раньше: он
споткнулся о мусорное ведро, которое с грохотом упало. Горький привкус снова
покрыл его язык, и, когда голос из окна над ним начал его оскорблять, слова
показались чистой бессмыслицей. Затем, так же внезапно, болезнь исчезла, и слова
зазвучали ясно:
— ...от моего мусорного ведра! Глупые мальчишки, всегда просыпаются с
птицами.
Кипя от злости, Пазел вернулся к таверне. И остановился. Это было правдой: птицы действительно начинали петь. Наступил рассвет.
Он толкнул дверь таверны. Бармен растянулся прямо за порогом, выглядя так, словно давно утонул.
— Ук! Проваливай, нищее отродье! Вечеринка чертовски давно закончилась.
— Я не прошу милостыню, — сказал Пазел. — Мистер Никлен здесь, сэр, и
мне лучше его разбудить.
— Ты что, глухой? Мы выпили все, всю таверну! Здесь никого нет.
— Мистер Никлен здесь.
— Никлен? Этот тупоголовый мужлан с « Эниэля»?
— Э-э... вы правы, сэр, это он.
— Ушел несколько часов назад.
— Что?
— И скатертью дорога. Стонал всю ночь. Доктор! Доктор заплатил мне за
злое дело! Никто не мог заставить его замолчать.
— Какой доктор? Чедфеллоу? О чем он говорил? Куда он убежал?
— Тише! — простонал бармен. — Откуда мне знать, какой доктор? Но в
Этерхорд, вот куда! Сказал, что они отплывают до рассвета. Не заплатил за
последнюю выпивку, жулик — выскользнул через заднюю дверь, как вор. Ук!
Пазел проскочил мимо него. Место было совершенно пустым. Одурачен, одурачен Никленом! И что же слышал этот человек? Отплыть до рассвета?
Он бросился обратно на улицу. Дождь все еще хлестал по Соррофрану, но на
востоке черное небо сменилось серым. Пазел полетел обратно тем же путем, по
которому пришли они с Никленом, свернул за угол, спустился по сломанным
ступенькам, миновал рыжую кошку, пожиравшую его оладью, наткнулся на еще
несколько мусорных ведер, повернул за другой угол и побежал к причалу, как
будто от этого зависела его жизнь.
Рыбаки вернулись после ночи в море. Они свистели и смеялись: «Увидел
привидение, смолки?» Он побежал мимо их бочонков, корыт с потрохами и
подвешенных сетей. Огромная громада « Чатранда» маячила прямо впереди, люди
ползали вокруг него в серой мгле, как муравьи по бревну. Но в углу пристани за
ней не было корабля по имени «Эниэль», который мог бы принять его на борт.
Пазел помчался к концу рыбацкого причала. Он заметил судно, которое только
что выходило из гавани, его паруса наполнялись, оно набирало скорость. Он сорвал
с себя рубашку, стал размахивать ею и выкрикивать имя капитана. Но ветер дул с
20
-
21-
берега, и дождь заглушал его голос. « Эниэль» не слышал его или не хотел слышать.
Пазел стал бездомным.
Глава 2. КЛАН
1 вакрина 941
5:23 утра
Двенадцатью футами ниже, среди плеска набегающего прилива, влажного
блип-блип ракушек и стонов старых досок, женский голос сочувственно прошипел:
— Чхт, какое горе! Парень опоздал на свой корабль. Интересно, что с ним
будет?
— Ты и твои вопросы, — ответил молодой мужской голос. — Я хочу знать
только одно: что будет с нами?
— Возможно, он мог бы сказать.
— Чья это чепуха, Диадрелу?
— Моя, — сказала женщина. — Дай нам немного хлеба.
Чайка на воде могла бы заметить их, если бы изучила тени под пирсом. Они
сидели на скрещенных досках, образующих длинную «X» прямо над линией воды: восемь фигур по кругу и девятая, стоящая на страже, каждая высотой примерно с
раскрытую ладонь человека. Медная кожа, медные глаза, короткие волосы у
женщин, туго заплетенные в косы у мужчин. Внутри круга — пир: черный хлеб, кусочки жареных морских водорослей, открытая раковина мидии с мякотью, все
еще влажной и дрожащей, бурдюк с вином, который вы или я могли бы наполнить
двумя каплями из пипетки. У каждого колена по мечу, тонкому, темному и
изогнутому назад, как непокорная ресница. Многие несли луки. И одна фигура
была одета в плащ из мельчайших, очень темных перьев, взятых из крыльев
ласточки; перья блестели, как жидкость, когда она двигалась. Это была женщина, Диадрелу, за которой остальные наблюдали краешками глаз, наполовину
сознательно.
Она вытерла руки и встала. Один из мужчин предложил ей вина, но она
покачала головой и пошла вдоль доски, глядя на гавань.
— Смотрите под ноги, м'леди, — пробормотал часовой.
— Оппо, сэр, — ответила она, и ее люди засмеялись. Но молодой человек, заговоривший первым, покачал головой и нахмурился.
— Слова арквали. Я слышал их чересчур
