class="p1">Когда я проснулась и пришла на кухню убежища, готовая к новому этапу работы над нашим планом борьбы с сенатором, трое моих спутников встретили меня напряженным молчанием.
– Что? – спросила я.
Тилвас молча подтолкнул ко мне свежую газету. Две заметки в ней были обведены красным цветом.
Первая гласила:
«Преступный элемент, известный под именем Рыбья Косточка, погиб в пожаре, разразившемся в центре Верхнего города. Власти полагают, что вор покусился на редкие ценности, хранившиеся в древнем архитектурном комплексе. Остается загадкой, что вызвало пожар, но Р.К. сгорел там же, попав в огненную ловушку. Все, что осталось от вора, – его знаменитая цепочка с гравированной бритвой.
Наш человек в департаменте стражи сообщил, что Р.К. все эти годы плотно сотрудничал с властями Пика Грёз. Р.К. выдавал страже секреты и тактики своих конкурентов из преступного мира в обмен на свою безопасность и некоторые поблажки, даруемые братству Полуночи, которое он возглавлял. Именно это во многом обеспечивало долгий «карьерный» успех Р.К. ”К счастью, у нас есть и другие информаторы в квартале Гильдий”, – сообщает источник».
– Кхм… – только и выдавила я.
Они назвали Мокки предателем. На всю страну объявили «крысой», которой он никогда не был.
К статье было приложено изображение бритвы Бакоа с выгравированной на ней строчкой стихотворения на дольнем языке. Эту бритву знал каждый в Квартале Гильдий, равно как и то, что Мокки с ней не расстанется по доброй воле. Эту же бритву снял с вора призрачный змей в Ордене Сумрачной Вуали.
Я перевела взгляд на Мокки. Он развалился на кухонном стуле так намеренно беспечно, что, казалось, у него сегодня выходной, и завтра выходной, и вообще – вся жизнь полна сплошных выходных, а любимый цвет – несомненно, розовый.
– Плохая новость, – сказала я, еще раз оценив статью.
– Я бы вообще не назвал это новостью, – бесстрастно прокомментировал Бакоа. – Считай, это разрешение на бойню в Квартале Гильдий. Все и всё, к чему я когда-либо прикасался, сейчас окажется под сомнением. А когда большое количество оставшихся без контроля преступников сомневаются, погодные маги предсказывают дождь из оружия, запрещенных веществ и трупов. Ровным счетом ничего хорошего. Мне надо скорее вернуться к работе, пока не стало слишком поздно.
Зная, что Квартал Гильдий – шаткое место, будто выстроенное из фишек домино, а Мокки уже больше месяца не было на месте, что и так породило слухи и дестабилизировало обстановку, я не была уверена в том, что успех вообще возможен. Когда начнется резня среди воров за освободившееся место шефа, то она эхом прокатится и по остальным братствам: ассасинов, охотников, бойцов, черных торговцев, виноделов, наслаждений…
Кроме того, обвинение в крысятничестве детективам – это очень, очень грязно. Квартал Гильдий всегда был сам по себе, город в городе, покупавший себе право на «сумеречную свободу» большим количеством анонимных взносов в казну. В нем действовал определенный кодекс чести: да, мы ублюдки, но все проблемы мы решаем между собой, спите спокойно, честные горожане.
Газетное сообщение поколеблет эти принципы. Разочарованные гильдии сожрут сами себя.
Я посмотрела на вторую обведенную заметку. Когда я прочитала ее, мне подурнело – ноги ослабели, и я непроизвольно вцепилась в угол столешницы, изо всех сил стискивая зубы, чтобы не взвыть.
Очень сухо и коротко заметка сообщала, что сегодня на рассвете в саду «одной приличной семьи, проживающей в Пике Волн в частном доме неподалеку от озера Истинных Намерений» нашли десять белых мертвых лисиц с вырванными сердцами. Лисы были повешены на раскидистом буке, их сердца разбросаны по газону, а кровью кто-то написал на крыльце:
«Иди ко мне».
«Чета Л. клянется, что не имеет никакого отношения к убийству редких животных. Ведется следствие», – заканчивалась заметка.
Чета Л. Лайсо. Старый раскидистый бук, на котором я так любила читать в детстве. Горфус угрожает моей семье.
– Это… неприятно, – только и смогла, что хрипло выдохнуть я.
* * *
– Птички нашептали мне, что сенатор Цига Лорч сейчас находится в своей островной резиденции. И пробудет там до конца недели, – сообщил Бакоа. – В пятницу у него состоится закрытый прием-маскарад для небольшого количества шишек из правительства. Вот список гостей и наемных работников.
Судя по разбитому носу Мокки Бакоа, «птички» активно сопротивлялись выдаче данных.
А еще Мокки зачем-то проколол язык. Как прокомментировать это крайне спонтанное решение, я не знала. Металлический шарик теперь был виден всякий раз, когда вор открывал рот.
Судя по всему, это была своеобразная замена утерянной бритве. Ведь значительная часть вещей, которыми мы себя окружаем, важны не сами по себе, а скорее как символы чего-то, как артефакты… У Мокки больше не было бритвы, не было смысла покупать такую же, гравировать на ней ту же фразу – это было бы оскорблением потерянной подруги.
Но дыра в груди – эта вечная, незаполняемая дыра в Бакоа, видимая во всех его действиях, во всех его контактах с миром, – требовала восполнить дорогую потерю. И как можно скорее.
Галаса и Тилвас тоже уставились на неожиданный аксессуар Бакоа, но не сказали ни слова. Мы вообще не особенно разговаривали в эти дни, только по поводу плана. Я чувствовала себя как в тумане, снова и снова перечитывая одну и ту же долбаную газетную заметку. Я знала, что лучшее и единственное, что я могу сделать – это как можно скорее избавиться от врага. Но мне все равно было страшно, и этот страх холодил кровь в жилах и мешал сосредоточиться.
– Сколько по времени добираться до резиденции? – спросил Талвани.
– Отсюда – трое суток, – отозвался Бакоа.
– Хм. Как раз успеем к пятнице, если заложить еще один день на подготовку на местности.
– Не лучше ли сделать все после приема? – подала голос целительница. – Будет гораздо меньше охраны и…
– Нет, – хором перебили мы ее.
Получилось жестко. Даже агрессивно. Воцарилось молчание.
– Время имеет значение, – чуть мягче добавил Тилвас.
– Я знаю, – отозвалась Дарети и больше не возражала.
После полуночи мы покинули убежище.
Маленький островок, на котором располагался замок сенатора, целиком принадлежал Циге Лорчу. Он находился в море к востоку от острова Рэй-Шнарр, неподалеку от дабаторского побережья. Портовая деревушка, из которой можно было добраться до острова, носила красивое название – Приливная Волна. В резиденцию сенатора, конечно же, не ходил общественный транспорт, однако перед приемом организовали пару специальных корабликов для гостей и работников праздника.
После того как мы прибыли в Приливную Волну, у нас оставалось две ночи до приема у Циги Лорча. Мы не рискнули провести их в деревне. Скорее всего, сенатор сейчас усилил меры по
