всё потому, что вы, бахулы такие, таракана поджарили? — Насир загремел стаканами. — А вот думать надо было!
— Я в любом случае не горю желанием с ней встречаться. Кабура так или иначе пришлось бы отключать. А резак — самый надёжный способ. Набегались мы за ним, хватит.
Насир плеснул тинктуры в стакан.
— Кому налить?
— Наливай, раз такое дело, — сказал Томаш.
— И мне тоже, — кивнула Фён.
Насир разлил тинктуру по стаканам.
— Мог этот таракан данные как-то передавать? — спросил он. — Через альтаам, например? Что думаешь?
— Скорее всего, так и было, — сказал Томаш, не переставая жевать.
— Но тогда наша шармута в курсе, что ты его поджарил.
— И, вероватно, скоро будет здесь, — добавила Фён.
Томаш осушил стакан.
— Думаю, есть у нас ещё козырь в рукаве.
— Какой ещё козырь?
— Скорее всего, Айша так и не получила то, чего хотела.
— С чего ты так решил?
— Он бы сам тогда отключился, шутвар этот, — догадалась Фён. — Чего без толку на проводе сидеть?
— Надеюсь, вы правы, херзац его так!
Насир выпил, закашлялся и вытер тыльной стороной ладони рот.
— Коридоры мы можем разблокировать, — рассуждал Томаш. — Идти до шаттлов придётся в скафандрах. Воздух вот только…
Он отодвинул от себя тарелку — есть резко перехотелось.
— У Лады баллона минут на десять осталось, — напомнил Насир. — Может не хватить.
— Есть же ещё тот чёрный баллон с отровом.
— Который был у Джамиля? — Томаш вытряс последние капли тинктуры себе в рот. — Вряд ли там много осталось.
— Вот же херзац! — выругался Насир.
— А почему десяти минут не хватит? — спросила Фён. — Неужели эти шаттлы так далеко?
— Ты не забывай, что воздуха в коридорах сейчас нет, — сказал Томаш. — Давление постепенно будет восстанавливаться — сначала одна секция, потом другая.
— Понятно, туплю я что-то. Так давайте проверим, что с его баллоном. Чего ждать-то?
Фён поднялась из-за стола.
— Погоди! — махнул рукой Насир. — Чего ты, как сарах? У нас тут ещё не все дела закончены.
Он потянулся к бутылке.
— Какие дела? Пить?
Насир издал какой-то нечленораздельный звук.
— Проверил я всё, — буркнул он, — пока Томаш в вирте был.
Фён села.
— И что?
— Ни хара там хорошего нет, вот что! И десяти минут не наберётся. Всё выдышал, хаволь такой!
— Вот же чёрт!
— Не хватит? — Фён вцепилась в него взглядом.
— По идее — должно хватить. — Насир снова налил всем тинктуры. — Минуты три на каждую гермодверь.
— Рискованно, — сказал Томаш.
— Других вариантов нет, — сказал Насир.
Они молча выпили.
— Хорошо. Допустим, дойти мы успеем. Сколько времени на возню с шаттлами уйдёт? Там же шлюз?
Насир всё ещё кривился после тинктуры.
— Да какой там шлюз! — прохрипел он. — Ну в смысле, маленький же шаттл! Елдыш там, а не шлюз. Минута — максимум.
— Тут минута, там минута… Сколько мы ещё не учли сейчас?
— Других вариантов нет, — повторил Насир.
* * *
Мысли после тинктуры стали путаными, как если бы Томаш приговорил в одиночку целую бутылку. Насир решил покопаться в терминале, а Томаш пошёл в медицинский отсек — его не покидало чувство, что там обязательно должен кто-то дежурить, неустанно следить за нерасторопной электроникой, хотя сам он не понимал ни одного сообщения на информационном щитке.
Томаш сел рядом с капсулой и обхватил себя за плечи, словно его трясло от холода. Он ненадолго задремал — разбудили его голоса.
— Что? Что он пишет? — спросила Фён.
— Сейчас… — проворчал Насир.
— Вы здесь? — Томаш вскочил на ноги. — Час уже прошёл?
— Ага, — сказал Насир. — Крепко спишь, аотар!
— Так что там? — поторапливала его Фён.
— Смотрю, елдыш его так. Обширные повреждения… Нет, не то. Ничего красного вроде нет. Значит, — Насир потёр лысину, — эта хараза возьмётся её починить.
— Дай я гляну!
— А ты чего, по-бакарийски понимаешь?
— Сколько нужно времени? — спросил Томаш.
— Сейчас… — Насир осторожно коснулся информационного щитка; тот мигнул и высветил новые сообщения. — Двенадцать часов. Примерно. Даже не знаю, много это или мало. По крайней мере, не сутки, адыр его елдыш!
— Будем ждать, — сказал Томаш.
— А чего нам ещё делать?
Томаш покачал головой.
— Ладно, я в свою каюту. А то тинктура совсем из колеи выбила.
— Ага, иди. Кстати, я тут, — Насир щёлкнул языком, — порылся в логах навигационки, там много чего интересного. Короче, аотар, в сектор мы не возвращаемся.
— Как? — уставился на него Томаш. — Я был уверен, что Аскар скорректировал маршрут после того, как нас забрал.
— А причём тут Аскар? Лог навигационки сохранился. Сначала на прежний маршрут встали, а потом — полный разворот. Последнее топливо в маневровых сожгли.
— Но какой в этом смысл?
— Сам подумай, аотар! Идём мы, кстати, не елдыш знает куда, а прямиком к поясу Ланатона, чтобы затеряться там к херзац матерах.
— К астероидам? — Томаш присел на край капсулы. — Это кабур!
— Больше некому. Понятно теперь, для чего нашей шармуте этот таракан потребовался. Зачем такой ценный корабль в сектор пускать? Вдруг его литийцы заграбастают да узнают все её секреты.
— Вот курва!
— Не то слово, аотар! Я, кстати, маршрут менять не стал, смысла сейчас мало, да и сока не хватит.
— Сейчас это уже неважно, — кивнула Фён. — Нам бы выпадни отсюда поскорее. Пойдёмте. Чего тут толпиться?
Они вышли в коридор.
— Ладно. — Насир зевнул. — Я бы тоже прилёг на часок-другой. Если опять какая хараза случится, то зовите.
— Надеюсь, на сей раз без харазы обойдётся, — сказал Томаш.
Насир махнул на прощание рукой. Его тень под мерцающим светом ламп пугающе вытянулась почти во всю длину коридора.
— Что ж, — сказала Фён, — я тоже к себе пойду.
— Хорошо, до встречи.
Томаш сделал несколько шагов и неуверенно остановился перед каютой с изуродованным телом Аскара, как будто не мог понять, в какую сторону идти.
— Ты как? — подошла к нему Фён.
— Не волнуйся, с ума не сойду. По крайней мере, постараюсь.
— Да не о том я!
— А о чём? — Томаш огляделся. Воздух в коридоре был спёртым и прелым, нагревшись от света ламп. — Я уже от всего жду подвоха. В любую секунду…
— Какого подвоха?
— Неважно. — Томаш потёр ладонью лоб. — Сейчас это уже неважно. Всё закончилось и…
— Что закончилось? — качнула головой Фён. — Или ты о вирте? Просто забудь о нём. Ты всё сделал правильно. Если бы не ты…
— Фён, — Томаш положил ей руку на плечо, — слава богу, что ты там не была. Это так просто не забудешь. Хотел бы я вырвать это из памяти, но…
— Но благодаря тебе мы теперь можем управлять кораблём. Ты нас спас.
— Пока ещё нет.
Томаш прижался лбом к холодной двери и закрыл глаза.
