— Тише-тише, — он гладил меня по волосам и чуть заметно улыбался.
Не знаю, что его радовало, потому что меня буквально разрывало на части. Все те раны, что я с горя пополам заклеивала пластырем, одновременно начали кровоточить, причиняя мне ещё больше страданий, чем ломота во всём теле.
— Я просто… хочу жить! Но… это так чертовски больно, — уже шептала я, прижимаясь щекой к его груди. — Так больно, потому что этого не будет. Никогда не случится, я чувствую, — в груди что-то содрогнулось, а после кубарем полетело вниз. Куда-то в ад, туда же, куда и отправлялись все мои мечты. — Мне страшно, Драко. Я… Я не хочу умирать!
— Ты будешь жить, — тут же ответил он таким тоном, который не потерпел бы возражений.
— Прошу тебя, не дари мне несбыточных надежд. Я не смогу пройти через принятие ещё раз, — всхлипнула я, качнув головой и размазав влагу по рубашке Драко ещё сильнее.
Всё было слишком. Рука потянулась в карман пиджака Драко, вытаскивая оттуда пузырёк со стимулирующим. Больше невозможно было терпеть, слишком много переживаний для одного часа на рождественском балу, но Малфой перехватил мою ладонь и чуть тряхнул её, вынуждая поднять глаза.
— Я всё решил, Гермиона.
— Что? — растерялась я, не до конца понимая, о чём он говорит.
— Обещаю, я спасу тебя, — его взволнованный голос доносился до меня словно из-под толщи воды, настолько плохо я осознавала, что сказанное может быть правдой. — Осталось подождать всего несколько часов.
Я вздрогнула, чуть не выронив зелье из руки, и с неверием вглядывалась в лицо Драко.
— О чём ты говоришь? Ты что-то узнал о проклятии?
— Я всё расскажу позже, — чуть улыбнулся Драко, проводя рукой по моей щеке: от уха и до подбородка. — Только потерпи ещё немного, прошу тебя. Не сдавайся.
В сознание услужливо скользнули все те вечера, когда компания слизеринцев проводила время за книгами. Неужели мне тогда не показалось?.. Неужели они действительно решили помочь и смогли это сделать?.. Это ведь просто невозможно. Я уверена, что в меня просто угодило неправильно наложенное заклинание. Иначе я бы узнала о проклятии.
Мерлин, у меня и правда… был шанс выжить?
Мысли путались. Сменяли друг друга, не давая мне сосредоточиться на какой-то одной. Переворачивали все мои установки с ног на голову. Неизменным оставалось только одно — боль. Я вывернула руку из хватки Драко и тут же опустошила бутылёк.
Как только в разуме появилась относительная ясность, то набрала побольше воздуха в лёгкие, пытаясь переварить услышанное.
— Драко, я…
— Тш-ш, — его большой палец лёг на мои губы, вынуждая замолчать. — Всё потом. Давай просто потанцуем.
Он уверенно притянул меня к себе, увлекая в ритм медленных шагов. Но Драко был очень наивен, если думал, что я так просто успокоюсь.
— Что вы узнали? — настаивала я, не отрывая взгляда от серых радужек, когда Драко наклонился чуть ниже, так что между нашими носами осталась всего пара сантиметров. — И зачем вы…
Но Драко не дал вырваться из моего рта больше ни звуку. Несдержанно накрыл мои губы своими, видимо тестируя новый способ заставить меня замолчать. И чёрт бы меня побрал, но у него получилось.
Он медленно заскользил по нижней губе, опаляя горячим дыханием, и у меня не осталось ни малейшего шанса на сопротивление, когда он взял моё лицо в ладони и углубил поцелуй. Столкнулся с кончиком моего языка, почти осторожно, почти нежно, если бы тут же не сплёл наши губы в какой-то безумной схватке.
Все мои мысли поочерёдно летели в тартарары. Драко действовал на меня каким-то магическим образом. Я сгорала дотла, но вместе с тем взмывала к небесам. И никак не могла угомонить этот трепет в груди, вынуждающий меня прижиматься к нему ещё ближе — так, что танцевать становилось почти невозможно.
Когда он оторвался от моих губ, я захлопала глазами, пытаясь прийти в себя. Серые радужки оказались слишком близко, заставляя меня замереть на оборванном выдохе. Казалось, даже сердце остановило свой бешеный ритм.
Его лицо было расслабленным и казалось счастливым. Губы растягивались в чуть задорной улыбке, которую прежде я никогда не видела, и именно она остановила тот поток вопросов, которые настойчиво желали слететь с моих уст.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я люблю тебя, вот зачем, — неожиданно произнёс Драко.
В тот момент я окончательно разучилась дышать, а все мои мысли превратились в размякшее желе, хилую субстанцию, которая делала меня самым счастливым человеком на свете. Драко делал это со мной.
Я с полной ясностью поняла, почему он был рядом. И видимо, тёплые чувства в груди всё же могли ужиться рядом с болью, потому что я еле слышно прошептала:
— И я тебя, Драко… И я…
***
Мы, как сумасшедшие, неслись по коридорам Хогвартса. Сбивали нерасторопных детишек и ловили недоумевающие взгляды родителей, что открывали и со ступором на лице закрывали рты от вида нашей странной парочки.
Я уже почти не чувствовала ног, и Драко приходилось придерживать меня за талию, практически волоча на руках. Кажется, он вообще привык не церемониться со мной и во всех тяжёлых ситуациях просто брать и нести моё вялое тело. Это действительно экономило время, ведь передвигаться самой стало какой-то непосильной мне миссией. Даже стимулирующее уже не помогало. Мне срочно нужна была доза.
Гарри так сильно затянул с речью, что я, стоя посреди Большого зала по правую сторону от друга, уже места себе не находила от потребности хотя бы присесть. Благо под длинной юбкой не было видно, как сильно дрожали мои ноги, а ступни изворачивались, норовя переломать каблуки туфель. Руки же я сложила за спиной, как можно крепче сжимая их в замке. Пусть это могли списать на сильное волнение, плевать. Лишь бы не на ломку.
Я вообще не могла предположить, что Гарри способен так долго разглагольствовать. Думала, он как всегда ограничится тремя предложениями. Что-то вроде: «Это общая победа. Мы помним всех, кто не с нами. Спасибо вам за то, что помогаете восстановить этот мир».
Но в этот раз он превзошёл сам себя, как на духу рассказывал о всех наших приключениях, начиная с того самого момента, когда он оказался на кладбище ещё на четвёртом курсе, и заканчивая тем, как мы пробирались в Хогвартс, готовясь к финальной битве. Упоминал заслуги каждого, кто теперь наблюдал за нами с небес. И я не могла не заметить того, какой акцент он сделал на Нарциссе Малфой, за что была ему непомерно благодарна, ведь маму Драко казнили абсолютно незаслуженно. Нельзя просто убивать людей, даже не пытаясь разобраться. Боюсь представить, какой шрам это оставило на сердце Драко, ведь он никогда не поднимал эту тему.
Не знаю почему, но мне показалось, что таким порывом Гарри пытался обелить фамилию Малфой. И это было странным, но вместе с тем до чёртиков приятным, потому что дарило мне надежду, что они с Драко всё-таки смогут поладить. Когда-нибудь, возможно, когда меня не станет… Но я бы хотела, чтобы два самых дорогих мне человека смогли стать друзьями.
В итоге монолог Гарри затянулся почти на сорок минут. Мы с Роном изредка вставляли свои комментарии, когда речь заходила о моментах, касающихся нас. Или посмеивались, когда Гарри отпускал шутки, чтобы хоть немного разрядить гнетущую обстановку. В конце я присоединилась к словам друга, пожелав всем хорошего вечера, и почти кинулась в сторону Драко, желая как можно скорее убраться из Большого зала, оказывающего теперь на меня какое-то удушающее воздействие.
Я ждала слишком долго, чёрт побери.
Драко о чём-то переговаривался с Дафной, которая, казалось, и вовсе не слушала его. Она напряжённо поджимала пухлые губы и оглядывалась по сторонам, будто искала кого-то. Наверное, Блейза, ведь его не было рядом со слизеринской компанией.
Когда я подошла, тут же повисая на руке Малфоя и шепча ему о том, как сильно хочу уйти с праздника, Дафна отчего-то в панике раскрыла глаза и сколдовала патронус, что-то нашёптывая полупрозрачной птице. Кажется, это был красный коршун. Удивительный патронус — хищная и такая сильная птица — для такой с виду хрупкой девушки. Но было у них и очевидное сходство — редкость и потрясающая индивидуальность, своего рода голубая кровь.
