— Ты злишься из-за её крови? — осевшим голосом пробормотала Даф, хватаясь пальцами за мой рукав, чтобы развернуть к себе.
— Что?.. — тут же опешил я, с недоумением заглядывая в голубые радужки. — Нет, чёрт, конечно, нет. Грейнджер отличная девчонка, но… не сейчас, понимаешь?
— Не понимаю. Ей… нездоровится, но она всё ещё хороший человек. И она старается держаться, разве ты не видишь? — залепетала Дафна, мотнув головой. — Ты вообще хоть раз видел, чтобы умирающий человек держался так долго? Умудрялся скрывать своё состояние, чтобы никого не тревожить?
— Да дело не в этом, Даф, — устало вздохнул я.
— А в чём?
— В том, что Драко снова сопьётся после её ухода.
Дафна нахмурилась, переступая с ноги на ногу. Она явно была не согласна с моим мнением, но, кажется, поняла, что спорить бесполезно. Бросила взгляд на изящную пару, вальсирующую по кругу. Хотя вальсировал только Драко, возвышаясь над Грейнджер, что почти парила над землёй, настолько крепко Драко прижимал её к себе и не давал ей ни единого шанса оступиться. С таким же успехом он мог просто держать её на руках.
На его бледном лице красовалась одна из очередных напускных масок. Вот только даже она дала трещину, и я уже несколько раз успел подметить, с каким трепетом он заглядывал в глаза Грейнджер. С какой нежностью его ладони касались её спины. Как его губы что-то нашёптывали в каштановые локоны.
Провал года.
И я залпом осушил бокал, мысленно уже прощаясь с другом. Спустя пару минут в дверях появилась профессор Макгонагалл, а это значило только одно: совсем скоро начнётся речь Поттера и всей его святой компании. Так и было, потому что директриса подозвала к себе золотое трио, с поднятыми от удивления глазами наблюдая за тем, как Драко нехотя выпускал Грейнджер из своих объятий и бросал злобную усмешку в сторону рыжего Уизела, который от злости, казалось, вот-вот вскипит и разорвётся на тысячу своих мелких копий.
Дафна отошла к своей сестре, оставляя меня в одиночестве, которое Драко, видимо, решил скрасить или же отравить ещё сильнее, размеренными шагами направляясь в наш тихий слизеринский уголок. На его лице застыла гримаса победителя, будто он не потанцевал с полумёртвой Грейнджер, а сорвал куш, заполнив ещё пару хранилищ в Гринготтсе до предела. Друг провёл рукой по волосам, зачёсывая их назад, и остановился рядом, хватая со стола пунш и осушая бокал в один присест.
Ну началось, блять.
— Какого чёрта ты всё ещё здесь? — почти прошипел на меня Малфой. — Не думаю, что красноречия Поттера хватит надолго.
— Лучше ты скажи, какого чёрта творишь?! — тут же взъелся на него я, рывком разворачиваясь к белобрысому кретину. — Если всё получится, Грейнджер забудет о твоём существовании уже через пару дней. Очнись, мать твою.
— Вот именно, — устало закатил глаза Малфой, как ни в чём ни бывало хватая следующий бокал праздничного пунша. — Это последний день с ней. И я проведу его так, как захочу.
Я наигранно рассмеялся.
— Дай угадаю! Целовать её на зло Уизли входит в список этих желаний?!
— Заткнись и проваливай в кабинет Макгонагалл, — проворчал Драко, делая глоток.
— Не уйду, пока хотя бы не попытаюсь раскрыть тебе глаза, блять! Вспомни, сука, что именно твоя тётка почти отправила Грейнджер на тот свет, пока ты стоял и смотрел, боясь пошевелиться. Ты реально думаешь, что есть хоть шанс того, что она не узнает об этом или простит тебя?! Ты совсем рехнулся?
До ушей донёсся тихий рык, а сразу после звон стекла, когда Малфой впечатал свой бокал в какую-то из пустых тарелок.
— Это ты рехнулся, если считаешь, что я забываю об этом хоть на секунду и на что-то надеюсь, — процедил он.
— А по-моему, ещё как надеешься, пуская слюни на подаренное тобой же, сука, платье.
— Я же сказал. Это последний. Блять. Вечер.
— Ну конечно! — с истеричным смехом я развёл руками, поражаясь самообману, в котором топил себя Драко. — Ещё скажи, что не любишь её. Развесели меня ещё больше. Давай, блять.
Малфой на секунду замер, отводя взгляд. А затем и вовсе прикрыл глаза ладонью, тяжело вздыхая и качая головой, будто я озвучил не его «спрятанные» чувства, а какой-то нелепый факт, вроде «Уизли — красавчик».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это вообще не твоё дело, — настырно упрямился он.
— Не моё?! — взревел я, хватая его за предплечье. — Вот только потом именно мне вытаскивать тебя из алкоголя и датура. Мы оба знаем, как ты справляешься с болью, — выплюнул я.
— Этого не будет, — сквозь зубы выговорил Малфой, с силой выдёргивая руку из моей хватки. — Я отпущу её, ясно? Сразу после того, как спасу.
Я хмыкнул, прекрасно видя, как тяжело далось Драко слово «отпущу».
— Мне хотя бы не ври.
— Иди к Макгонагалл, — вздохнул Малфой, и я, кинув в него уничтожающий взгляд, двинулся вперёд, потому что как раз в этот момент директриса начала вещать на весь зал, собираясь объявить грядущую речь золотого трио. — И с Рождеством, друг.
Его пронизанные грустью слова ударили мне в спину, вынуждая тут же обернуться и с недоумением заглянуть в серые радужки, ожидая, что он скажет дальше, и сжать кулаки от пробирающей обиды и тупой злости на идиотскую жизнь, которой, видимо, приглянулась затея швырять нас из стороны в сторону. Прямо о невидимые стены, пока от наших выпотрошенных душ не останется и праха.
Он реально до сих пор помнил о нашем идиотском детском споре?! Жизнь его вообще ничему не учит?!
— Серьёзно? — осёкся я. — Ты серьёзно, блять?
Я не верил своим ушам. Это «С Рождеством, друг» заставляло всё внутри пульсировать, разгонять кровь по венам с такой скоростью, что по всем законам я должен был вот-вот взорваться. Но Драко с напускным спокойствием смотрел прямо в мои глаза, плотно стискивая челюсти.
— И какой же подарок ты хочешь от Санты? — с истеричными нотками в голосе спросил я, не в силах сдвинуться с места, пока не услышу ответа.
Но Драко тянул. Сжимал губы и проводил пальцами по краю пиджака, стряхивая с ткани невидимые пылинки.
— …и я бесконечно счастлива, что мы все сегодня собрались здесь. Что мы вместе. Искренне надеюсь, что все наши желания исполнятся! И хочу попросить мистера Поттера… — вещала Макгонагалл вступление к речи героя, пока мы с Драко таранили друг друга взглядами.
Наконец Малфой устало вздохнул и поднял глаза к зачарованному потолку, вмиг оставляя бледное лицо без единой маски. Его кадык дёрнулся, а руки расслабленно опустились вдоль тела, пока губы растягивались в чуть заметной улыбке.
— Подари мне Гермиону, Блейз, — еле слышно проговорил он.
С такой болью в голосе, что я тут же сжал губы и опустил веки, не в силах больше выносить эти бесконечные мучения. Я словно чувствовал, как натянуты до предела его нервы. Как ещё чуть-чуть и он точно свихнётся, не в силах больше терпеть. Это каким-то неведомым образом передавалось воздушно-капельным путём, потому что всё внутри меня рухнуло вниз.
И видимо, не я один тут понимал, что на этот раз Драко действительно загадал нечто несбыточное. Невозможное и такое губительное.
— Обязательно передам Санте, — пробурчал я, разворачиваясь на каблуках и направляясь к выходу из зала.
Отпустит он её. Ага, как же, блять.
Комментарий к Глава 16
Прошу прощения за долгий перерыв. Всё как-то навалилось, окончательно выбивая меня из какого-никакого графика. Хочу сказать огромное спасибо девочкам, что давали мне “ласковых пинков” в отзывах. Это очень мотивирует меня, спасибо вам
