Киев занимал большую площадь - все-таки восемь миллионов населения вместе с пригородными поселками и городками, и сфотографировать его одному экипажу, конечно же, было не под силу. Первый самолет Пе-2Р с подвесными баками поднял из минского аэроузлах командир первой эскадрильи Александр Дригин. Вступил одиннадцать тысяч метров и без приключений долетел до украинской столицы. Прошел над центром Киева со снижением, выполнив боевую задачу. Фотографирование велось с высоты восьми тысяч метров и АФА [22], фотоаппарат-"качалка", с этой высоты снимал полосу шириной 7025 метров. Этого было явно недостаточно для изготовления планшета - плана большого города. Но на смену первому разведчику уже вылетал следующий. И тут связь с самолетом комэск прекратился. Штурман успел только передать сообщение о взрыве вблизи самолета и связь прервалась. До выяснения обстоятельств второй экипаж вернули обратно на аэродром.
Так в ожидании ясности прошли майские праздники. А пятого мая боевой приказ снова получили летчики первой эскадрильи. На фотографирование Киева повели самолеты командиры звеньев. Результаты этой разведки были такими важными, что сообщение о ходе полета передавали по радио в штаб Белорусского военного округа командующему ВВС комкор Грендалю.
Ничто не предвещало несчастья, штурманы обоих самолетов каждые пять минут сообщали о течении полета и ничего угрожающего не замечали, а потом один из разведчиков сообщил, что наблюдает взрыв возле машины напарника, а за две минуты прекратилась связь и со вторым экипажем. Вылеты прекратили ...
Вот только об этих загадочных взрывов пошли плохие разговоры. Болтуны начали плести про "вредителей". И, как следовало ожидать, к делу немедленно подключились те, кого долг заставляет на такие слухи реагировать. Из этого, обычное дело, ничего хорошего быть не могло и командир полка вместе со своим заместителем по технической части, а также техниками погибших самолетов, попали под тяжелую руку "недримаючих органов". К счастью, пробыли они под следствием недолго - доблестные советские разведчики добыли сведения о гибели своих авиационных коллег. Оказались, что все три экипажа стали жертвами новой противовоздушной оружия - управляемых зенитных ракет. Летать на больших высотах оказалось очень и очень опасно, ракеты достигали высоты в двадцать километров и развивали скорость свыше пятисот метров в секунду. Не уйти ...
И всякие разведывательные полеты над территорией Украины прекратили. Однако командование требовало новых данных о том, что творится по ту сторону границы и полковые умники нашли выход - для проведения разведки привлекли звено учебных самолетов У-2. Сначала того, кто это предложил, подняли на смех, но уже после второго полета - понятное дело, летал тот, кто предложил это безумие! - Все возражения прекратились. Наскоро переработан У-2 привез такие снимки, летчик немедленно получил очередное звание и орден Красного Знамени. Оказалось, что малая высота, небольшая скорость полета и деревянно-перкалева конструкция В-2 делали его невидимым для радиолокаторов противника. Цельнометаллический Пе-2Р радары засекали сразу, а потому могли приводить на него ракеты и истребители ПВО. А для того, чтобы засечь В-2 на экране радиолокатора нужно было очень и очень постараться. Знакомые операторы с РУС-2 говорили, что при попытке обнаружить этот самолетик в кабинах стоял сплошной мат - так мигает то на экране, а что мигает, и не поймешь! Таким образом, и вышли из положения.
Однако о съемке украинской столицы пришлось на время забыть. Вот начнутся боевые действия, тогда можно будет, разбомбив стартовые позиции зенитных ракет, - а отснять их удалось на "невидимке" У-2 - выполнить эту сложную задачу. А пока проводили фотосъемку - в полку немедленно ввели четвёртые эскадрилью, вооруженную В-2Р, - аэродромов истребительной авиации на северо-запад от Киева. Все, что было на восток, то есть, все Левобережье, фотографировали разведчики Воронежского военного округа, который вот-вот должен превратиться в украинский фронт.
И, наконец, Великий День наступил шестого сентября тысяча девятьсот сорок второго года. В этот день разведчики не летали. Зато сделали тысячи вылетов бомбардировщики: дальние, средние, пикирующие и легкие, по выявленным летчиками разведывательного полка объектам. Удивительно, но авиация противника противодействия в первый день не оказывала! Это однозначно толковалось всеми, как полный разгром аэродромов в первые часы войны.
Однако действительность оказалась несколько строже. Наземная разведка обнаружила, что бомбардировщики в девяти случаях из десяти отработали по ложных аэродромах! Противник оказался не дураком, и подсунул летчикам-Скороспелка - а таковыми недоучка сержантами комплектовались полки ближних бомбардировщиков Су-2 - "дурилку картонную" вместо настоящих объектов. Как результат - большие потери.
Чтобы исправить положение, командование советских ВВС решило предоставлять бомбардировщикам лидеров из числа воздушных разведчиков. Это значительно повысило эффективность бомбовых ударов, но нагрузка на каждый экипаж был запредельное - выдержать по пять-семь боевых вылетов чрезвычайно трудно. Особенно лидерам - по ведущему, как правило, бьют все, кому не лень.
Ну и, конечно же, возросли потери. Плотная завеса зенитного огня встречала самолеты на подходах к объектам удара, а сойти с боевого курса лидер не имел права. За два последующих дня полк потерял шесть экипажей и десять самолетов. Что поделаешь, война жестокая и потери неизбежны. Самолетами полк пополнили в тот же день, а вот с подготовленными летчиками проблему так просто было не решить. Только чтобы изучить район боевых действий, нужно было не менее двух дней даже для опытных летчиков. А где этих опытных взять? Кто их даст, когда самим нужно? То-то и оно!
Да и обычные полеты на разведку были не сахар. Что поделать, мирная жизнь закончилась!
При разведке Коростенского железнодорожного узла экипаж Константина Дунаевского попал в плотную стену зенитного огня еще на подходе к цели. Энергично маневрируя, Костя подошел к объекту и приказал включить фотоаппарат. На боевом курсе в мотор попал снаряд. Машину сильно тряхнуло, "Пешко" дала крен и сошла с боевого курса. Фотографирование не получилось. Тогда Константин пошел на второй заход. Штурман хотел возразить - лезть в огненный шквал было безумием, но тон приказа командира отметал все возражения. Искусно маневрируя, Костя появился над целью. Вражеские зенитчики пожалуй опешили от такой наглости и прекратили огонь. Самолет с двигателем, дымов, казался неуправляемым и противник просто ждал момента, пока самолет рухнет в штопор и врежется в землю. А Костя умышленно шел с креном до земли. А когда цель была позади, сделал горку и скрылся в лучах солнца.
А кроме этого, была и другая неприятность для воздушных разведчиков.
На разведку летали без сопровождения истребителей. Пока боевые действия не велись, это было естественно. А когда война началась, оказалось, что радиус действия истребителей, даже новых "яков" и "МиГов" был значительно меньше радиуса действия разведчиков. Дальше, чем на пятьдесят, максимум сто километров истребители не могли сопровождать Пе-2Р. Кроме того, "которые" не были оснащены аппаратурой для высотных полетов. Действовать они могли только на высотах до четырех тысяч метров, а разведка велась, выше этого предела, на высоте свыше 7000 метров. Поэтому сопровождать разведчики могли высотные "миги", а они нужны были для прикрытия своей территории от воздушных ударов. Однако в первый день войны украинская авиация, казалось, вообще не поднимались в воздух, а понемногу проявлять активность начала только со второго дня войны ...
***
У берегов Азовского моря Прикубанской степи переходят в лиманы, плавни и протоки дельты Кубани и других рек, разделенные узкими участками суши. На азовском побережье расположен город Темрюк, возле которого Кубань впадает в море. В прошлом веке Кубань впадала в Черное море, но местные жители, задумав опреснить воду лиманов, прорыли от Кубани глубокий канал - Темрюкский устье. И большая часть воды потекла по новому руслу. Старое русло высохло и только широкая балка среди крутых берегов напоминает о полноводную реку, которая протекала здесь прежде. Не найти его ныне на земном твердые и на картах, так же, как нет и зажиточных кулацких хуторов: теперь здесь раскинулись виноградники.
Среди непаханой степи уныло торчали несколько мазанок - все, что осталось от богатого некогда хутора. Хутор недалеко от лимана и назывался Лиманским. Рядом проходит узкоколейка и поэтому здесь расположили полевой аэродром. На нем разместили штурмовой авиаполк и с первого дня войны бронированные "илы" поднимали отсюда штурмовать прибрежную полосу в Крыму между ветхозаветной крепостью Еникале и поселком бред. Сначала летали на Керчь. День, следующий, еще один ... А под вечер - новость: высажен десант севернее села Эльтиген. Морская пехота должна отрезать Керченский полуостров от Крыма. И всю авиацию фронта нацелили на поддержку десантников. И с этого дня полк работал по целям в Камыш-Бурун.
