из его пентхауса и переслали в Лондон. Как только все будет сделано, она сообщит ему о разрыве.
В отличие от большинства присутствующих почитателей кофе, Ник начал утро с бокала белого вина.
– Мы присоединяемся! Я закажу самолет! Только теперь придется выбирать, у кого остановиться. – Он сделал глоток и, покручивая бокал за ножку, констатировал: – Не самый плохой выбор!
*****
Ноябрьские деньки пролетели незаметно. Платформа МДЛ набирала обороты, и офиса в Ковент–Гарден, несмотря на то, что они расширились всего полгода назад, уже не хватало, да и каждый гвоздик там напоминал Таш о Лулу. Ее новая ассистентка, Давина, только что выпустившаяся из «Империал Колледж» и с юношеским рвением подходящая к каждому поручению, подыскала им отличный офис в Шордидже. Так что теперь Таш проводила дни на хипповом Востоке, а в консервативный Вест-Энд возвращалась лишь поздними вечерами. После приема маркиза Монтагю Филипп стал с ней как-то необычайно ласков. Забрасывал ее подарками, устраивал ужины-сюрпризы и потакал любой ее прихоти.
С приходом декабря жизнь закрутилась в предрождественской суете. Таш не успевала распечатывать приглашения на вечеринки, но теперь ей порой было не с кем пойти. Филипп был в бесконечных разъездах. Анна целыми днями хлопотала с Элизабет, которая с каждым днем все больше походила на Ника, а к вечеру у нее не оставалось сил на светские рауты. Та самая Анна, которая всего год назад не могла пропустить ни одной недели высокой моды! Катя, наконец, перебралась в поместье Мотнагю и под бдительным руководством маркиза постигала азы разведения лошадей и охоты. Деревенская жизнь, при упоминании которой она вечно морщила нос, всецело захватила ее. Она оказалась прекрасной хозяйкой, и маркиз с гордостью представлял красавицу-невестку соседям. После разрыва с Марком Каролина не стала возвращаться в Нью-Йорк, а поехала обживать их старое шале в Гштад и пригласила леди Янг составить ей компанию. Ведь у бедной старушки на этом свете не осталось ни души.
Звонок Виолетт застал Таш в «Харродсе». Не один час она потратила на поиски рождественских подарков.
– Дорогая, я в городе и хотела бы увидеть тебя. Ты могла бы подъехать через час в «Джордж»?
Таш рассматривала постер Дэвида Хокни, когда порыв декабрьского ветра, ворвавшийся в ресторан из распахнутой Виолетт двери, обдал ее зимним холодом.
– Милочка, я очень рада тебя видеть, – Виолетт села напротив.
После обмена формальностями этикета она перешла к цели визита.
– Наташа, – Таш непроизвольно съежилась под ее пристальным взглядом, так прозвучало ее вступление, – ты ведь понимаешь, я уже не молода, и мне пора задуматься о наследниках. – Ее сухая рука, покрытая коричневыми пятнами, легла Таш на запястье. – На днях я встречалась с адвокатом, чтобы обсудить свои финансовые дела. – Виолетт говорила вкрадчивым голосом. – Я надеюсь, вы с Филиппом очень скоро поженитесь, и у вас родится ребенок. – Она не отрывала взгляда от лица Таш. – Филиппу ничего не принадлежит, поэтому при замужестве тебе рассчитывать не на что. Но я хочу, чтобы мать моего внука ни в чем не знала нужды. Ты же – бизнесвумен, и я хочу сделать тебе коммерческое предложение. Мой сын тебя любит, и я уверена, ты будешь ему прекрасной женой, и у вас родятся красивые и здоровые дети. Я решила, – Виолетт выдержала паузу, – что за рождение моего первого внука ты получишь миллион фунтов, и каждый последующий здоровый ребенок принесет тебе дополнительный миллион.
Виолетт отпустила ее запястье и вернулась к закуске. Ее ждал копченый лосось.
– Тебе не надо отвечать, документы составлены! – Она одарила поощрительной улыбкой будущую мать своих внуков. – Все, что остается тебе предпринять, чтобы сделка вступила в силу, это родить здорового ребенка.
Слушая речь Виолетт, Таш прятала взгляд в салате. Ровные, словно отштампованные под копирку, головки цветной капусты, как младенческие затылки, выглядывали из-под тертого пармезана. Композицию венчал чуть поджаренный тертый миндаль. Шеф потрудился на славу, уложив соцветия в ровный круг. И лишь одно выбивалось из общей массы, нарушая изъяном формы творение, – вероятно, в спешке шеф нечетко прицелился и хватанул ножом лишнего.
– А если ребенок не будет здоров? – отчего-то спросила Таш, не отрывая взгляд от тарелки.
Виолетт молчала. Таш повторила:
– А если он не будет здоров? – голос ее отчего-то стал хриплым.
Ее глаза сверкнули, как молнии, и на мгновение Виолетт почудилось, что сейчас она вцепится в нее когтями.
– Если он не будет здоров, денег не будет. – Виолетт спокойно жевала лосося. – Слабые порождают слабых. Им нельзя размножаться. Лучшее, что мы можем для них сделать, это дать им умереть.
*****
– Конечно, рожай ребенка, что за сомнения, – убеждал ее звонкий голос Кати по телефону, – он же твой жених, и ты его любишь. Разве не так?
– Катя, ты не понимаешь! Они хотят купить меня как копировальную машину!
Ветер свистел у нее в ушах, сдувая все на пути. Они не ошиблись с прогнозом. Вот он, обещанный ураган. Она сильнее укуталась в пальто и свернула с Южной Одли-стрит в сторону парка.
– Купить за миллион ребенка, учитывая, что его отец – это твой муж! – Катя искренне не понимала возмущения Таш. – Ты рожаешь ребенка, и за все твои страдания и старания тебе переводят энную сумму денег. Что в том плохого?
– Она начала с того, что это коммерческое предложение. И родить я должна здорового ребенка. Они считают, что все в мире покупается и продается. Знаешь, что он мне однажды сказал? – Она пыталась дословно припомнить слова, сказанные Филиппом: – Что в мире должны остаться только здоровые и сильные люди для создания генетически идеального поколения и производства продукта, а все остальные – это мусор.
– И что? – Катя никак не могла взять в толк, что именно так возмущает Таш. – Ты все слишком глубоко анализируешь, кто что сказал, кто что подумал. Относись ко всему проще. Дают тебе миллион – бери. А по поводу здорового ребеночка, – Катя трогательно смягчила свое следующее высказывание, – я тоже хочу здорового и сильного ребенка, и, если я узнаю, что с моим ребенком что-то не то, сделаю аборт. Мы с Чарльзом это недавно обсуждали. Сейчас рождается много детей, у которых раньше не было и шанса на рождение. ЭКО, сохранение и все такое. Все эти дети с дефектами, которые не должны были…
Таш не дала ей закончить.
– Как ты можешь такое говорить?! – Ее трясло. – Они все имеют право на жизнь!
– Но это противоестественно! Это не естественный отбор. Смотри, что сейчас твориться в Китае! Этот вирус… Природе надо очищаться…
Таш повесила трубку. Как она могла
