос эхом отзывается в динамике: — Мистер Эдвардс, вы здесь?
— Я здесь…
Это последние слова, которые я говорю ему, прежде чем повесить трубку, словно на автопилоте.
Я больше не чувствую контроля над тем, что, черт возьми, вселенная пытается сделать с нашей жизнью. Нет никакого плана. Как может быть план, когда Элайджа больше не борется за жизнь? Я хочу обратиться к Шарлотте, но не хочу, чтобы она несла это бремя на себе. Часами я сижу, уставившись в экран, пытаясь понять, что, черт возьми, мне нужно сделать, пока не придет ответ, который был там все это время.
Я звоню отцу.
С сильным треском на линии он отвечает. Я требую, чтобы он немедленно приехал домой. Это семейный кризис, а когда наступают такие времена, мы все должны быть вместе, чтобы пройти через него.
Семья, это все, что у нас есть на данный момент.
* * *
Мы сидим в гостиной моих родителей и ждем, когда появятся Адриана и Элайджа. Эрик присматривает за Амелией на ночь. Я подумал, что будет лучше, если ее здесь не будет. Возможно, она еще слишком мала, чтобы понять, что происходит, но я не хочу, чтобы вокруг нее была негативная энергия. Я рассказала Шарлотте о том, что обнаружила, и, как я и предсказывал, она расстроилась и плачет уже несколько дней вместе с моей мамой. Она рассказывает о чем-то, что ее мать прочитала на картах таро, но я быстро ее отшиваю, злясь на нее за то, что она обратилась за помощью к женщине, которая, на мой взгляд, полна дерьма.
Мой отец изо всех сил старается оставаться сильным, но я вижу, что это его старит. Последние несколько дней мы часами сидим взаперти в его каморке, пытаясь найти какое-нибудь средство, которое поможет вылечить Элайджу, но в глубине души мы знаем, что это гиблое дело. Его может спасти только чудо и сила молитвы к всемогущему Богу.
Главное, продолжает
