словами она вышла из комнаты. Симеон Ли посмотрел ей вслед. Он, казалось, был необычайно доволен.
— Это и будет главное развлечение! — сказал он. — Да, главное развлечение! Чувствую, мне понравится это Рождество!
Он с трудом поднялся из своего кресла и заковылял по комнате, опираясь на трость. Перед большим сейфом в углу остановился и стал вертеть замок с шифром. Дверь открылась. Дрожащими руками он вытащил на свет божий замшевый мешочек, открыл его и стал пересыпать из ладони в ладонь множество нешлифованных алмазов.
— Вот вы где, мои прекрасные! Вы совсем не изменились, мои старые друзья!… Да, это было счастливое времечко… счастливое времечко… Никто не будет вас шлифовать и резать, друзья мои! Вы не будете висеть на женских шеях, унизывать их пальцы или торчать у них в ушах. Вы принадлежите мне! Мои старые друзья! Мы знаем друг о друге много всякого, вы и я. Вы можете сказать, что я стар и болен… но я протяну еще долго! В старой собаке еще много жизни! И меня ждет еще немало радостей в этой жизни! Еще порадуемся…
Часть II
23 декабря
Трессильян шел ко входной двери. Кто-то звонил до неприличия настойчиво. Как раз сейчас, пока он шел по коридору, снова раздались пронзительные звонки.
Трессильян рассердился. Так нетерпеливо, невежливо звонить у дверей его господина не позволено никому! Это, наверное, еще одна группа рождественских певцов, которые пришли за данью. Ну, он им сейчас выскажет!
Сквозь матовое стекло в дверях он увидел силуэт — высокий мужчина в мягкой шляпе с отвисшими полями. Он открыл дверь. Ну точно, как он и думал: безвкусно одетый эксцентричного вида незнакомец — ужасно вызывающий костюм! — по всему видно, навязчивый побирушка-нищий.
— Гром и молния! Да ведь это же Трессильян! — воскликнул незнакомец. — Как дела, старикан?
Трессильян уставился на него, даже затаил дыхание от неожиданности, присмотрелся внимательнее. Эта резко очерченная надменная линия щек и подбородка, тонкий нос, веселые глаза…
— Мистер Гарри… — выдохнул он. Гарри Ли засмеялся:
— Я вас напугал, похоже? Почему? Ведь меня здесь ждут, или, может, нет?
— Как же, сэр! Ждут, конечно, сэр.
— Ну так почему же тогда такое удивление?
Гарри Ли отошел на несколько шагов и стал оглядывать дом — солидное, но малоэстетичное строение из кирпича.
— Все такая же страшная развалина, — сказал он, — но все еще стоит, и это — главное. Как здоровье моего отца?
— Он почти не выходит из комнаты, еле передвигается. Но в целом здоровье у него достаточно хорошее.
— Старый грешник!
Гарри Ли вошел в дом, Трессильян принял его шарф и театрального вида шляпу.
— А как поживает мой любимый братец Альфред? У него тоже все в порядке? Будет ли он рад видеть меня?
— Думаю, что да, сэр.
— А я не думаю. Как раз наоборот! Наверное, известие о моем приезде совершенно выбило его из колеи. Мы никогда не могли терпеть друг друга. Вы почитываете Библию, Трессильян?
— Разумеется, время от времени читаю.
— Тогда вы знаете историю о блудном сыне. Послушный брат вовсе не обрадовался тому, что блудный сын вернулся, помните? Благополучный домосед Альфред явно не обрадуется моему возвращению.
Трессильян, не произнося ни слова, смотрел в одну точку прямо перед собой. Застывшая спина выражала протест. Гарри хлопнул его по плечу:
— Ладно, старина! Пойдем! Веди меня к жирному тельцу, заколотому в мою честь!
— Соизвольте, пожалуйста, пройти со мной сначала в гостиную, мистер Гарри. Я не знаю, где сейчас все господа. За вами не послали машину на вокзал, чтобы встретить, потому что никто точно не знал, когда вы приедете.
Гарри оглянулся по сторонам.
— Вся старая декорация на прежнем месте, — констатировал он. — Мне кажется, здесь вообще ничего не изменилось за эти двадцать лет, пока я отсутствовал.
Он вошел в гостиную. Старый слуга пробормотал:
— Пойду поищу мистера Альфреда или миссис Лидию, — и быстро удалился.
Гарри Ли сделал несколько шагов и вдруг застыл как вкопанный. В растерянности, не веря глазам своим, он уставился на привидение, которое сидело на подоконнике. Глаза его скользнули по черным волосам, желтоватой, смуглой коже лица. Он был явно обескуражен.
— Боже всевышний! — выдохнул он наконец. — Вы, вероятно, седьмая и прекраснейшая супруга моего отца?!
Привидение спрыгнуло с подоконника и подошло к нему.
— Я — Пилар Эстравадос, — представилось оно. — А ты, должно быть, мой дядя Гарри, брат мамы?
— Значит, ты — дочка Дженни?
Пилар пропустила мимо ушей этот вопрос.
— Почему ты спросил меня, не седьмая ли я жена твоего отца? У него действительно было шесть жен? Гарри засмеялся:
— Нет, я полагаю, что у него была одна — во всяком случае, официально. Ну, Пилар, действительно трудно поверить, что в этом мавзолее может цвести что-то столь светлое, как ты.
— В этом мавз… что-что?
— В этом мавзолее восковых фигур! Я всегда находил этот дом ужасным. Но сегодня, когда я снова увидел его после стольких лет отсутствия, он кажется мне еще более убогим, чем прежде.
— О нет! — решительно возразила Пилар, хотя и почтительно понизила при этом голос. — Здесь все очень красиво. Мебель тяжелого дерева, ковры — толстые, мягкие ковры повсюду, и много, много орнаментов. Все такое добротное и очень дорогое!
— Это верно, конечно.
Она явно развлекала Гарри.
— И все-таки то, что здесь ты, — сказал он, — для меня как удар под дых…
Он запнулся, потому что именно в этот момент в комнату вошла Лидия.
— Здравствуй, Гарри! Я Лидия — жена Альфреда.
— Здравствуй, Лидия!
Он пожал ей руку, окидывая быстрым оценивающим взглядом ее интеллигентное, выразительное лицо. Так мало женщин умеют столь грациозно двигаться.
Лидия в свою очередь пыталась быстро осмыслить то впечатление, которое он произвел на нее. Он был пугающе огромным, как медведь, но в нем не было ничего отталкивающего. И тем не менее, безоглядно доверять ему я не стану, решила она. И сказала с улыбкой:
— Ну, и как все тут выглядит спустя столько лет? Сильно все изменилось?
— Не особенно. — Он огляделся. — В этой комнате переставили мебель.
— О да, несколько раз, это я так захотела.
Он вдруг засмеялся, внезапно состроив мину, как у гнома, напомнив ей старика этажом выше.
— Так стало гораздо лучше — значительно больше вкуса. Мне ведь в свое время сообщали, что старый добрый Альфред женился на девушке, предки которой пришли в Англию еще с завоевателями.
Лидия улыбнулась:
— Да, думаю, это верно. Но с некоторых пор таких предков стало просто несметное количество.
— А как дела у Альфреда? — спросил Гарри. —
