Тешав кивнула:
– Да, светлорд. А это может стать проблемой?
– Если честно, я не знаю.
Он не доверял великим князьям, но, по крайней мере, пока все они находились здесь, за ними можно было наблюдать. Если же один из них вернется в Алеткар, то Далинар не сможет быть в курсе его интриг. Но, с другой стороны, визиты князей на родину также важны!
Что важнее? Стабильность или возможность наблюдать за остальными? «Кровь отцов моих, – подумал он. – Я не создан для политики и интриг. Я создан размахивать мечом и скакать на врага».
Он все равно сделает то, что нужно сделать.
– Кажется, Тешав, вы сказали, что у нас есть сведения по финансам короля?
– Совершенно верно, – подтвердила она; их короткая прогулка продолжилась. – Вы были правы, когда велели мне заглянуть в бухгалтерские книги, поскольку выяснилось, что трое великих князей – Танадаль, Хатам и Вама – серьезно просрочили платежи. Помимо вас, только великий князь Садеас заплатил наперед, как того требует военная доктрина.
Далинар кивнул:
– Чем дольше тянется эта война, тем больше вопросов задают великие князья. Зачем платить за духозаклятие по высоким военным ставкам? Отчего бы не переселить сюда фермеров и не начать выращивать собственные припасы?
– Светлорд, прошу прощения, – сказала Тешав, когда они миновали резкий поворот тропы. Ее помощница шла позади, неся в сумке несколько бухгалтерских книг, прикрепленных к доскам для письма. – Но мы и впрямь откажемся от этой идеи? Вторая линия снабжения, возможно, пригодилась бы.
– Торговцы уже снабжают нас провиантом. Это одна из причин, по которым я их не прогнал. Я не стал бы возражать против еще одного источника, но духозаклинатели – единственный рычаг, при помощи которого мы можем воздействовать на великих князей. Они присягнули Гавилару, но его сыну хранят лишь жалкое подобие верности. – Далинар прищурился. – Это жизненно важная вещь. Вы читали те хроники, что я посоветовал?
– Да, светлорд.
– Тогда вы в курсе. Самый хрупкий период в существовании королевства наступает тогда, когда к власти приходит сын его основателя. Во время правления такого человека, как Гавилар, люди хранят ему верность из уважения. Когда несколько поколений сменяют друг друга, все уже считают себя частью королевства, единой силой, которую объединяет традиция. А вот правление сына… о, это опасное время. Гавилара уже нет, чтобы удерживать всех рядом друг с другом, но еще не возникла традиция воспринимать Алеткар как единое королевство. Нам необходимо продержаться достаточно долго, чтобы великие князья научились считать самих себя частью чего-то более великого.
– Да, светлорд.
Она не усомнилась в том, что он сказал. Тешав отличалась беззаветной преданностью, как и большинство офицеров. Они не спрашивали, почему он считает таким важным объединение княжеств в общее государство. Возможно, считали, что все дело в Гавиларе. Безусловно, мечта его брата о едином Алеткаре – часть этого. Но было кое-что еще.
«Грядет Буря бурь. Истинное опустошение. Ночь скорбей».
Далинар подавил дрожь. Если верить видениям, не стоит рассчитывать, что у него осталось много времени на приготовления.
– Подготовьте официальное письмо от имени короля, – распорядился Далинар, – в котором будет говориться, что стоимость духозаклинания уменьшается для тех, кто платит вовремя. Это должно всех взбодрить. Отдайте письмоводительницам Элокара, пусть всё ему объяснят. Надеюсь, он согласится, что так надо.
– Да, светлорд, – сказала Тешав. – Если позволите заметить, я была весьма удивлена тем, что вы предложили мне прочитать те хроники. В прошлом интерес к подобным вещам был вам несвойствен.
– Я в последнее время делаю многое, что кажется не сообразным ни с моими интересами, ни с моими талантами. – Далинар скривился. – То, что я в чем-то не разбираюсь, никак не влияет на нужды королевства. Вы собрали данные о том, как в округе обстоят дела с бандитизмом?
– Да, светлорд. – Она помедлила. – Темпы роста весьма тревожные.
– Скажите супругу, я отдаю под его командование Четвертый батальон. Я хочу, чтобы вы двое придумали наилучший способ патрулировать Ничейные холмы. Пока здесь присутствуют члены алетийской королевской семьи, я не позволю, чтобы эти края превращались в вотчину беззакония.
– Да, светлорд, – проговорила Тешав чуть-чуть нерешительно. – Вы понимаете, что отправляете в дозор целых два батальона?
– Да, – сказал Далинар.
Он просил других великих князей о помощи. Их отклики варьировались от возмущения до веселого удивления. Никто так и не дал ему солдат.
– Добавим это к батальону, которому вы поручили охранять спокойствие на территории между военными лагерями и внешними рынками, – продолжила Тешав. – В общем получается больше четверти вашего войска, светлорд.
– Тешав, я отдал приказ. Займись им. Но сначала мне нужно с тобой кое-что обсудить по поводу бухгалтерских книг. Отправляйся в архив и жди нас там.
Она поклонилась в знак уважения:
– Разумеется, светлорд.
Они с помощницей удалились.
К Далинару подошел Ренарин:
– Отец, ей это не понравилось.
– Она хочет, чтобы ее муж сражался, – пояснил Далинар. – Все надеются, что если я добуду еще один осколочный клинок, то он достанется кому-то из них.
У паршенди было осколочное вооружение. Немного, но даже один уже удивительная вещь. Никто не мог объяснить, откуда они их взяли. Далинар добыл паршендийские осколочные доспех и клинок в первый год войны. Он отдал и то и другое Элокару, чтобы ими наградили того, кто, по мнению короля, окажется наиболее полезным для Алеткара, в том числе во время этой войны.
Далинар повернулся и вошел во дворец. Стражи у дверей отсалютовали ему и Ренарину. Юноша устремил перед собой невидящий взгляд. Некоторые считали его бесчувственным, но Далинар знал, что он просто поглощен своими мыслями.
– Сын, я хотел поговорить с тобой, – сказал Далинар. – О том, что случилось на охоте на той неделе.
Взгляд Ренарина от стыда метнулся вниз, уголки рта опустились в гримасе. Да, он точно был способен чувствовать. Просто не показывал свои чувства так часто, как все остальные.
– Ты ведь понимаешь, что не должен был так бросаться в битву, – сурово проговорил Далинар. – Ущельный демон мог тебя убить.
– Что бы ты сделал, отец, если бы опасность угрожала мне?
– Я упрекаю тебя не за отсутствие храбрости, а за отсутствие мудрости. А если бы у тебя случился припадок?
– Тогда, вероятно, чудовище бы просто смахнуло меня в пропасть, – с горечью сказал Ренарин, – и я перестал бы быть такой обузой для всех остальных.
– Не смей такое говорить! Даже в шутку.
