или как? Что потом было по логу неясно, может, люди уже пошли — не знаю. Где-то ведь твоего Аскара хорошенько так потрепало. Была детонация, система — в аварийный режим, пошла блокировка всего подряд к херзац матерах. Утечку остановить не удалось, от всего корабля осталось пару отсеков. Маршевому — елдыш, реактору — елдыш. И вроде как всё, мертва птичка.
— Но как они тогда вернулись?
— Ты погоди, — улыбнулся Насир, — это ещё не всё. Вроде как по логам вначале кажется, что мертва птичка — а ни хара подобного! Реактор всё же поднялся каким-то херзацем и встал в аварийный режим. С охлаждением, правда, долго возились, но тоже оживили как-то. Поднялся реактор, правда, так, на половину, и о всяких гиперпрыжках пришлось забыть.
— Но маршевый ещё работал? И они пошли в сектор на досветовой?
— Да они вообще ни хара не сделали, включился автоматический протокол «Бати аллау», медленное возвращение домой. Ты лучше угадай, откуда с этого момента всё управление пошло?
— Из вирта?
— Правильно. Если, конечно, это можно назвать управлением. Пару раз корректировался алемал без видимых причин, потом ещё разок — чтобы нас забрать. И всё.
— Но скорость же они как-то сбросили?
— А это не они, — прищурился Насир. — Тут как раз команда нашей шармуты отметилась, как я понял. Влезли повсюду, как свиньи, с правами рута, «Бати аллау» отменили и как врубят экстренное торможение — и это на корабле, который, херзац его так, едва не разваливается!
— Айша, наверное, не хотела, чтобы корабль в сектор зашёл.
— Ясен елдыш не хотела, да только эти хаволи могли второй ястадут устроить! Азму всю сожгли, пошли мелкие аварии, и с тех пор реактор на тот свет и заторопился. После этого Аскар по ходу заблокировал их из вирта — в логах сплошные ошибки авторизации.
— Но тогда я не понимаю, — покачал головой Томаш, — чего сейчас-то Айша хочет? Зачем ей корабль нужен?
— Может, она, как и ты, решила, что этот елдыш на восемь тысяч световых прыгнул, а потом обратно через кротовину полетел.
— Но ведь в логах нет записей о других прыжках.
— Да там ни хара не ясно. — Насир присел рядом с Томашем. — Там поначалу вообще записи двоятся, а некоторые журналы заблокированы, открыть я их не могу. Как будто, не знаю, доступ к ним кто-то закрыл насмерть, и никакие права не помогают. Или повредилось чего. Думаю, эти хаволи тоже их открыть не смогли, вот в вирт и полезли. Решили, что им Аскар всё любезно расскажет и покажет.
— Да уж, — проговорил Томаш, — забавная ирония. Получается, Айша ищет то, чего нет.
— Это, кстати, не все новости, — загадочно произнёс Насир.
— Что ещё? Не говори только, что Айша на связь вышла!
— Ага, жди. Невидимку помнишь? Опять этот елдыш объявился.
— И ты молчишь! — Томаш вскочил на ноги.
— Да погоди ты! Чего ты, как херзац матерах! Кончай суетиться! След на торможение были в паре световых часах от нас. Пока что это ни о чём не говорит.
— Ни о чём не говорит? Ты в своём уме? И ещё спрашиваешь, почему я не сплю?
— А что мы сделать-то можем? Мы ждём. — Насир показал на медицинскую капсулу. — Лада вон ещё отлёживается.
— Но это всё меняет! Мы можем не успеть! Если невидимка подойдёт к нам близко, то он просто перехватит шаттлы!
— Погоди пока паниковать, аотар. Невидимка этот если бы прямым курсом сюда шёл, то уже сто раз долететь бы успел. Они тут круги нарезают. Мы же раньше не следили. Да и след совсем короткий был, на «Припадке» мы бы такой и не уловили. Корректировка скорости просто, или…
— Или они идут на сближение.
— Даже если так, чего предлагаешь?
— Не знаю. Но в руки Айши я попадать не собираюсь. А перехватить нерасторопный шаттл невидимке труда не составит.
— Сразу видно, аотар, немного ты пилотированием занимался!
— Это ты к чему?
— Один шаттл перехватить — это для крейсера такого класса, как кабирах кирдым, а вот если два, которые в разных направлениях летят, то тут уже совсем другой разговор.
— В смысле? — не понял Томаш. — В каких разных направлениях?
— А это, — ответил Насир, — нам всем придётся решить.
Томаш долго молчал, глядя на информационный щиток капсулы.
— Ты чего? — Насир потряс его за плечо.
Томаш дёрнулся и поднял голову.
— Пойдём, — сказал он.
— Куда?
— Посмотрим, не появились ли ещё следы.
* * *
— Чего делаете, парни? — спросила Фён.
Голографический экран освещал полумрак путаными графиками и рваной бакарийской вязью. Насир яростно стучал по клавиатуре, что-то бормоча и хмурясь, как будто имел личные счёты с терминалом.
— Невидимка опять объявился, — сказал Томаш.
— Невидимка?
— Пока ещё рано делать выводы. Заметили след от торможения в двух световых часах отсюда, но это ещё ничего…
Томаша перебил сердитый гудок терминала. Под потолком прозвенело что-то на бакарийском — почти неотличимо от ругательств Насира, — и на экране появился изъеденный чернотой корпус «Ивердана», на который быстро надвигалась хвостатая огненная комета.
— Что это? — Лицо у Фён побледнело.
— Херзац матерах! — Насир ударил по кнопке, едва не вколотив её в клавиатуру. По экрану заскакали показания с наружных сенсоров. — Вот елдыш! И правда идёт на сближение!
Все замерли, не сводя глаз с летящей к кораблю кометы.
— Пристыковаться эти хаволи не смогут. Значит пойдут, как и мы, а это…
— Эвакуируемся! — крикнул Томаш. — Пока ещё есть шанс!
— Херзац матерах! А Лада? Она же ещё не…
— Надеюсь, она сможет идти. Давайте! — Томаш потянул за руку Фён. — Насир, ты тоже! Надо её отключить!
Они вылетели в коридор. Потолочные лампы, которые обычно сбоили, расплёскивая по стенам темноту, теперь загорелись так ярко, что, казалось, готовы были в любую секунду разлететься ворохом искр от напряжения.
Как будто корабль готовился к приёму гостей.
— А смысл эвакуироваться? — спросила Фён. — Они же всё равно нас перехватят.
— Полетим в разные стороны.
— В разные стороны?
— Да, за обоими им сразу не угоняться. Шансы пятьдесят на пятьдесят.
Лада мирно лежала в стеклянном гробу, как уснувшая принцесса. Индикатор успел заполниться только на две трети. Томаш ткнул пальцем в сенсорную панель, и в ответ высветились красочные угрозы на бакарийском.
— Три часа осталось, — перевёл Насир. — Не так уж много. Решай, аотар. Отключаем?
— А какой у нас выбор?
— Адыр елдыш! Когда у нас был выбор? Остаёмся все вместе, или…
Томаш вздохнул. Сердце от волнения ёрзало в груди.
— Посмотри, в каком она состоянии.
— А в каком она может быть состоянии? Три часа осталось! Угробим мы её так. — Насир провёл пальцем
