Исповедь «мимозы»
Кто верит, что я «ничего не видала,От подлинной жизни в отрыве», —Не знает,Что я далеко забредалаИ видела почки на иве.
Я видела снег, облепивший полозья, И зелень рассады под градом И то, как, набычась, мотает предфозье Цветами, растущими рядом.
Я видела:На дождевом бездорожье,Где нет на рябинах коралла,Неверная почва пружинит, как дрожжи,А верной — становится мало.
Я видела, как собеседник лукавит — По холоду глаз его. Эка! — Я видела даже, как многие фавят Всю жизнь — одного человека!
«Мимозой тепличной» молва окрестилаМеня. А не в той ли «теплице»Я видела, как замерзают чернила?Как пишешь, надев рукавицы?
В стихах моих оранжерейность искали. Не в этой ли «оранжерее», В промёрзлых углах расцветая, сверкали Из снега и льда орхидеи?
Что видела я, чтобы хвастать так яро?Каких-то семьсот ограблений,Две с лишком войны, единицу пожараДа несколько штук выселений.
Я видела: С неба снежинки слетали На вышвырнутые пожитки… Помилуйте! Это ЖИТЬЯ не видали. А ЖИЗНЬ мы видали. В избытке!
И прописи школьные в глаз мне не суйте,Её восхваляя суровость.Ступайте к другим и другим указуйте.А нам — и диктанты не в новость.
1997Честертон
Просили его унывать,Молили его унывать,Но он стоял на своёмИ не хотел унывать.
Золя ему в ухо жужжал, Что мир отменно блудлив; Толстой резину тянул Почти на тот же мотив:
Что мир, конечно, хорош,Но счастью в нём — не бывать…А он — стоял на своёмИ не хотел унывать!
Просили его унывать, Молили его унывать. «Отстаньте!» — он им отвечал И не желал унывать.
Просил его царь Соломон,Молил его скальд Оссиан,Просили — валялись в ногах! —И Фрейд, и весь его клан.
А там уж и Старость: «Пора Позиции, — шепчет, — сдавать!» Но он Настоял на своём И не захотел Унывать.
4, 6 ноября 1997Жёлудь
Близ дубов я подбираю жёлудьИ в карман кладу, как лазурит,Потому что жёлудя тяжёлостьМне о ценном, цельном говорит.
Оттого ли, что, лошадно-гладок, Ливнями налит, бочарно-бур, Этот тип с оттенком старых кадок Кажется тяжёлым чересчур?
Он карман мне тянет; он в подкладкуУкатиться может (ватник рван),И приходится мне для порядкуСнова лезть за жёлудем в карман.
Помню жест мой в том краю далёком; Жест, который мог бы ненароком На безлюдье важности нагнать! Так часы (с цепочкой и с брелоком) Из жилетки под любым предлогом Извлекает завтрашний магнат…
Жёлуди мои в лесу зелёном!Все вы (я ищу вас до сих пор!)Были с репетицией, со звоном;Все — как серебро и мельхиор!
Где ты, чаща с полукруглым входом? Где поэт, привыкший год за годом О серьёзном будущем радеть? И на каждый жёлудь — Гесиодом[70] Техники, — как на часы с заводом, Как на вещь прекрасную глядеть?
Принято на свете между всемиНа часы глядеть — «Который час?»Жёлудь, жёлудь! Покажи мне время,Навсегда ушедшее от нас.
1 декабря 1997Святочная фантазия
Пумперникель с НикербокеромЗасиделися за покером.Из окна у них видна былаКрыша противоположная:Тополь, облетевший наголо,Нёс ей снежное пирожное.
Пумперникель с НикербокеромЕли каперсы с картофелем.В это время хлопья выткалиКрышу с дымовыми трубами,Облицованными плитками,Точно пряниками грубыми.
Пумперникель с НикербокеромПодрались, как шкипер с докером.А в окне у них видна былаТа же крыша (в третьем действии),Переписанная набелоПервой вьюгой Равноденствия.
Никербокер с Пумперникелем,Баламуты превеликие,Успокоились и началиМыть посуду после ужина.(А за стёклами маячилаКровля с лесенкой завьюженной.)
Пумперникель с Никербокером,Добряки голубоокие,Чай допили — к синим сумеркамПод рождественскою ёлкою.…В окна другу машет с улицыНикербокер треуголкою.
Никербокер с ПумперникелемБыли выполнены грифелем.Крыша — чуть была завьюжена:На ней лесенка студёнаяСеребрилась, как жемчужина,В виде лесенки рождённая.
Пумперникель с НикербокеромЗавтра встретятся за покером…
28 декабря 1997Губернаторство Санчо на острове
Эта притча о том, как Простак не побрезговал жутьюНенормальности друга. О том, как лукава Мечта…Эта притча о том, как простилися у перепутьяПолоумие и Простота.
Эта притча о том, как Простак изловился «на мушку»,Как его наградили смешным деревянным конёмИ столкнули — в доспехах картонных — на остров-игрушку.(И как БЕДНЫЙ ПРОСТАК ЗАМЕЧАТЕЛЬНО ПРАВИЛ НА НЁМ!)
Эта притча о том, как доверчив мужик и незлобен,И о том, как другие над ним потешаются всласть.И о том, что никто мужику уступить — не способенНастоящую власть.
Эта притча о том, что — чем злее ылита и прытче,Тем труднее поверить в ылитников «герцогский» род.Эта притча о том, что… сия невесёлая притчаДо глухих — не дойдёт.
Март, октябрь 1997Родина
Лёд на берёзе подтаял чуток, —Мшистая тень подо льдом.Смотрится в пасмурный снежный потокНаш покосившийся дом.
О золотые родные места! В том подмосковном лесу Не в переводе, а прямо с листа Я прочитала весну…
Сослана к соснам веленьем судьбы,К листьям берёз молодым,Я полюбила большие дубы,Ветер, фиалки и дым…
В сумерках серых опилки красны. Быстро просохшие вдруг, Щепочки светятся… Ветер весны Рвёт медуницу из рук…
Вечер. Черёмухи выход немой.В воздухе — с гулом — жуки.Белые платья… Внакид — пиджаки.Смех под гармонь…А зимой —
Снег, перевитый на вьюжной юле, Кровь леденящий мороз, Толпы молящихся в солнечной мгле, Бьющих поклоны, берёз;
Их ностальгически-нежный хрусталь,Как бы нездешний уже! —Коего, — словно отъехавшей, — жальДаже оседлой душе…
Дней протекал несжимаемый круг. К нам не цеплялись никак От новолуний — опущенность рук, От полнолуний — тоска.
Разве бывали «магнитные дни»?Что мне могло помешатьСкладывать песни? Садиться на пни?Воздухом вольным дышать?
Кольцами в омут закат уходил, Месяцем падал на дно… Век (не «магнитный», не «лунный») щадил Старых и малых — равно.
Так отчего же,Безумью под стать,Всё исказилося вдруг?Знать, не положено людямРоптать,Бурю подкармливать,Жар нагнетать,ПлакатьИ рваться за круг.
18, 21 декабря 1997Такое впечатленье
