проигрышном положении и тоже мог сражаться верхом, казалось, будто разгром подчинённых Миры был и вовсе предопределён Шестью ещё с самого начала битвы.
Вот только удача не могла постоянно улыбаться одному Дейрану, ни разу не сыграв на стороне его смертоносных врагов. Первым под их атаками пал тот из стражников графа, что скакал на коне, поверженный жестоким ударом палицей прямо по голове, от которого его шлем промялся и треснул, позволив вражескому оружию пробить череп мужчины и тем самым отправить его в Нижний мир. Лучник после этого тоже продержался на этом свете недолго: похоже, мы с ним оба так сильно сосредоточились на Ле’Куинде, как не заметили, что один из врагов подобрался к карете сбоку и ловко вскочил на её крышу, судя по топоту, немедленно бросившись на моего защитника, который едва ли был готов к подобной атаке. Какое-то время потолок надо мной трещал так страшно, что казалось, будто он сейчас провалится под весом двух сражающихся мужчин, и меня задавит их облачёнными в доспехи телами. Однако уже скоро оба солдата рухнули на землю рядом с повозкой, и ни один из них так больше и не поднялся: по-видимому, смертельные раны они всё же сумели нанести друг другу одновременно и оба выбыли из этого боя.
Из всех моих союзников в живых пока оставался только Дейран, который упрямо отказывался сдаваться, несмотря на то, что против него стояли ещё четверо всадников. Обычно сиявшие золотом волосы мужчины перепутались и померкли, целиком покрытые смесью грязи, пота и чужой крови, в которой Ле’Куинд был вымазан будто с головы до ног. Его грудь тяжело вздымалась от неприкрытой усталости, которая была очевидна и его противникам, которые, кажется, уже уверились в своей безусловной победе и оттого не спешили переходить к финальной атаке, с надменным превосходством сжимая образованное лошадьми вокруг Дейрана кольцо.
Я могла бы начать переживать за графа, выскочить из кареты, подхватить одно из валявшихся повсюду оружий и попытаться отчаянно броситься на окруживших Ле’Куинда противников, но всё же из своего укрытия я отчётливо видела, что даже несмотря на боевое изнеможение, Дей по-прежнему крепко удерживал меч в своей могучей руке. И она не дрожала, поднимаясь для очередного удара, а значит, всё было ещё совсем не предопределено.
Только я из всех присутствующих здесь знала, что за свою Алиан, за ту девушку, которая поистине была всей его жизнью, Дейран и в самом деле готов был пойти на что угодно. Моё благополучие было для него куда важнее его собственной усталости, и оттого он не собирался себя щадить, пока все опасности для меня не остались бы позади. И уж я-то на собственной шкуре понимала, к чему могла привести такая самоотдача Ле’Куинда: сама сражалась с ним в таком состоянии на складе, рассчитывая на безоговорочную победу, и потому едва не погибла, существенно недооценив графа в роли соперника.
А значит, мне сейчас нужно было просто довериться Дею и позволить ему защитить меня, не путаясь у него под ногами…
Всадник, вооружённый палицей — тот самый, что ранее лишил жизни охранника графа — первым из всех оставшихся противников выдвинулся вперёд, замахиваясь на Дейрана своим страшным оружием, однако тот ловко увернулся от удара и почти наугад черкнул мечом в сторону врага, удачно для себя попав тому по лицу. Глаза прислужника Миры немедленно залила кровь, струями захлеставшая из глубокой раны, и мужчина, тщетно пытаясь остановить её своими руками, не удержал равновесия от боли и рухнул вниз, не в состоянии больше сражаться бок о бок со своими товарищами.
Второй всадник оказался чуть более осмотрительным и бросился на Ле’Куинда с копьём, нацелившись графу точно в грудь, не защищённую ни доспехами, ни щитом, однако Дей будто предвидел эту атаку и успел направить свою лошадь в сторону, почти избегая вражеского удара. Копьё лишь скользнуло по левому плечу Дейрана и с безжалостным треском разорвало графский камзол, немедленно обагрившийся вытекшей из его раны липкой кровью, тут же перемешавшейся с кровью людей и лошадей, что уже успела порядком насытить одежду мужчины. Воспользовавшись заминкой, Дей вонзил свой меч в бедро пробегавшей мимо него лошади, и та, оглушительно заржав, встала на дыбы, и копейщик не сумел удержаться в седле, рухнув на землю, но пока ещё способный сражаться.
Вот только на графа уже неслись одновременно два новых противника, решивших для верности атаковать в унисон: один с длинным мечом, а другой с мечом и щитом. Так что у Дейрана уже не было времени добивать упавшего врага. Едва увернувшись от удара длинного меча, Дей всё-таки не смог полноценно уйти из-под атаки второго стражника, и лишь в самый последний момент выскользнул из седла своего временного скакуна, позволяя росчерку короткого клинка прийти по лошади вместо себя.
Спрыгнув на землю и ловко перекатившись в сторону, чтобы его не затоптал обозлённый от боли раненый конь, Ле’Куинд остался пешим против такого же лишённого лошади копейщика и двух всадников, которые пока ещё уверенно держались в седле. Пользуясь возможностью, поверженный ранее копейщик бросился на Дейрана, снова целясь точно по центру его беззащитной груди, однако Дей будто бы совсем без труда ускользнул от его атаки и изо всех сил взмахнул своим мечом, нанося обеими руками настолько мощный удар, что разом отделил правое плечо солдата от его тела, заставляя того завопить от нестерпимой боли и рухнуть на землю, по которой он тут же с душераздирающими завываниями начал кататься из стороны в сторону, словно это могло утешить его страдания.
Обозлённые выходкой графа мечники снова попытались атаковать Дейрана одновременно, однако сделать это теперь, когда он лишился лошади и стал намного более юрким, оказалось сложнее, чем прежде. Удар длинного меча, направленный в свою сторону, Дей отразил своим собственным клинком, а от удара короткого попросту увернулся, одновременно с этим рассекая подпругу седла своего противника, отчего тот, проехав какое-то время вперёд, упал на землю вместе с конской амуницией, впрочем, стремительно поднявшись на ноги. Второй из мечников быстро сообразил, что, оставаясь верхом на лошади, он может ненароком наехать на своего же союзника, так что он одним умелым прыжком спешился и тоже встал против Ле’Куинда рядом со своим товарищем, свирепо хватаясь обеими руками за рукоять своего длинного клинка.
Что ж, похоже, теперь исход битвы был окончательно предрешён.
Солдаты разом шагнули в сторону Дейрана, выставив вперёд своё оружие, но тот, оказавшись, наконец-то, в своей излюбленной стихии, вдруг превратился в ужасающий стальной вихрь, немедленно обрушивший всю свою
