мне всегда говорил, что я должен разыскать вас, если когда-нибудь приеду сюда.
— Браво! Разрешите представить вам мою внучку Пилар Эстравадос.
— Очень рада, — сказала Пилар без тени смущения. «Вот же хитрая маленькая ведьма, — подумал Фарр. — Она ведь была поражена, когда увидела меня здесь, и так великолепно сумела это скрыть». Он сказал, придавая своим словам особый смысл:
— Счастлив познакомиться с вами, мисс Эстравадос.
— Садитесь и расскажите мне о себе, — попросил старый Ли. — Вы надолго в Англию?
— Не знаю, как вам сказать, надолго ли, ведь я приехал сначала к вам.
Ли засмеялся, откинув голову назад:
— Действительно, вы должны некоторое время погостить у нас.
— Но, сэр, мне, право, неудобно. Свалился как снег на голову. В конце концов, Рождество и…
— Будете проводить Рождество у нас, если у вас нет других планов. Нет?.. Ну, хорошо. Пилар, пойди скажи Лидии, что к нам приехал еще один гость. Пусть она поднимется ко мне.
Пилар вышла. Стивен посмотрел ей вслед. Симеон украдкой разглядывал его.
Скоро они завели разговор о Южной Африке. Лидия пришла несколько минут спустя.
— Это Стивен Фарр, сын моего старого друга Эйбенайзера Фарра. Он останется у нас на Рождество, а ты, пожалуйста, распорядись, чтобы ему приготовили комнату.
Лидия улыбнулась:
— С удовольствием!
Она рассматривала незнакомца: его бронзовый загар, голубые глаза и слегка откинутую назад голову.
— Моя невестка, — представил Симеон.
— Мне как-то неудобно, что таким образом вторгаюсь в дом, — сказал Стивен, — как раз на семейный праздник…
— Вы — дорогой гость, — прервал его извинения старый Ли, — учтите это.
— Вы слишком добры, сэр.
Пилар вернулась в комнату. Она села у огня, взяла свой веер, изящными движениями стала помахивать им. Опустив глаза, выглядела она большой скромницей.
Часть III
24 декабря
— Ты действительно хочешь, чтобы я остался здесь, отец? — спросил Гарри. От откинул голову назад. — Ты же знаешь, что я разворошу здесь целое осиное гнездо.
— Каким это образом? — резко спросил Симеон Ли.
— Братец Альфред, — ответил Гарри, — мой любимый братец Альфред не в восторге от моего присутствия.
— Ну и черт с ним! — крикнул Симеон. — В этом доме я хозяин.
— Все-таки ты — старый хозяин, а он — молодой. Ты ведь как-то зависишь от Альфреда. Мне не хотелось бы дразнить его.
— Ты будешь делать так, как я тебе скажу. Гарри вздохнул:
— Да я и сам не знаю, выдержу ли оседлый образ жизни. Трудно усидеть дома человеку, который до этого всю жизнь мотался по свету.
— Ты должен жениться и завести себе постоянный дом.
— На ком же я должен жениться? Жаль, что нельзя жениться на собственной племяннице! Маленькая Пилар очаровательна!
— Ага! Ты, значит, все-таки заметил это?
— Кстати, что касается оседлой жизни… Наш толстячок Джордж, кажется, сделал недурной выбор, а? Откуда его жена? Чем она занималась раньше?
— Разве я знаю? — буркнул старик. — Думаю,
Джордж высмотрел ее в салоне мод — была там манекенщицей. Она утверждает, что ее отец — отставной флотский офицер.
— Скорее, старшина на буксире, — усмехнулся Гарри. — Она еще преподнесет Джорджу подарочек.
Симеон пожал плечами. Затем взял колокольчик, лежавший на столе рядом с ним. Хорбюри явился мгновенно.
— Попросите мистера Альфреда срочно прийти ко мне.
Как только слуга исчез, Гарри спросил с расстановкой:
— А что, парень подслушивает под дверью? Симеон молча пожал плечами.
Альфред торопливо вошел в комнату. Увидев брата, он слегка вздрогнул.
— Садись, Альфред, — приказал старик. — Нам придется немного изменить порядки в нашем доме, поскольку теперь здесь будет жить на два человека больше. Пилар, разумеется, останется у нас. И Гарри тоже решил жить дома.
— Гарри будет жить здесь? — опешил Альфред.
— А почему бы и нет, старина? — засмеялся Гарри.
Альфред всплеснул руками и бросил на него гневный взгляд:
— Мне кажется, ты бы и сам мог догадаться!
— Очень жаль, но я не догадываюсь!
— После всего, что произошло? После твоего постыдного поведения… После скандала…
— Но ведь все это — в прошлом, милый братик!
— Ты ужасно поступил с отцом!
— Послушай-ка, Альфред! Ведь это касается только отца и никого больше! Не так ли? И если он готов простить меня, то…
— Да, я готов тебя простить! — вставил слово Симеон. — Гарри — мой сын, и он останется здесь, потому что я так хочу!
Он положил руку на плечо Гарри.
— Я очень люблю Гарри!
Альфред встал и вышел из комнаты. Он был бледен как смерть. Гарри, смеясь, пошел вслед за ним.
Симеон хмыкнул себе под нос. Вдруг он вздрогнул и обернулся:
— Кто это там, черт возьми! Ах, это вы, Хорбюри! Когда вы прекратите крадучись ходить по дому?
— Простите, сэр.
— Ну, ладно. Впрочем, у меня есть к вам поручение. Я хочу, чтобы после обеда все пришли ко мне. Понятно? Все! Без исключения. И еще одно: вы поведете всех господ наверх, а когда они дойдут примерно до середины коридора, вы как-нибудь дайте мне знать об этом: кашляните, вскрикните, — что-нибудь в таком роде. Ясно?
— Разумеется, сэр!
Спустившись вниз, Хорбюри сказал Трессильяну:
— Если вам угодно знать… это будет замечательный рождественский праздничек!
— Что вы хотите этим сказать? — резко спросил старый слуга.
— Погодите немного, узнаете! Сегодня — сочельник. Но настроение в доме отнюдь не соответствует ему!
***
Все семейство подошло к двери и остановилось. Симеон как раз был у телефона, он кивнул, чтобы заходили.
— Садитесь! Я сейчас закончу.
И продолжил разговор:
— Это Чарльтон?.. У телефона Симеон Ли… Да… Нет, я хотел бы, чтобы вы составили мое новое завещание… Да, обстоятельства изменились, и старое завещание уже не годится… Нет, нет, это не так спешно.
Я не хочу портить вам Рождество. Скажем, на второй день рождественской недели, да? Или еще днем позже, как хотите. Приезжайте, и мы тогда все обсудим. Не бойтесь, я до этого не умру!
Он положил трубку и посмотрел по очереди на всех восьмерых, находящихся в комнате. Потом засмеялся и сказал:
— Вы все с виду такие настороженные! Что случилось?
— Ты велел позвать нас, отец… — начал было Альфред, но Симеон тотчас перебил его:
— Да, верно. Но отнюдь не на степенный семейный совет! Я устал и не хотел бы никого видеть вечером. Собираюсь рано лечь, чтобы хорошо выспаться и к завтрашнему празднику быть свежим. Великое дело -
Рождество! Оно придает людям чувство близости друг к другу, не правда ли, Магдалена?
Магдалена Ли вздрогнула от неожиданности. Ее глуповатый маленький ротик открылся и закрылся снова. Затем она сказала:
— О да!
— Ты ведь жила с отставным морским офицером, —
