Вновь возникла почти неразрешимая проблема: как сообщить новость о потерях. Аргентинцы распускали слухи об огромных цифрах потерь. Но мы решили не разглашать подробности о количестве потерь, хотя, разумеется (как и всегда), родственникам сообщили в индивидуальном порядке. Из разведданных было известно, что аргентинцы считают, что наши потери в несколько раз больше фактических, и думают, что это задержит наше наступление на Порт Стэнли. Наступление на Маунт Лонгдон, Ту Систерс и Вайрлесс Ридж должно было начаться вечером в пятницу. Внезапность была жизненно необходима.
Я надеялась, что наши основные потери позади. Но рано утром в субботу 12 июня дежурный сотрудник пришел на квартиру с запиской. Я выхватила ее, ожидая прочитать, что началось наступление на Порт Стэнли. Но новость была другой. Я сохранила записку, в которой говорилось: в корабль «Глэморган» попала ракета. Большой пожар вблизи ангара, в топливной турбине и машинном отделении. Энергоснабжение еще есть. Корабль движется на юг. Министерство обороны не располагает данными о потерях. «Глэморган» обстреливал аргентинские позиции в Порт Стэнли и на холмах вблизи него перед наступлением. В него попала ракета «Экзоцет» наземного базирования, когда он покидал район.
Как же я была подавлена. В подобные моменты я чувствовала вину за то, что нахожусь здесь, в комфорте и безопасности Даунинг-стрит, в то время, как в Южной Атлантике так опасно. В этот день было торжественное шествие в честь дня рождения королевы. Единственный раз на моей памяти эту церемонию омрачил проливной дождь. При таких мрачных новостях и при такой тяжелой неясности он казался к месту. Я была одета в черное, потому что понимала, что скорбеть следует о многом. Джон Нотт прибыл незадолго до того, как мне предстояло занять место на трибуне. У него не было новостей. Промокшие до нитки, гости согревались у камина на Даунинг-стрит.
Незадолго до часа дня мы узнали, что все военные задачи были выполнены. Но бой был яростным. Ту Систерс, Маунт Хэрриэт и Маунт Лонгдон были захвачены. Дальше по плану в тот вечер следовал захват Маунт Тамблдаун. Но солдаты очень устали, и требовалось дополнительное время на подвоз амуниции. Днем я отправилась в Нортвуд, чтобы в деталях узнать, что происходит. Там мне сообщили хорошие новости о «Глэморган»: пожар был локализован, и корабль шел со скоростью 20 узлов.
Исход операции теперь зависел целиком от наших солдат на Фолклендах, а не от политиков. Как и все остальные в Британии, я приникла к радио, чтобы быть в курсе новостей, придерживаясь собственного правила не звонить по телефону, пока продолжается конфликт. На обратном пути из Чекерса на Даунинг-стрит 13 июня я заехала в Нортвуд, чтобы узнать, что удастся. Битва, которая впоследствии окажется финальным наступлением, была тяжелой, особенно на Маунт Тамблдаун.
Я посетила острова спустя семь месяцев и своими глазами увидела ландшафт, шагая по земле с первыми лучами солнца при шквальном ветре и дожде, огибая мрачные скалы, служившие естественными укрытиями для оборонявшихся аргентинцев. Нашим парням приходилось преодолевать расстояния и занимать позиции в полной темноте. С этим могли справиться только профессиональные и дисциплинированные бойцы.
Когда утром в понедельник собрался Военный кабинет, мы знали лишь, что бой продолжается. Нас всех поразила скорость, с которой наступила развязка. Аргентинцы были измучены, деморализованы, ими отвратительно командовали, чему тогда и позже было множество примеров. Они бросали оружие, было видно, что они отступают к Порт Стэнли через собственные минные поля.
Вечером я направилась в Палату, чтобы объявить о победе. Я не могла попасть в свой кабинет, он был заперт, служащему пришлось искать ключ. Потом я написала на листке бумаги, найденном в моем столе, текст, который мне предстояло озвучить в Палате. В 10 вечера я поднялась на трибуну и сообщила, что получено известие о белых флагах. Война была окончена. Мы все чувствовали одно и то же, радостные возгласы были тому подтверждением. Справедливость восторжествовала. И когда я очень поздно ночью легла спать, я осознала, какое огромное бремя свалилось с моих плеч.
Глава 21
Генералы, комиссары и мандарины
Перевод Мищенкова Е.А.
Военно-политический вызов коммунизма с осени 1979 и до весны 1983 года
Задолго до того, как я оказалась на Даунинг-стрит, меня занимал вопрос равновесия военных сил между альянсом НАТО и Организацией Варшавского договора. НАТО была основана в 1949 г. в ответ на возможную агрессию со стороны советской политики. Несмотря на то, что ведущей силой в НАТО являются США, в конечном счете, они могут только убеждать, но не принуждать. При этом всегда присутствует опасность разногласий. Целью советского правительства было вбить клин между Америкой и ее европейскими союзниками. И ролью Великобритании, которую я считала важнейшей, было создание условий, чтобы эта стратегия не увенчалась успехом.
К моменту, когда мы встали во главе страны, советское руководство предпринимало решительные шаги, чтобы добиться военного превосходства. Советские военные расходы, предположительно, в пять раз превышавшие публикуемые цифры, занимали в ВНП Советского Союза от 12 до 14 %{ К концу 1970-х гг. ВВП исчислялся в 25–30 %.}. Организация Варшавского договора превосходила НАТО по количеству боевых танков и единиц артиллерии в соотношении три к одному, а по составу тактической авиации более чем два к одному. Вдобавок советское правительство стремительными темпами совершенствовало бронетехнику, подводные лодки, надводные корабли и самолеты. Восстановление советского флота позволило им расположить свои войска по всему миру. Модернизация советских средств противоракетной защиты угрожала эффективности ядерного сдерживания, при этом Советский Союз почти приблизился к США по численности стратегических ракет.
Именно здесь в отношении того, что на военном жаргоне называют ядерными средствами большой дальности (чаще называемыми ядерными средствами средней дальности, или ЯССД), требовалось принятие самых неотложных и трудных решений. Прежнее лейбористское правительство приняло так называемое «двойное решение» НАТО о модернизации ядерного оружия средней дальности, участвуя при этом в переговорах с Советским Союзом по ограничению вооружений. Я сомневаюсь, что они пришли бы к каким-то конкретным решениям.
Советские баллистические ракеты на подвижной пусковой установке СС-20 и новый сверхзвуковой ракетоносец-бомбардировщик «Бэкфайр» были способны поражать цели в западной части Европы с территории Советского Союза. У американцев не было оружия подобного класса, размещенного на территории Европы. Единственное оружие НАТО, способное нанести удар по СССР из Европы, было установлено на устаревших английских бомбардировщиках «Вулкан» и бомбардировщиках F-111, размещенных в Великобритании.
После того, как Советский Союз достиг общего равенства в стратегических ядерных вооружениях, некоторые решили, что США не станут рисковать и подвергать угрозе свои города ради защиты Европы. Зачем советским лидерам понадобилась эта новая возможность одержать превосходство в Европе? Затем, что они надеялись, что наконец-то смогут разобщить союзников. Стратегия НАТО была основана на наличии как обычного, так и ядерного оружия, чтобы у СССР не возникло решимости превзойти страны НАТО в численности вооружения одного уровня, провоцируя реагирование более высокого уровня интенсивности. Такая стратегия «гибкого реагирования» не могла быть эффективной, если на территории Европы не было ядерного оружия, выполняющего роль связки между обычным и стратегическим ядерным реагированием.
Подкрепить стратегию НАТО было возможно только путем модернизации ядерного оружия средней дальности в Европе. Проявив незаурядную смелость перед лицом внутренней и внешней оппозиции, министры НАТО приняли нужное решение в Брюсселе 12 декабря 1979 г. Альянс договорился о размещении в Европе 572 новых американских ракет. Бельгийцы согласились принять часть ракет. Дания приняла предложение в целом. Разумеется, на этом вопрос не был закрыт. В июне следующего года мы официально объявили о площадках для размещения крылатых ракет в Великобритании: «Гринэм коммон» в Беркшире и «Моулсворт» в Кэмбриджшире. С того времени вокруг ситуации в Гринэме стала разворачиваться кампания участников движения за разоружение, получившая широкую огласку.
Серьезно стоял еще один вопрос. В распоряжении Великобритании находились четыре подводные лодки, оснащенные ядерными ракетами «Поларис». Прежние правительства провели в жизнь программу модернизации наших ракет «Поларис». Эта программа под кодовым названием «Шевалин» финансировалась во взаимодействии с США. Модернизированная система «Поларис» должна была поддерживать наши стратегические средства сдерживания вплоть до 1990-х гг., цена разработки росла в опасной прогрессии. По целому ряду технических причин мы не могли поддержать эту систему. Если Великобритания хотела сохранить собственные средства сдерживания, то решение относительно замены системы «Поларис» нужно было принимать срочно.
