он напоминать нам, что мы должны оставаться сильными ради Адрианы. Элайджа до сих пор не сказал ей ни слова, и она достаточно доверчива, чтобы поверить, что его поглотил неприятный вирус.
Элайджа знает, почему мы созвали всех, и как только он входит в комнату, я понимаю, что нам осталось недолго. Он выглядит исхудавшим, особенно рядом с Адрианой, которая находится на третьем триместре беременности. На его лице нет здорового румянца, глаза глубоко запали, и в них остался лишь намек на цвет. Его волосы поредели, но он побрился налысо, оправдываясь летней жарой.
— Милая, — моя мама зовет Адриану присесть рядом с ней. Я знаю, как сильно мама страдает, когда она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, молчаливая, отчаянная просьба подготовиться к худшему.
— Мы можем сделать это быстро? Элайджа чувствует себя не лучшим образом, — Адриана позволяет моей маме прижаться к ней, когда они сидят бок о бок на диване.
— Адриана… — папа смотрит на Элайджу, в ужасе от того, что сейчас произойдет, зная, что он должен сказать любимой женщине, которая носит его ребенка, что скоро она останется одна. От одной этой мысли мне становится почти плохо.
Оставайся сильным, Лекс. Ты нужен Адриане.
— Адриана, — Элайджа опускается перед ней на колени и шепчет так тихо, что мы едва слышим слова, — Я солгал тебе. Это не вирус… рак вернулся.
Адриана поднимает голову и смотрит на Элайджу, затем на всех нас. Она издала небольшой смешок, за которым последовал еще более громкий. Мы молчим, пока она не понимает, что мы не смеемся вместе с ней.
— Что… Что значит, рак вернулся? Это какая-то больная шутка? Что это за дата? Это первоапрельский розыгрыш или что-то в этом роде? Подожди… меня разыгрывают? Вот оно, да?
— Адриана… — бормочу я, боясь посмотреть ей в глаза.
— Лекс, ты ненавидишь розыгрыши. Скажи мне, что это шутка… больная, извращенная, жестокая шутка?
С угрюмым лицом я пытаюсь поддерживать с ней зрительный контакт, чтобы она поняла, что это не шутка. Я наблюдаю, как ее лицо превращается в неверие, и внезапно она снова переводит взгляд на Элайджу.
— Четвертая стадия, Адриана. Слишком поздно, — объясняет Элайджа, его голос монотонен.
Кровь отхлынула от ее лица, когда его слова дошли до нее. Ее тело отшатывается, руки автоматически летят к животу, начинается дрожь.
— Что значит «слишком поздно»? — кричит она.
— Адриана, девочка, четвертая стадия означает, что ему осталось жить всего несколько месяцев, — отец обретает голос, который Элайджа окончательно потерял.
— Ты лжешь! Чарли… пожалуйста, скажи мне, что они лгут? Это какая-то жестокая шутка, которую вы разыгрываете.
Лицо Шарлотты залито слезами. Я протягиваю руку и беру ее за руку, которая неудержимо дрожит.
— Адриана, мне так жаль, у меня нет слов, — плачет Шарлотта.
Адриана стоит, неустойчиво держась на ногах.
Моя мама быстро идет следом, чтобы удержать ее.
— У нас будет ребенок. Через месяц этот ребенок появится на свет, и ты говоришь мне, что тебе осталось жить всего несколько месяцев?
— Адриана, я не хотел подвергать опасности здоровье ребенка, — голос Элайджи едва слышен.
— Какой, блядь, смысл? У ребенка не будет отца!
Рыдания усиливаются в комнате, моя мама и Шарлотта не могут скрыть боль, разворачивающуюся перед нами.
Адриана стоит на месте, не проронив ни слезинки, пока Элайджа не присоединяется к ней и не обнимает ее, и они оба падают на пол, плача в объятиях друг друга.
Тридцать первая глава
Элайджа
Удивительная Грейс, как сладок звук
Что спасла такого несчастного, как я.
Когда-то я был потерян, но теперь я найден.
Был слеп, но теперь вижу.
Моя дорогая Адриана,
Я ухожу с этой земли на свет с Божьим руководством, которое дало мне силы, необходимые для того, чтобы позволить себе мир, которого заслуживает мое тело.
Моя любовь будет вечно жить в нашем прекрасном мальчике, Энди. Он навечно благословлен, и я обещаю присматривать за вами обоими и держать подальше вред и кошмары.
Любовь никогда не умирает, Адриана. Она может переместиться в место, которое ты не видишь, но поверь мне, когда я обещаю тебе, что она повсюду вокруг тебя. Она никогда не прекратится, и когда ты почувствуешь себя одинокой, я хочу, чтобы ты знала, что моя любовь будет вечно обнимать тебя.
Моя жизнь, возможно, не была длинной в годах, но она была исполнена в большей степени, чем я когда-либо думал. Как только я увидел тебя на футбольном поле в ту жаркую летнюю ночь, когда тебе было всего семнадцать лет, я понял, что ты — моя вторая половинка, женщина, которая дополнит меня и воплотит мои мечты в реальность.
Во многих отношениях, Адриана, ты заставила меня почувствовать себя живым, и самый большой подарком, который ты мне сделала, было появление на свет нашего сына.
Пусть я держал Энди на руках всего несколько дней, но он мой сын, и его бьющееся сердце, его первые вдохи стали причиной того, что я смог умереть невероятно счастливым и довольным человеком.
Адриана, любовь моя, обещай мне, что ты продолжишь жизнь с нашим сыном. Дай ему все то, что он заслуживает. Пусть он вырастет прекрасным, достойным человеком. Пусть он найдет свой собственный путь и поймет, что такое единство семьи.
Я знаю, что ты никогда не перестанешь любить меня, но знай, что у тебя есть мое благословение, чтобы найти того, кто будет любить тебя и заботиться о тебе. Я не могу сказать, что он будет любить тебя так же сильно, как я, поскольку сомневаюсь, что есть кто-то, кто способен любить тебя так, как я, и делал это так долго. Но, пожалуйста, найди того, кто станет отцом, которого заслуживает Энди. Не отказывай ему в этом, потому что ты боишься, Адриана.
Когда ты будешь скучать по мне, просто посмотри в глаза Энди. Я там, смотрю прямо на тебя.
Навсегда с тобой,
Элайджа.
Тридцать вторая глава
Чарли
Через десять дней после рождения Эндрю Элайджи Эванса мы потеряли Элайджу.
Врачи предупреждали нас, что ему осталось жить всего несколько дней, но каким-то образом он сумел перебороть себя и смог стать свидетелем рождения своего сына. Как бы мы ни готовились к этому, мы не смогли заглушить боль, когда его не стало. За последние несколько месяцев его состояние ухудшилось, хорошая жизнь была жестоко отнято у него.
Семья и друзья похоронили его, когда на заднем плане звучала сладкая, нежная песня «Amazing Grace». Лекс сидел рядом с
