— Прочтите сами, — ответил он, хотя был почти уверен, что никто из них не умеет читать. — Лорд Рэмси обращается с пленниками с честью до тех пор, пока они честны с ним.
Он только отнимет пальцы на ногах и руках и еще немного, а мог бы отрезать мой язык, или содрать кожу с ног, от пятки до бедра.
— Сложите свои мечи, и останетесь живы.
— Лжец. — Дейгон Кодд обнажил свой меч. — Ты же тот, кого называют Перевертыш. Почему мы должны верить твоим обещаниям?
Он пьян, понял Вонючка. За него говорит эль.
— Верь, чему хочешь. Я принес послание от лорда Рамси, теперь я должен вернуться к нему. Мы поужинаем кабаном с репой и запьем все это крепким красным вином. Те, кто пойдут со мной, будут приглашены на пир, остальные умрут через день. Лорд Дредфорта приведет своих рыцарей по насыпной дороге, а его сын, тем временем, возглавит наступление на вас с севера. Пощады не будет. Те, кто умрут, сражаясь, смогу считать себя счастливчиками. Тех, кто выживет, отдадут болотным дьяволам.
— Хватит, — прорычал Дейгон Кодд. — Ты думаешь, что можешь испугать железнорожденных словами? Убирайся. Беги назад к своему хозяину, пока я не вскрыл тебе живот, вытащил твои кишки и заставил тебя сожрать их.
Он собирался продолжить, но внезапно его глаза широко распахнулись. Брошенный топор вырос в центре его лба со смачным глухим стуком. Меч Кодда выпал из его пальцев. Он задергался, как рыба на крючке и затем рухнул лицом на стол.
Метнувшим топор оказался однорукий. Когда он поднялся на ноги, другой топор был в его руке.
— Кто еще хочет умереть? — спросил он остальных пьющих. — Говорите громче, я посмотрю на это.
Тонкие красные ручейки потекли по камням из лужи крови, в которой покоилась голова Дейгона Кодда. — Что до меня, я намереваюсь жить и поэтому не намереваюсь оставаться и гнить здесь.
Один человек сделал глоток пива. Другой перевернул свою чашку, чтобы смыть кровавое пятно (?) пока оно не достигло того места, где он сидит. Все погрузились в молчание. Когда однорукий мужчина засунул брошенный топор обратно за пояс, Вонючка понял, что он победил. Он почти что снова чувствовал себя мужчиной. Лорд Рамси будет мной доволен.
Он собственными руками опустил знамя с кракеном, немного неуклюже из-за отсутствующих пальцев, но с благодарностью за те пальцы, что лорд Рамси позволил ему сохранить. Добрая часть дня ушла на подготовку железнорожденных к отправлению. Их было больше, чем он предполагал — сорок семь в Сторожевой Башне и еще восемнадцать в Башне Пьяницы. Двое из них были почти мертвы, надежды у них уже не было, еще пятеро — слишком слабы, чтобы идти. Тем не менее, оставшиеся пятьдесят восемь вполне годились для сражения. Какими бы слабыми они ни были, они бы справились с трижды превосходящими их силами, если бы лорд Рамси решил штурмовать развалины. Он правильно поступил, послав меня, сказал себе Вонючка, снова забираясь на клячу, чтобы возглавить движение колонны оборванцев обратно через болотистую землю к месту, где северяне разбили лагерь.
— Оружие оставьте здесь, — сказал он пленникам. — Мечи, луки, кинжалы. Вооруженные люди сразу же будут убиты.
Им понадобилось в три раза больше времени, чтобы пройти дистанцию, которую раньше прошел Вонючка в одиночку. Грубые носилки были сколочены для четырех человек, которые не могли идти, пятого нес на спине его сын. Это замедляло их и все железнорожденные прекрасно понимали, как уязвимы они, находясь на расстоянии полета отравленных стрел болотных чертей. Если я умру, я умру. Вонючка только молился чтобы лучник знал свое дело, чтобы смерть была быстрой и чистой. Смерть мужчины, а не так как страдал Ральф Кэннинг.
Однорукий человек, сильно прихрамывая, шел впереди. Он назвался Адраком Хумбли (Скромным), и у него на Большом Вике остались одна железная и три морских жены. “У трех из четырех были большие животы, когда мы отплывали,” — похвастался он, “- и у Хумбли часто получались двойни. Первым делом по возвращении я пересчитаю моих новых сыновей. Я мог бы даже назвать одного в вашу честь, м'лорд.”
Да, назови его Вонючкой, думал он — и, когда твой сын провинится, можешь отрезать ему пальцы на ногах и отправить жрать крыс. Он повернул голову, сплюнул и подумал, что Ральф Кеннинг был не так уж неудачлив.
Синевато-серое небо заморосило слабым дождем, пока они добирались до лагеря лорда Рамси. Стражник наблюдал, как они проходят в тишине. Воздух был застлан дымом от залитого дождем костра. Колонна всадников двигалась к ним, во главе с юным лордом — с головой лошади на щите. Вонючка знал — это один из сыновей лорда Рисвелла. Роджер или, возможно, Ричард. Он не отличал их друг от друга.
“- Это — все они?”, -спросил всадник на каштановом жеребце.
“- Все, кто не мертв, мой лорд.”
“- Я думал, что будет больше. Мы трижды шли в атаку, и трижды они отбросили нас.”
"Мы — Железнорожденные", — подумал он с внезапной вспышкой гордости, и на пол-удара сердца вновь стал принцем, сыном лорда Бэйлона, кровью Пайка. Нет, это опасная мысль. Он должен помнить свое имя. Вонючка, я — Вонючка, это рифмуется со слаборучкой.
Они еще не добрались в лагерь, когда лай своры гончих возвестил о подходе Лорда Рамси. Смерть Шлюхи был с ним, и еще полудюжина фаворитов: Скиннер и Кислый Алин, Дэймон Станцуй-Для-Меня, Большой Уолдер, и Малый. Собаки, сопровождавшие их, рычали на чужаков и кусались. Бастардовы девочки, подумал Вонючка прежде, чем вспомнил, что никогда, Никогда, Никогда нельзя использовать слово «бастард» в присутствии Рамси.
Вонючка соскочил с лошади и преклонил колено. “Мой Лорд, Ров Кейлин твой. Вот его последние защитники.”
“- Так мало. Я надеялся на большее. Они были такими упрямыми противниками.” Бледные глаза лорда Рамси блестели. “ — Вы наверняка голодны. Дэймон, Алин, проследите за этим. Вино и пиво, и столько еды, сколько они смогут съесть. Скиннер, покажите их раненных нашему мейстеру.”
"Да, мой лорд."
Несколько из железнорожденных пробормотали благодарности, и все они побрели к кухне в центре лагеря. Один из Коддов даже кинулся целовать лорду Рамси руки, но собаки вцепились в него прежде, чем он приблизился, и оторвали кусок уха. С текущей по шее кровью, тот все же отвесил поклон и возблагодарил милосердие Его Светлости.
Когда последний из них уже ушел, Рамси Болтон улыбнулся Вонючке. Он схватил его за затылок, притянул его лицо поближе, поцеловал в щеку и прошептал: "Вонючка, мой старый друг. Неужели они правда приняли тебя за своего принца? Какие же дураки эти железные люди. Даже боги смеются"
"Все чего они хотят это вернуться домой, мой лорд"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
