Войдя в кабинет директрисы, я тут же двинулся к омуту памяти, старясь не обращать внимания на пристальные взгляды портретов со стен. Плевать, даже если они расскажут Макгонагалл о моём визите. Всё это — потом, сейчас же главное получить столь долгожданные ответы на вопросы.
Я не имел права подвести Драко и Грейнджер. Гермиона… Чёрт, на балу она выглядела совсем плохо. Если ничего не сделать, она не протянет и пары дней. Я точно знал. Слишком хорошо помнил каждый день перед смертью мамы, то, как менялось её поведение, то, как угасал взгляд серых радужек, как и тот момент, когда она перестала бороться.
Гермиона же давно перестала бороться. Цепляться за жизнь. Она сдалась.
И я понимал её. Даже не смел осуждать за те мучения, которые она причиняла Драко, пусть мне это и не нравилось. Будь я на её месте, давно бы кинул в себя Аваду. И Грейнджер тоже думала об этом, я уверен. Ведь как ещё объяснить её далёкий взгляд в пустоту, когда она стояла у окна в гостиной нашей башни? Словно мысленно рассчитывала, сколько секунд она будет лететь вниз, прежде чем все её страдания закончатся. Словно заранее подгадывала момент, когда покинуть этот мир.
На сколько ещё хватит её терпения?
Драко ждал от Гермионы слишком многого, и отчасти он сам был виной тому, что позволяет и без того истерзанному сердцу обливаться кровью. И потому я всей душой желал, чтобы друг действительно смог отпустить Грейнджер. Не устраивал пытки, собственноручно сжигая себя дотла.
Потому что сейчас, будучи уже одной ногой в могиле, она не способна подарить ему желанного счастья. Как и я был не способен подарить ему Грейнджер.
Но я должен хотя бы попытаться. Ради него. Ради себя.
Я подошёл к стеклянному шкафчику у стены и медленно, чтобы не создавать шума, раскрыл створки. Из углубления выплыл омут памяти, и я с облегчением вздохнул, убеждаясь, что он всё ещё на месте. На всякий случай бросил проверочное заклинание и, когда всё вокруг осталось в тишине, немного расслабился, ведь в башне не было никого, кроме меня.
Достав из кармана пузырёк с воспоминаниями, я откупорил его и замер лишь на секунду, чтобы собраться с силами.
Наверняка история будет не из лёгких. То, что связано с двумя самыми сумасшедшими людьми на свете, просто не могло оказаться чудесной романтичной сказочкой. Беллатриса и Самюэль. Чёртово безумие, из которого я должен выскрести ответы.
Наконец-то я узнаю, от чего умерла мама.
И я вылил содержимое в престранную субстанцию, чуть подрагивающую в чаше. То ли в воду, то ли в газ, мне не было никакого дела до природы омута в тот момент. Сиплый выдох с моих уст, и я нагнулся вниз, окунаясь в чашу с головой.
***
Я оказался в одном из коридоров Хогвартса, где-то во внутреннем дворике. На горизонте виднелось ласковое закатное солнце, посылающее миру последние тепло-оранжевые лучи. Но всё было будто ненастоящим, шло мелкой рябью перед глазами, не давая забыть, что всё вокруг — лишь чьи-то воспоминания.
До ушей донёсся заливистый девичий смех. А уже в следующую секунду я ощутил лёгкий толчок в грудь, когда тёмноволосая девушка пробежала прямо сквозь меня.
— Сэм, скорее! — задорно крикнула она, оборачиваясь на бегу.
Это была Беллатриса. Тогда ещё Блэк. До боли знакомая зелёная форма сидела на ней как нельзя лучше, подчёркивая стройную фигуру девушки и прекрасно сочетаясь с угольно-чёрными кудрявыми волосами. Мне не верилось, что эта весёлая девчонка могла превратиться в ту безумную убийцу, что запомнил мир.
Хотелось протереть глаза, настолько картина перед глазами казалась лживой.
Пробегающий мимо меня парень, по всей видимости, и был Сэмом. Светло-русые пряди забавно припрыгивали на его голове, когда он делал вид, что ускорялся, и угрожал вот-вот нагнать Беллу.
В целом они были просто подростками. Пока что совсем безобидными, и потому я тяжело вздохнул, ведь прекрасно понимал, что ответы я узнаю позже, гораздо позже. И мне оставалось только ждать, будучи невольным свидетелем их тайной любви.
И я лёгким бегом двинулся за ними, замечая ещё одну девушку во дворе. Девушку, что стояла с идеально ровной спиной, сложив руки в замок под грудью, что-то пряча под ними. С лёгкой снисходительной улыбкой она чуть склонила голову к плечу, рассматривая бегущую на неё старшую сестру.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Цисси! — закричала Белла, останавливаясь перед мамой Драко и хватая ту за плечи, принимаясь легонько трясти. — У тебя с собой колдокамера? Ты же взяла её, да, дорогая?
В сердце что-то болезненно ёкнуло. Драко обязательно должен увидеть это воспоминание. Должен получить шанс попрощаться с матерью хотя бы так, ведь чёртово Министерство не дало ему даже такой ничтожной возможности.
— Да, она здесь, — кивнула Нарцисса, убирая ладони и показывая сестре небольшой аппарат на груди.
— Сделай колдографию! Сейчас! — заливисто захохотала Белла, тут же кидаясь на шею подоспевшему Сэму и бесцеремонно врезаясь в его губы своими.
Но парень не растерялся, он закружил её в объятиях, ни на секунду не прекращая целовать. Щёки Нарциссы заметно заалели от смущения. Ещё бы — ей было не больше тринадцати. Но она послушно навела на них камеру, делая колдографию. Ту самую, что в далёком будущем Самюэль вставит в свой амулет. Ту самую, что наверняка до самого конца его отвратительной жизни напоминала ему о счастливых деньках со своей любимой.
***
Ещё до того, как сгущающийся дым успел облачиться в чёткую картинку следующего воспоминания, до ушей донеслись страстные стоны.
— Блять, — тихо пробурчал я, но послушно двинулся по появившемуся тёмному коридору замка, сворачивая за угол и сразу обнаруживая любовников.
Они всё ещё были в школьной форме, а за окном стояла глубокая ночь. Беллатриса выгибалалась, вцеплялась длинными ногтями в плечи Сэма, пока сидела на подоконнике, а её юбка была нагло задрана до талии. Он быстрыми и резкими движениями вколачивался в стройное тело, зажимая ладонью громогласный рот.
Но, кажется, Беллу только раззадоривали его тщетные попытки заставить её быть тише, и она стонала так громко, что наверняка их услышал бы любой, кто ступил бы на этаж.
Ну спасибо. Теперь я знаю, что мне будет сниться в самых мерзких кошмарах.
Сэм подался вперёд, вынуждая Беллатрису упереться спиной в ледяное стекло окна, и та вновь заголосила от восторга. Это было похоже на визг вперемешку с чувственным аханьем.
Интересно, был хоть один год в Хогвартсе, когда никто не трахался в пустых ночных коридорах? Думается мне, что нет. И это вызывало на губах лёгкую усмешку, когда я остановился у противоположной стены и отвёл от парочки взгляд, смиренно ожидая, когда они закончат.
И ждать, сука, пришлось долго. Мне уже хотелось начать биться о холодные камни от этих непрекращающихся звуков жаркого секса. Но вот беда: голова проходила сквозь стену. И не было ни единой возможности хоть немного заглушить их стоны, доносившиеся до меня.
— Мне пора, Сэм, — наконец вздохнула Белла, соскакивая с подоконника и поправляя скомканную юбку, пока тот застёгивал ремень на брюках.
— Не ходи! — почти взмолился Самюэль, хватая её за руку.
— Ты ведь знаешь, что я не могу, — чуть помедлив, пожала плечами Беллатриса и тёплым жестом провела ладонью по его щеке. — Родольфус назначил мне свидание, я не могу просто проигнорировать… бу-удущего му-ужа, — она проговорила это так, будто пародировала чей-то нравоучительный тон, наверное, отца, а сразу после закатила глаза, демонстрируя, насколько ей самой не нравилась идея проводить время с Лестрейнджем.
— Ты не выйдешь за него, — процедил Сэм, с силой дёргая её за руку.
— Куда я денусь? — грустно усмехнулась Белла, опуская глаза в пол. — Выйду, ещё как выйду. Стоит закончиться школьным экзаменам, как отец пнёт меня под венец. Почему-то он сейчас сам не свой.
— Но ты ведь любишь меня! — недоумевал Самюэль, тряся совсем поникшую девушку за плечи и тут же прижимая к себе. Стискивая в объятиях так, что она и пошелохнуться не могла, не то что уйти.
