— Как вам удалось его получить? — спросил Коннор.
Уэнтуорт неторопливо поднял указательный палец и, сдержанно улыбнувшись, коснулся им носа.
— Когда всю жизнь работаешь в газете, обзаводишься кое-какими связями.
Монти заметила в его голосе нотку гордости, которая, однако, мгновенно исчезла, как тень пролетевшей птицы. Она взялась за отчет патологоанатома о Саре Джонсон и просмотрела его. Большая часть была написана специфическим медицинским языком, но резюме было совершенно недвусмысленно:
«…Предлагается сохранить жидкостные фракции организма и образцы тканей для дальнейшего анализа, дабы исключить любую возможность случайной связи между острым прыщевидным псориазом, вирусным менингитом и циклопизмом».
Чувствуя прилив возбуждения, она обратилась к данным двух женщин. В каждом случае патологоанатом сделал одно и то же заключение. Ее возбуждение окрепло, и она показала комментарии врача Коннору.
— Кто-то в министерстве здравоохранения начнет искать связь, не так ли? — предположил он, наудачу листая досье. — Но им придется крепко поломать себе голову, чтобы установить связь с «Матерноксом».
— Разве что с «Досье Медичи», — проговорила Монти sotto voce,[24] только для Коннора.
— Пока еще, — сказал им Уэнтуорт, — ничто из этих материалов не привлекло внимания прессы. Я предполагал, что в статье о лекарствах против бесплодия сделаю многозначительный намек, но действовать тут надо очень осторожно: фармацевтическая индустрия болезненно относится к таким намекам и сразу же начинает сутяжничать.
Коннор прищурился:
— Пока я ничего не могу сделать.
— Мистер Уэнтуорт, — сказала Монти, — я думаю, вы слышали, что после нашей с вами последней встречи нам удалось кое-что выяснить.
— Да. Могу ли я из нашего краткого телефонного разговора сделать вывод, что у вас важные новости?
— Излишне говорить, что записывать ничего нельзя.
Монти рассказала о своем посещении мистера Кингсли, о чертежах здания Бендикс; затем Коннор свел воедино все данные, полученные от Чарли Роули, и содержание «Досье Медичи».
— Боже милостивый! Это потрясающе. — Уэнтуорт был так разгневан, что у него тряслись руки. — Испытания… люди, как морские свинки… меняется состав лекарства… — У него упал голос. Он повернулся к Коннору: — Вы думаете, вам понадобится две недели, чтобы идентифицировать эти ДНК?
— Примерно так.
— А у вас есть хоть какие-то гипотезы по этому поводу?
Коннор задумался.
— Ну, в ходе изучения, возможно, удастся установить какую-то связь с псориазом. Все четыре скончавшиеся женщины, включая и вашу дочь, страдали от сыпи, которая очень походила на острый прыщевидный псориаз. — Он посмотрел на Монти. — Нам довелось узнать, что несколько лет назад «Бендикс Шер» экспериментировал на добровольцах из числа своих сотрудников и у некоторых из них развилась сыпь типа псориаза. Мы могли бы установить дополнительную связь, не исчезни досье с результатами важных исследований по генам псориаза, которые проводил доктор Баннерман.
Коннор собрал пальцем с тарелки крошки печенья и лизнул палец.
— Все мы знаем, что у всемирного патента на «Матернокс» через три года кончается срок пользования. Если бы я отвечал за данный продукт, я попытался бы изменить его состав, чуть-чуть, еле заметно — но так, чтобы я смог снова запатентовать его. Если бы это оказалось невозможным, то я предпочел бы придать «Матерноксу» какую-нибудь дополнительную ценность, убеждая, что он куда лучше, чем любые его аналоги, генерики, имеющиеся на открытом рынке. — Глядя на Уэнтуорта, он многозначительно вскинул брови, а собеседник кивнул в знак понимания. — В данный момент я почти убежден, что компания экспериментировала с кое-какими важными для нее компонентами, включенными в формулу «Матернокса». Может быть, «Матернокс-2» не только давал возможность забеременеть бесплодным женщинам, но и к тому же содержал какую-то формулу, созданную генной инженерией. Скажем, такую, которая еще на стадии зародыша на корню уничтожала ряд специфических болезней, типа псориаза. — Он посмотрел на Уэнтуорта и Монти. У обоих был слегка ошеломленный вид.
— Коннор, ты серьезно считаешь, что они занимались именно этим? — спросила Монти.
— Конечно, такая возможность существует. Ты только подумай, каким потоком могут хлынуть деньги: мы гарантируем, что ваш ребенок никогда не заболеет такими детскими хворями, как свинка, ветряная оспа, корь.
— А Медичи? — встрепенувшись, напомнил Уэнтуорт, у которого слух оказался острее, чем предполагала Монти. — Что такое «Досье Медичи»?
— Это кодовое название.
— Неприятная семейка эти Медичи, — медленно кивнул пожилой человек. — Но необходима полная уверенность. С железными доказательствами. — Он было поднес ко рту свою чашку и брезгливо поставил ее обратно. — Чай совершенно холодный. Остыл, — смущенно сказал он, глядя куда-то вниз.
Когда он снова поднял взгляд, глаза его были полны слез.
— Вы должны простить меня. Я… я не знаю, чего я ждал… но только не этого. Я не предполагал такого размаха. — Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Моя дочь. Это они с ней и сделали. Проводили эксперименты на моей Саре. — Он снова открыл глаза и уставился на Монти и Коннора с таким видом, словно старался припомнить, кто они такие. — Это слишком серьезно для моей газеты. Они не могут позволить себе риск судебного процесса с такой фирмой, как «Бендикс Шер». — Он вытащил из кармана большой синий носовой платок и высморкался. — Я уже переговорил на Флит-стрит. — Он поднял руку, чтобы успокоить собеседников, на лицах которых появилось выражение тревоги. — Не волнуйтесь; я всего лишь запустил пробный шар. Лишь когда мы будем готовы, вот тогда и выдадим первополосную сенсацию. Если сможем все доказать.
Коннор серьезно уставился на него:
— Если мы доверим вам дискету с копией наших материалов и спрячем у вас две капсулы «Матернокса», можете ли вы дать нам слово, что до нашего сигнала они будут лежать в сейфе в вашем здании?
— У вас будет больше, чем просто мое слово, мистер Моллой. Я не смогу промолвить хоть слово об этой истории, пока не получу письменные распоряжения от вас, и я думаю, что редактору на Флит-стрит потребуются еще доказательства.
— Я склонен думать, что письменное свидетельство доктора Баннермана о содержимом данных капсул будет иметь определенный вес, — сказал Коннор.
— И очень большой, — согласился Уэнтуорт.
— Здесь, в Англии, я оставлю в юридической фирме письменное показание под присягой, — продолжил Коннор. — Парня зовут Боб Сторер из «Харботтл и Льюис»; я уже послал ему заказной почтой копию дискеты с «Досье Медичи» и должен дать ему указание — если со мной что-то случится, он свяжется с вами, и вы получите доступ к информации.
В душе Монти ликовала, последние слова Коннора говорили о том, что Коннор наконец решительно поднял флаг на мачту и приколотил его. Теперь-то она знала, на чьей он стороне.
Через несколько минут Коннор и Монти покинули дом Уэнтуорта. Хозяин дома, получив дискету и две капсулы «Матернокса», заверил, что в газетном сейфе они будут в полной безопасности.
За дверью их встретили сгустившиеся сумерки, и, когда они двинулись по тротуару, Коннор на мгновение замедлил шаги и, похоже, напрягся. Он открыл дверцу БМВ со стороны пассажира, придержал ее для Монти и еле слышно сказал:
— Не оглядывайся. Просто быстро садись в машину. За нами следят.
75
— Сиди и смотри прямо перед собой, — сказал Коннор, отъезжая от дома Уэнтуорта и мягко набирая скорость.
Монти застыла на месте и лишь иногда поглядывала в боковое зеркало. Она не видела, чтобы за ними кто-то держался.
Коннор доехал до конца улицы, повернул налево, еще раз налево и двинулся по длинной улице частных особнячков. В конце ее он сделал один за другим еще два поворота, которые снова вывели их на улицу, где жил Уэнтуорт, но теперь в паре сотен ярдов от его дома. В дальнем конце ее хвостовые огоньки исчезли в том самом направлении, куда они свернули не более минуты назад.
Коннор ехал по улице, обсаженной деревьями, рассматривая ряды машин, стоящих по обе стороны ее, как вдруг остановился ярдах в пятидесяти от дома журналиста. Он показал на проем, достаточно большой для одинокой машины:
— Видишь?
— Да, — сказала Монти.
— Когда мы приехали, все выглядело точно так же, но, когда выходили, тут стоял серый «форд» с водителем за рулем. А теперь снова пусто. Совпадение?
— Ты заметил, за нами кто-то следил, когда мы ехали сюда?
— Мы были совершенно одни… я очень внимательно смотрел за дорогой. — Он бросил взгляд на дом Уэнтуорта, посмотрел в свое зеркало и нахмурился.
