– Да, ваша милость, – промолвила она. – Для меня это большая честь.
– Жаль, что мы не можем быть просто подругами, – улыбнулась я, и эльфийка посмотрела на меня странным взглядом.
– Дружить легче, чем защищать, – сказала Анайрэ. – Не все готовы отдать жизнь ради друга.
Я вспомнила Элли и прикусила губу. Для меня ее поступок до сих пор был раной, которая никак не хотела заживать. Порой мне казалось, что я простила ее – ведь Элли призналась. А порой тьма внутри шептала, что такому нет прошения. Предал один раз – предаст и другой.
– А как же Арт и Кэлл? – спросила я, глядя на то, как телохранители принца, сидящие неподалеку. Арт не сводил взгляда с Даррела и почти ничего не ел, зато Кэлл пихал в рот все, что видел. Жаль, Кайла на свадьбе нет… Он же вечно голодный.
– Они больше, чем друзья. Некровные братья. Выросли вместе. Делили одну еду и одно оружие на троих, – ответила эльфийка.
В это мгновение ее попытался пригласить на танец парень со стороны невесты – высокий, плечистый, улыбчивый, но она покачала головой. Однако парень не воспринял это всерьез и попытался схватить Анайрэ за руку, не совсем понимая, кто перед ним. Всего лишь несколько коротких и быстрых движений, и парень лежал на земле. Потерял сознание, а эльфийка позволила себе полуулыбку. Никто даже и не заметил, что она сделала. Ну, почти никто – Даррел и его телохранители увидели. Принц покачал головой, а Кэлл радостно оскалился, явно одобряя поступок Анайрэ. Та отвернулась.
– Кэлл нравится тебе? – спросила я.
– Мне не нравятся темные эльфы, – спокойно ответила моя телохранительница. – А Кэлл не нравится вдвойне. Сущий ребенок.
Дроу будто услышал и с ухмылкой взглянул на Анайрэ. Она приподняла бровь, одарила его холодным взглядом и отвернулась. Хоть они оба и были эльфами – он темным, она – светлой, но дружбы между ними не существовало.
Впрочем, не только эльфийка отказывалась от танцев – Том тоже не хотел танцевать ни с кем из девушек, хотя всегда пользовался среди них популярностью. Он выглядел печальным, несмотря на улыбки и смех. Что-то с ним было не то… Будто он потерял что-то важное, такое важное, что жизнь становилась не в радость. Неужели переживает из-за Этель?
Вот глупая девчонка! Из-за ее ревности и капризов мой брат едва не пострадал! А теперь еще и скучает по ней. Ничего, это должно пройти… Когда-нибудь.
Мы с Даррелом покинули застолье и, целомудренно держась за руки, пошли вглубь сада. Уже наступила ночь – на удивление теплая для нашей провинции в это время года и безветренная. Однако гости не собирались расходиться. Они веселились и в саду, и на улице, и всюду были слышны смех и музыка.
– Так странно, – сказал Даррел, глядя на звезды.
– Что? – удивилась я.
– Я никогда раньше не был в таких местах. С обычными людьми, невысокородными.
– Конечно, куда тебе, – рассмеялась я. – Ты же привык к другому обществу.
– Не обижайся, – коснулся моих волос Даррел. – Все это для меня ново и необычно. Город, дом, люди. Даже праздники, хотя, казалось бы, я был на стольких свадьбах, Белль. Но ни на одной из них не было так весело, как на свадьбе твоего брата.
– Теперь все знают, что наследный принц неплохо танцует, – с теплотой подколола я его.
– Увидь это мой учитель танцев, у него бы случился приступ, – развеселился Даррел. И теперь уже я коснулась его волос – убрала темную прядь со лба, в очередной раз подумав про себя, какой же он красивый, мой принц.
– Я хотел сказать тебе одну вещь.
– Какую?
– Наша свадьба… Она будет другой. Это не хорошо и не плохо. Просто констатация факта, – вдруг сказал Даррел. – Она будет особой. Императорской. Такие играют раз в два десятилетия, а то и реже. И ритуал… Он будет важной составляющей. Но я хотел сказать о другом. О том, что если ты чувствуешь, что не готова к браку…
– Если я не готова, ты дашь мне возможность не выходить за тебя? – изогнула я бровь.
– Я не могу дать тебе эту возможность. Сама знаешь, почему, – нахмурился он. – Между нами – брачная клятва, заключенная в детстве. Наша свадьба должна состояться так или иначе. Это наш долг. Перед империей. Перед поддаными. Но я хочу, чтобы ты знала – для меня это не только долг, но и чувство. И я прошу простить меня за то, что не могу отпустить тебя, Белль. Я поклялся защищать тебя. А в день свадьбы я поклянусь любить тебя вечно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мое сердце дрогнуло. Тьма заволновалась. Она боялась слов о любви. Они слепили ее, словно солнечный свет.
– А я прошу этого? – прошептала я, чувствуя, как по рукам проходит дрожь. И, чтобы прогнать ее, коснулась его плеча. – У меня не нужно просить прощения, Даррел. Просто… просто всегда относись ко мне в той нежностью и уважением, которую я чувствую сейчас.
Нежная улыбка тронула его лицо. Принц склонился ко мне, и наши лбы соприкоснулись.
– Так и будет. Обещаю тебе. И ты. Обещай.
– Обещаю.
Звезды над нашими головами стали безмолвными свидетелями наших обещаний. Одна из них – та, что горела особенно ярко, – вдруг замигала.
– Большое драконье созвездие, – сказал Даррел, глядя в небо и обнимая меня за плечо. – Знаешь, как называется самая яркая его звезда?
– Как же? – спросила я.
– Звезда Черного дракона. Искра жизни первого Черного дракона стала этой звездой. Тени судьбы не знали, что сделать с ней – отправить в мир вечного забвения или же в мир бесконечного блаженства. И превратили в звезду, подарив предвечный покой.
– Думаешь, это действительно так? – спросила я, задрав голову. Звезды казались бриллиантовыми крошками, рассыпанными по черному полотну неба. – Наши души – искры жизни действительно отправляются на звезды? Тогда, может быть, на одной из этих звезд, искра жизни моей мамы и папы?
Я протянула руку вверх, словно хотела коснуться этих прекрасных холодных звезд. Даррел вздохнул.
– Как знать, Белль. Но главное, что они всегда с тобой.
– Но я их не помню, – тихо призналась я. – Лишь смутные отрывки и образы.
– Неважно. Наша любовь храниться не здесь. – Даррел коснулся виска. – А здесь.
Его пальцы легли на левую сторону груди. Он говорил о сердце.
Мы сели на старые качели, которые когда-то смастерили мои братья. Один из них только что стал мужем, другой выбрал путь воина, надев мундир гвардейца. Они стали такими взрослыми – те, с кем я играла в этом саду в прятки. Я и сама стала взрослой.
– Почему ты взял Тома в Крылатый полк? – спросила я, положил голову Даррелу на плечо.
– Чтобы была возможность присмотреть за ним. Он ведь твой брат, – пожал плечами принц.
– А что будет, если однажды он встретит Этель? – спросила я. – Он ведь узнает ее. Поймет, что она не придворная дама, а принцесса.
– Об этом я тоже думал. Во дворце он сможет ее увидеть лишь на праздниках – гвардейцы Крылатого полка не вхожи во дворец, как гвардейцы Золотого полка. К тому же Этель обещала сделать все, чтобы он ее не узнал, – напомнил Даррел. – Удивительно, что твой брат до сих пор ничего не понял. Ведь фотокарточки Этель есть во многих журналах и газетах. Он мог просто сравнить…
– Думаю, он просто не сопоставлял принцессу и обычную придворную даму в мужской одежде, – ответила я. – Мой брат даже и не догадывается, что влюбился в принцессу. Между прочим, она до сих пор мне пишет ради скуки…
– О чем вы говорите? – вдруг раздался за нашими спинами холодный мужской голос.
Мы резко обернулись и увидели Тома, стоящего позади нас. Он все слышал. Эйховы панталоны, ну как же мы его не заметили!
Брат смотрел на нас немигающим взглядом, по его плотно сомкнутым челюстям ходили желваки.
Глава 52
– Повторите, – сказал Том глухо, не сводя глаз с сестры и наследного принца.
Они растерянно переглянулись. Белль, кажется, побледнела, а Даррел заставил себя улыбнуться.
– Том, мне кажется, вышло недоразумение.
– Я все слышал, ваше высочество. О что, что вы взяли меня в Крылатый полк. О том, том, что Этери – это принцесса Этель. О том, что я не догадался сопоставить их. – Эти слова давались Тому с трудом, но он не мог молчать. Обида и злость клокотали в его груди, разрывая сердце на части. Он столько времени мечтал найти свою Этери, ту, которую так любил, ту, которую не мог забыть. А они знали правду. И скрывали ее от него.
