перевод Корана, но он же ввел указы, осложнившие сохранение мусульманской идентичности для тех, кто хотел достичь успеха в обществе Российской империи, осложнил строительство мечетей, способствовал (что парадоксально) кампаниям по обращению в христианство и карал отступников от православия1348. Кнут пришел на смену прянику: если прежде Россия склоняла иноверцев к смене религии при помощи вознаграждений, то при Петре служилые люди, отказывавшиеся перейти в православие, оказались под угрозой конфискации имущества1349.
Несмотря на это, дела Шабабиных в Тюмени шли все лучше и лучше. Шабабины оказались мастерами выстраивания жизни, отдельной от общества и в то же время достаточно интегрированной в него. Таможенные записи указывают на рост торгового сотрудничества бухарцев с русскими и/или казаками. В 1704 году тюменские бухарцы Матияр Досаев и Ашмен Шабабин (отец Шабы) вместе наняли казака, чтобы он доставил их груз воска в Тобольск1350. Два агента Шабабина, Шишкин и Шмаков, вероятно, были русские. Матияр Досаев, родственник Шабабиных, самым активным образом преодолевал культурные границы. В 1704 году он вместе с тюменским посадским человеком продавал лошадей местному представителю духовенства1351. Досаев вдвоем с местным казаком арендовал полку (пространство в лавке) на тюменском гостином дворе1352. В других семьях тоже обнаруживается подобное сотрудничество людей разных культур. В 1704 году тюменский бухарец Юрмарт Бабашев отвез в Уфу тюк восточных тканей, принадлежавший тюменскому казаку, купившему эти ткани на Ямыш-озере за год до этого1353. В 1744 году татарин (или бухарец) Измаил Ахметев оставил свои товары на попечение тобольского посадского человека В. Медовщикова1354. 6 января 1728 года Михайло Яковлев Корнилов, сын тобольского посадского человека Якова Корнилова, задекларировал экзотичный груз тафты, других тканей, некоторого количества денег и пяти пудов моржовой кости1355. С ним были его работники, в том числе тобольский бухарец Мосей Наурусов, а также Федор Ирмаков1356. Эта запись не только показывает нам бухарца и русского, работающих бок о бок в качестве наемных работников, но и вводит сам термин «работник», который до правления Петра I в сибирских таможенных книгах не встречается. Эта тенденция показала себя в делах семьи Шабабиных в 1768 году, когда Сулейман Сеитов сын Шабабин, сибирский житель в пятом поколении, отправился в Кяхту торговать со своим домочадцем (рабом) и бухарцем-работником1357.
Принцип избегания конфликтов с сибирскими мусульманами, долгое время находившийся в основе всех указаний центральной власти, перестал действовать при императрице Елизавете (1741–1762). Контора новокрещенских дел, созданная специально для крещения в православие незадолго до ее прихода к власти, начала агрессивную кампанию по обращению язычников и мусульман1358. Жизнь многих мусульман в Российской империи ухудшилась. Мечети разрушали, многих вынуждали к крещению, порой даже используя для этого грубую силу, хотя в Сибири принуждения было меньше, чем в Поволжье. Сибирский приказ, признавая важную роль мусульман в сибирской торговле как купцов и таможенных чиновников, не желал идти на шаги, которые могли повредить торговле. Выполнение приказов об обязательном крещении в православие затягивалось. Тобольский воевода многократно просил уточнить его инструкции, но в 1745 году все-таки выполнил программу Конторы новокрещенских дел, уничтожив семьдесят пять мечетей в Тобольской провинции1359.
Ил. 12. Изображение сибирского бухарца из книги Иоганна Готлиба Георги (1729–1802). Георги путешествовал по Сибири в 1770–1774 годах, в годы взрослой жизни Сеита Шабина сына Шабабина. Источник: Georgi J. G. Russia: Or, a Compleat Historical Account of All the Nations Which Compose That Empire: in 4 vols. London: J. Nichols, 1780. Любезно предоставлено Нью-Йоркской публичной библиотекой
В 1740‐х годах, одновременно с кампанией обращения в православие Конторы новокрещенских дел, появляются первые сообщения о переходе бухарцев в православие. В 1744 году Шабабин купил землю у Федора Матигорова, крещеного юртовского жителя1360. В 1751 году тобольский бухарец, обратившийся в православие, как представляется, добровольно и взявший себе имя Афанасий Григорьев сын, обратился за дозволением поехать в Москву, чтобы поклониться святому чудотворцу Димитрию Ростовскому. Можно задуматься, нет ли элементов синкретизма в этом желании крещеного мусульманина совершить паломничество в святую Москву. В Тобольске находилась усыпальница мусульманского святого Ак-ходжи – объект паломничества благочестивых сибирских мусульман1361. Хотя ничто не свидетельствует о том, что это обращение в христианство было насильственным, в 1751 году бухарец Мурат Кутумов и несколько других тобольских бухарцев и татар выразили протест против насильственного крещения1362. Мало что известно о Шабабиных в годы правления Елизаветы. Эта информационная лакуна может быть чисто архивной проблемой: не сохранилось ни одной тюменской таможенной книги за 1740‐е годы1363. Но, как мы увидим ниже, кое-что о делах Шабабиных можно узнать из сообщений дворовых крепостных людей, бежавших от Шабабиных в монастыри и просивших их окрестить.
ПОКОЛЕНИЕ 4: СЕИТ ШАБИН СЫН ШАБАБИН (1742–1793)
Новые сведения о жизни Шабабиных, появляющиеся в правление Екатерины II на фоне бурного экономического подъема в России, указывают на то, что семья по-прежнему процветала. В 1760‐х годах семейное дело возглавлял Сеит Шабин, сын Шабы Ашменева, а шабабинские предприятия были в четвертом поколении диверсифицированы как никогда прежде1364. Сеит Шабин существенно увеличил владения семьи и в течение определенного срока был старшиной бухарских юртов в окрестностях Тюмени. В его домашней жизни и в его отношениях с соседями не все было гладко, но, по-видимому, он поддерживал хорошие отношения с государством.
Краеугольным камнем семейной политэкономии оставалась торговля. Лишь четверо бухарцев владели торговыми пространствами на тюменском гостином дворе в 1760‐х годах, но Сеиту Шабину принадлежало больше торговых пространств, чем кому-либо другому в Тюмени, Бухаре или России1365. В 1766 году Сеит Шабин сын Шабабин купил лавку, примыкавшую к той, которая уже принадлежала ему, у тюменского посадского человека Степана Большого Афанасьева сына Стукалова за 5 рублей1366. Отец Степана Большого, Афанасий Стукалов, некогда работал на Шабабиных. Таможенные книги не называют его официально человеком Шабабина, но он путешествовал с некоторыми из их грузов в 1727 году, а иногда возил вместе с ними и свои грузы. Один раз он нанял Осипа Шишкина, чтобы тот отвез партию принадлежавшего ему товара, и один раз сам отвез товары, принадлежавшие местному солдату1367. Можно задуматься, не была ли продажа лавки результатом ухудшения дел Стукаловых. Афанасий умер в 1763 году. Этой осенью (в октябре) его два сына, Степан Большой и Степан Меньшой1368, обратились к властям, чтобы те вернули им
