тебе придётся послушаться и подождать меня здесь.
Граф сейчас вовсю пытался казаться весёлым и легкомысленным, словно так мне, обычной не осведомлённой в битвах девушке, должно было быть проще к нему прислушиваться и повиноваться его указаниям. Вот только глаза его выдавали глубокую угрюмую сосредоточенность, с которой он готовился к схватке с толпой солдат. И даже не будь я наёмной воровкой, прекрасно сообразила бы, что на самом деле Дейран отчётливо осознавал опасность, которую представляло для него грядущее сражение.
А я, будучи Посвящённой Таящегося… И, что важнее, будучи Нисой, глубоко и предательски влюблённой в этого благородного и во всех отношениях открытого передо мной мужчину, ни за что не могла допустить его смерти.
— Да не виконтесса я! — окончательно отказываясь от собственной маскировки, громко воскликнула я, и попыталась преодолеть грубую силу графа, удерживавшую меня внутри кареты, — Я…
— Знаю я, что никакая ты не виконтесса, — вдруг произнёс Дейран, ласково взглянув в глубину моих глаз и одним лишь трогательным касанием пальцев к моему подбородку заставляя меня замереть на месте, так что я подзабыла даже дышать.
Знает? Он… Знает? Ему Раам сказал? О, Таящийся, и для чего тогда я продолжала весь этот цирк?
— Ты знаешь? — дрогнувшим голосом уточнила я, до сих пор не веря в услышанное.
— Знаю, — подтвердил Дей, продолжая трепетно поглаживать бархатистую кожу моей щеки, — Ты смелая южная дикарка, которая способна на всё на свете. За это я тебя и люблю, Аль.
Аль… Всё-таки он не догадался, кем я являлась на самом деле, несмотря на все мои проколы и случайные подсказки. И даже сейчас он подумал, что я имела в виду, будто мне был чужим лишь полученный от мужа дворянский титул, а не вся моя демонова личность.
Вот только не знаю, принесло ли это открытие мне облегчение или разочарование…
— Но я всё равно не могу выпустить тебя из кареты, — покачал головой Дейран, отнимая свою руку от моего лица, — Я ведь говорил, что больше никогда тобой не рискну. Поэтому оставайся, пожалуйста, внутри, или мне придётся тебя привязать. А мне бы совершенно не хотелось этого делать.
Я медленно опустилась на сидение, понимая, что пробиться в лоб у меня не вышло. Ле’Куинд ни за что не стал бы давать мне оружие, а самой мне его раздобыть было неоткуда. Без клинка же я на поле боя и в самом деле была бесполезна, совершенно лишённая божественных сил и даже мало-мальски пригодных божественных артефактов.
Впрочем, это было правдой лишь наполовину. Ведь я на самом деле прекрасно знала, где могла раздобыть один могущественный и невероятно полезный в бою артефакт.
— Дей, может быть, хотя бы оставишь мне агат? — поинтересовалась я, делая вид, что и в самом деле прекратила попытки сбежать, — Вдруг он выпадет из кармана во время боя? У нас потом не будет возможности его искать.
Сделаю вид, что просто хочу за ним присмотреть, а когда Дейран и его стражники вступят в бой, превращусь в ту самую тьму и попробую хоть чем-нибудь им помочь…
— Прости, Аль, но нет, — вопреки моим ожиданиям, отказался Ле’Куинд, — Ты знаешь, я готов доверить тебе что угодно, и свою жизнь в том числе. Но камень отдать не могу. Всё-таки именно за ним гонятся солдаты Её Высочества. Не хочу подвергать тебя такой большой опасности.
Топот копыт вокруг становился всё громче, и я даже отчётливо слышала, как солдаты графини перекрикивались между собой, скорее всего, договариваясь о дальнейших действиях и позициях.
Времени на разговоры у нас больше не оставалось. И Дейран это тоже осознавал.
— Не вылезай из кареты, что бы ни случилось, ты меня поняла? — вопреки обыкновению приказал, а не попросил граф, словно какая-то частичка Раама в нём пробудилась и услужливо подсказала нужную реплику, заставившую меня с решимостью посмотреть в лицо Ле’Куинда и попытаться по обыкновению ему возразить, но…
В ту же секунду, как мой своенравный янтарь встретился с уверенным и напряжённым багрянцем Дейрана, взгляд графа вдруг подхватил мой и закружился с ним в странном, гипнотическом танце, который каким-то неизвестным мне способом убеждал меня и в самом деле отпустить этого мужчину сражаться за нас обоих и просто дождаться его возвращения, как он того и просил. Потому что ему я впервые в своей жизни всецело и полностью… Доверяла. И откуда-то знала, что он и в самом деле сделает всё, чтобы защитить меня и не позволить никому притронуться ко мне даже пальцем, пускай ради этого ему придётся пойти на колоссальные жертвы.
— Поняла, Дей. Только, пожалуйста, постарайся не умереть, — потупив взгляд, выдохнула я, прекрасно понимая, что Ле’Куинд не стал бы внимать моему предложению не убивать напавших на нас людей просто потому, что именно я сейчас была под угрозой.
Так что, по крайней мере, своей наивной и искренней просьбой я попыталась предостеречь от бессмысленной гибели хотя бы его самого.
Вместо ответа, мужчина легко коснулся моей руки, словно это прикосновение и было его обещанием вернуться ко мне, а после закрыл дверцу кареты и пошёл назад, чтобы встретить наших противников прямо на трактовой дороге. Я повернулась и вскочила коленями на сидение, внимательно изучая происходящее через открытое мной окошко в задней стенке повозки: Дейран сейчас смело стоял впереди, угрожающе проворачивая в руке меч, словно привыкал к его весу и недвусмысленно сообщал приближавшимся к нам солдатам о своём намерении его использовать. Чуть позади от него на лошади восседал один из стражников, сменивший свой привычный меч на копьё, а ещё одного, который до сих пор управлял каретой, не было видно… Хотя по раздавшемуся вдруг грохоту на крыше экипажа, он прямо сейчас запрыгнул наверх и спрятался за размещёнными там чемоданами, по-видимому, вооружённый луком или арбалетом, с которым он получал преимущество на возвышении.
Солдаты графини были уже совсем близко, но атаковать с расстояния они не спешили: похоже, то ли среди них не было лучников, то ли им было приказано сперва поговорить с Дейраном, и только если не получится решить дело миром — вступить в вооружённое столкновение. Всё-таки с точки зрения законов Коалиции всё происходящее было не слишком законным, и даже само по себе преследование нашей кареты подчинёнными Миры можно было расценить как политическую агрессию в сторону Акроса… Если забыть о том, что солдаты просто рассчитывали вернуть украденное у их почившего господина, и обладали полным правом за нами гнаться. С другой стороны, это ведь Теалинд первым решил украсть у Дейрана, а значит, именно его графство считалось
