— Честным ли? — поинтересовалась Рута, озираясь с некоторым удивлением. — У честных девушек не бывает грязных мыслей.
— Так… это ты просто девушек неправильных встречал, — я вытащила из кармана платок и потерлась спиной о стену, стряхивая голема. Платок я приложила к ссадине Кириса, которая начиналась на макушке и тянулась до самого уха. Выглядела рана преотвратно, сильно кровила, но судя по тому, что рыжий был вполне себе жив, непосредственной опасности для жизни не представляла.
— И ты входи… некромант. Не стесняйся.
Йонас остановился у стены, огляделся. И тоже шагнул к нам. Не то чтобы третий лишний, но… Этна копошилась за спиной, надеюсь, у Кириса достанет мозгов сделать вид, будто ничего особенного не происходит.
Мальчишка присел с другой стороны от рыжего и положил ладонь на его голову.
— Ты еще и целительствуешь? — не удержался Мар, которого, кажется, не слишком обрадовало наше появление.
— Смерть и жизнь — две стороны одного явления, а тело — лишь плоть. Иногда уже мертвая, а иногда ее можно сделать таковой.
Рана вскипела, и кровь на моих глазах почернела, превращаясь в плотную корку. Да, это куда действенней платка.
— Знаешь, — Юргис описал полукруг револьвером и подвинулся. Он явно не желал упускать из виду ни нашу компанию, ни Мара. — В этом что-то да есть. Ты заметил, никто из них не выбрал тебя. Его вот — да… а ты один.
— Меня это вполне устраивает.
А вот здесь и сейчас мой дорогой ненавистный муж лгал. Но… какое мне дело?
Я вот лучше к теплому боку прижмусь… исключительно, чтобы согреться. И Кирис подвинулся, повернулся, попытался обнять меня спутанными руками.
Спасибо.
— Что ж… так даже лучше… — Юргис потер переносицу. — Демон, твое предложение еще в силе?
— Идиот, — пробормотал Йонас.
А Этна тихонько перебралась на колени Кириса. Стянув куртку, я поспешно бросила ее сверху, пожаловавшись:
— Мокрая… я замерзла. Здесь вообще можно отопление включить?
— Работает резервный генератор, — Мар качнул ногой. — К сожалению, некоторые функции недоступны. И заметь, в доме было бы теплее, не говоря уже о том, что безопасней. А ты, стало быть, тот самый демон, которым меня в детстве пугали?
Рута в мокром платьице, облепившем худую ее фигурку, не выглядела пугающей, напротив, она была на редкость жалкой, человечной настолько, насколько это вообще возможно.
Она ковырнула ножкой пол.
И бочком подобравшись к Мару, замерла. Она прижала руки к телу, а само тело изогнула, она вытянула шею и носом уперлась в нос Мара.
Осклабилась.
— Какой вкусный… гнилой человек… так бы и сожрала… ам…
Мар отпрянул.
А демон мерзковато захихикал.
— Боишься? Пра-а-авильно… бойся… вы, люди, когда забываете о страхе, становитесь невыносимы. То ли дело ты, папенька… — голосок демона сделался тоненьким и звонким. — Вот он всегда боялся… всегда и всего…
Она ущипнула Мара за щеку, а вздрогнула почему-то я. И, не сумев сдержать дрожь, затряслась заячьим хвостом. Боги, я сейчас выгляжу настолько жалко, что и убивать меня не надо, сама помру.
— Йонас, пересядь, — мрачно заметил рыжий. — С другой стороны ее, а то…
— Ничего, — демон повернулся к нам. — Скоро мы запустим основной генератор, и теплее станет всем. Правда, Эгле? А потом мы полетим. Помнишь, папа, я просила тебя взять меня с собой? Мне так хотелось полетать, но тебе ведь некогда… всем некогда… все заняты, так заняты, что им до маленькой девочки?
Этот пришепетывающий, канючащий голос ввинчивался в виски, и не только мне.
— Демон, — револьвер в руке Юргиса остановился на Руте. — Я задал вопрос.
— А что ты можешь мне предложить? — демон на пятке повернулся и, вытянув палец, сунул в дуло. — Бах…
— Я…
— Ты, тебе ведь сделка нужна?
— Осмелел? — Юргис сделал шаг назад, но вот отступать особо здесь некуда, места маловато. А мне подумалось, что если ударить его по голове…
— Сиди, — шепотом велел Йонас, устраиваясь рядом. На плечи мои упала куртка, такая тяжелая и теплая, что я вновь затряслась, и что самое поганое, зубы звонко зацокали. — Потерпи. Скоро… все закончится.
Он закрыл глаза, но из левого выкатилась слезинка, слишком уж темная для обыкновенных слез.
Скоро.
Все собрались. Почти. А кто не пришел?
— Так… ты отдашь мне свою душу? — демон теперь смотрел на Юргиса и только на Юргиса. — Ты ведь на самом деле хочешь, чтобы состоялся не суд. Суд тебе не нужен, а вот казнь нужна. И чтобы он умолял о пощаде, чтобы захлебывался кровью и рвотой. Хорошее желание. Вкусное.
Демон демонстративно облизал грязный палец.
— Но тебе страшно. Ты никогда и никого не убивал. Та несчастная собака, которую пришлось добить, уж не знаю зачем, не в счет.
Юргис отвернулся.
А под курткой кто-то очень осторожно сжал мою руку. Кирис? Стало быть, Этна сумела справиться с веревками. Хорошая девочка. Понятливая.
— И ты мучаешься, — теперь демон выглядел почти обычной девочкой, которая говорила взрослыми словами, но… была человеком.
Почти.
Она даже сочувствовала бедному Юргису.
— Ты на самом деле хороший. Ты чтишь родителей и заветы богов. Бываешь в храмах. Подаешь милостыню и не потому, что так принято. Тебе и в самом деле жаль…
— Хоть ты его на службу ставь, — проворчал Кирис.
— Вопрос, кому он будет служить, — Йонас так и сидел с закрытыми глазами.
— Ты думал, что твой гнев тебе поможет, верно? Но на самом деле гнев есть, а вот желания кого-то убить не появилось. Поэтому люди и нанимают палачей.
— Я… сам.
— Ты не сможешь, — покачала Рута головой. — Ты слаб. И в этом нет ничего страшного.
— Я… просто… она не заслуживает… чтобы вот так… убил и забыл, будто ее и не было никогда. А она его любила…
— А ты ее? — демон взял Юргиса за руку. — Ваша беда, влюбленных, в том, что вы ставите кого-то выше себя, создаете себе кумира, а потом горюете, когда кумир уходит… и я сочувствую.
И ведь действительно сочувствовал.
Человеческой частью души.
— Демоны… — почти шепотом произнес Йонас. — Они или сильны и свирепы, или изворотливы. Иначе в их мире не выжить.
И мне тоже почти жаль демона, вынужденного подстраиваться под людей.
— Я помогу тебе. Хочешь, я сделаю ему больно? Вот так, — он даже не повернулся в сторону Мара, но того скрутило от боли. — Или вот так…
Мар сполз со стула.
Он не кричал, но видно было, что это дается ему нелегко.
— Он слегка упрямится, но мы это исправим…
Из носа Мара хлынула кровь.
— Смотри… а ты? Ты не хочешь отдать мне свою душу? — демон присел у Мара, который тщетно пытался подняться с колен. — Ведь мы тоже вполне себе можем подружиться.
Смотри, совсем не обязательно умирать здесь и сейчас. Мы убьем их… поднимем корабль, и пусть он себе летит на скалы… мы вместе придумаем, что сказать, когда сюда прибудут друзья этого…
Демон небрежно кивнул на Кириса.
— Я подарю тебе не просто жизнь, а долгую… очень долгую жизнь… у тебя не останется врагов, поскольку любой умрет, стоит тебе лишь захотеть…
— Где ты был раньше? — просипел Мар.
— Спал, — демон пожал плечами. — У вас на острове… очень сонная атмосфера. Так что, решайте… кто первый? Это детское тело долго меня не выдержит, все-таки стоило брать старуху, раз уж она все равно ритуалами баловалась. А ты знаешь, что их подняли? Всех тех, кого отправила на тот свет твоя матушка? Смешно, целитель-демонолог… ей так хотелось сил… больше сил, больше власти…
— Она тебя разбудила?
— Она. Кровь… и смерть… когда умирают некроманты, мир истончается. А уж когда слабеет кровь, которой были закляты цепи…
Он прикусил губу.
— Так кто? Жертва, которая недавно была палачом? Или тот, кто палачом себя считает, но не способен пролить кровь? Одному я дам справедливость, второму жизнь.
Только что-то сомнительно, что в этой жизни останется место Мару.
— Ты забыл про меня, — Йонас все-таки поднялся. — В мое тело не хочешь?
