Вот всё, что я желала для него. Вот то, чего он был достоин.
Я подалась вперёд, опаляя тяжело вздымающуюся грудь своим дыханием. Щекоча бледную кожу своими кудрями, пока медленно вела дорожку пальцами по жилистым предплечьям, без напора укладывая его ладони на свои бёдра.
Так, чтобы Драко понял: он не обязан принимать меня. Мог прекратить и отказаться в любой момент, ведь он свободен. Я же просто хотела хотя бы попробовать исполнить его просьбу, пока ещё способна на это. Пока стимулирующее ещё действовало.
И припала губами прямо к центру его груди, как раз туда, где должно быть сердце. Пыталась дотянуться до него, достучаться, поведать как можно больше, не говоря при этом ни слова.
До ушей донёсся его хриплый стон, когда он сжал пальцами мою кожу; когда он догадался, что желание уже начало воплощаться в жизнь, но веки открывать не спешил, лишь порывисто дыша. Будто захлёбывался от накрывающих его чувств.
Я рисовала на его торсе узоры из поцелуев, старалась не оставить без внимания ни единую клеточку. И смела лишь мечтать о том, что когда-то Драко всё же поймёт, насколько стал дорог для меня.
Он чуть толкнулся тазом, врезаясь изрядно напряжённым членом между ног. В самую мою чувствительную точку так, будто поощрял. И я добавила к ласкающим его губам язык. Сначала несмело, чуть задевая солоноватую кожу кончиком, но спустя минуту уже вошла во вкус, наслаждаясь тем, как его тело покрывалось мурашками, когда я чередовала поцелуи с прохладным дыханием, сдувая с его торса оставленную мной же влагу.
Я где-то читала, что подобная техника когда-то давно была популярна на Востоке у гейш. Они называли её «ветка сакуры» и делали со льдом, возбуждая мужчин контрастом температур. Но я сомневалась, что такому, как Драко, не хватало ледяной свежести в жизни. Он сам был способен заморозить одним только взглядом, если пожелал бы этого. Поэтому я ограничивалась дыханием, стараясь доставить ему как больше удовольствия. Подарить как можно больше ласки.
И я поднималась всё выше: от его торса, через вздымающуюся грудь и прямо к шее. Запечатлела на бьющейся жилке медленный поцелуй, чувствуя, как его ладони скользнули выше, под рубашку, прижимая меня к разгорячённому телу. Но я не желала останавливаться, поэтому, чуть задев кончиком носа его щёку, дотянулась до мочки уха. Прикусила её и тут же облизнула, будто извиняясь, а после подула, явственно ощущая, как Драко овладела волна мелкой дрожи.
— Ты меня с ума сведёшь, — хрипло проговорил он, ещё раз толкаясь тазом вперёд. Упираясь теперь стояком в низ живота и подтверждая свои слова. — Ты ведь никогда ещё не…
— Тш-ш, — перебила я, вновь припадая губами к его шее.
Ведь какая разница, чего «я ещё никогда не»? У нас было так мало времени, а я ещё столько всего хотела бы ему подарить. За всё, что он сделал. За то, кем он стал для меня.
Важно лишь то, что я ещё могу. И сколько у нас осталось.
И я, не отрываясь от его кожи, повела пальчиками вниз к пряжке его ремня, быстро разбираясь с этим препятствием.
Драко обрамил моё лицо ладонями, вынуждая меня чуть приподняться и заглянуть в серые радужки, напоминающие теперь тёплый дождь.
— Ты точно в порядке? — прошептал он, соприкасаясь со мной лбом.
И это было тем самым знаком, когда он ещё позволял мне остановиться. Потому что прямо сейчас он, кажется, терял контроль. Он ждал моего ответа, словно хищник, готовый вот-вот наброситься. Но только если я позволю. И это даже выводило из себя, ведь я так старалась, чтобы всё это было только для него. Он с лёгким прищуром опалял лицо таким горячим дыханием, и, чёрт… как же это было сладко. Так, будто он пытался передать мне своё удовольствие одним лишь дыханием.
— Да, Драко, — протянула я, прикрывая глаза и находя его губы.
И я думала, что они будут как всегда требовательными, напористыми. Что они будут ещё жёстче, тягучей и порочнее, чем я знала до этого. Но его губы были нежными, удивительно нежными, и разбили меня на мельчайшие атомы первым же прикосновением. Вытряхнули наизнанку, вынуждая застонать прямо в его рот.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Драко тут же углубил поцелуй, запуская пальцы в мои кудри. Смаковал меня так, будто я была его любимым десертом. Хотя я заметила, что он никогда не ел сладости. Я скользила языком по его, пока пальчиками освобождала член от ненужных слоёв ткани, а после провела ладонью по всей длине, размазывая по стволу каплю выделившейся смазки.
Оторвалась от его губ лишь на секунду, чтобы сдвинуть тесьму трусиков в сторону и, раздвинув мокрые складочки, одним рывком насадиться на всю длину. В унисон с моим до ушей донёсся стон Драко, который я тут же своровала несдержанным поцелуем. Нагло похитила, присваивая его себе.
И начала двигаться. Сначала медленно, чтобы немного привыкнуть к чувству наполненности. Чтобы вкусить новые ощущения. Понять, каково это — заниматься любовью.
И нет, это было не хуже, чем действие наркотика. Но и не лучше. Просто… совсем иначе. Всё чувствовалось ярче, но не из-за ощущений тела, а просто потому, что я захлёбывалась от эмоций. Теми, что наркотик напрочь отключал, как какую-то неважную составляющую. Я слышала каждый хлюпающий звук, ловила каждый тихий стон Драко, водила руками по его груди, пока подушечки будто таяли от соприкосновений, и сходила с ума от трения внутри.
Его пальцы впивались в кожу на бёдрах. Его губы успевали ласкать и мою шею, и щёки, и грудь, откуда, казалось, вот-вот должно было выпрыгнуть сердце.
Наши дыхания совсем сбились, перемешиваясь в какую-то общую мелодию, даря ещё больше удовольствия. И я чувствовала себя так, будто в тумане. Но не в дурманящем, нет… В таком лёгком, приятном, напрочь сбивающим общий поток мыслей, которые были способны сосредоточиться только на одном — горячих волнах, которые раз за разом окутывали всё тело.
Я растворялась в его руках, пока он активно начал помогать мне тазом, чуть ускоряя темп. Будто возрождалась заново, плавилась в его объятиях. Дрожала от избытка чувств, до этого момента мне совсем незнакомых. И принимала… принимала Драко без остатка, всем телом откликаясь так, как могла.
— Мне ещё никогда не было так хорошо, Гермиона, — прошептал он куда-то в мои волосы.
И я вновь целовала его, находя такие любимые губы. И не нужно никаких слов, чтобы осознать всю химию, что была между нами.
Я, наверное, была полной дурой, когда воспринимала наш секс как что-то механическое. Так банально необходимое для выживания. Но нет… Это было куда большим. Настолько, что мне сложно описать.
Когда я совсем выбилась из сил, а мои движения стали ещё более хаотичными, Драко прижал меня к себе, быстро подталкивая в сторону и нависая надо мной. Я слышала: его дыхание было таким же тяжёлым, как и моё.
Он наклонился вниз, оставляя на моей шее влажный поцелуй, и принялся нашёптывать что-то вместе с первым толчком внутрь.
Но я не услышала.
Резкая боль. Визжащий звон в ушах. И виски готовы были разорваться прямо сейчас.
Я распахнула глаза, хватая ртом воздух и не находя сил даже пошевелиться, пока Драко припал к моей груди, начиная вколачивать сильнее и совсем не замечая происходящего со мной.
Я пыталась сжать простынь, пыталась издать хоть звук, но из глотки вырывались только порывистые хрипы. Так похожие на чёртовы стоны удовольствия, от которого я упорхнула за мили за считаную секунду.
Чёртова боль снова украла у меня всё. Снова стала третьей гостей в нашей спальне, разрушая ту хрупкую идиллию, что мы создали. Руша наши мечты, желание Драко. Всё на своём пути.
Пульс отбивал чечётку на остатках моих нервных клеток. И он бил моё сознание наотмашь куда быстрее толчков Малфоя, которые теперь лишь вызывали ещё больший спазм. Закручивали тугой узел внизу живота, будто меня потрошили изнутри.
Больно. Невыносимо. Мучительно.
Грудную клетку разрывало. Так, если бы я вдыхала не воздух, а раскалённую лаву.
Между рёбер единовременно полоснули сотни кинжалов, разрывая плоть. В глазах стояла пелена. Я уже не видела ни Драко, ни балдахина кровати, ничего. Лишь белое полотно с алыми крапинами.
