Серьезно ли он болен?
Я продолжала твердить себе о том, что меня это больше не касается, но все равно ловила себя на том, что то и дело ненароком начинаю думать о нем.
Я сидела на постели, подложив под голову подушку, и бездумно глядела в стену. Вдруг дверь с громким стуком распахнулась от мощного толчка. Я в испуге выпрямилась и увидела четырнадцатого брата, застывшего на пороге с ледяным выражением лица. Не отрывая от меня взгляда, он медленным шагом приблизился. Тяжело вздохнув про себя, я снова откинулась на подушку, упорно глядя в пол.
Остановившись у кровати, принц резко схватил меня за руку и потянул. Я была вынуждена снова сесть прямо, но глаз так и не подняла.
– Что произошло? – ледяным тоном поинтересовался он. – Почему?
Он сильнее стиснул пальцы, до боли сжимая мне РУКУ.
– Отпусти меня, – подняв голову, спокойно сказала я.
– Совершенно невозмутима, видимо, твое сердце совсем не мучается? – криво усмехнулся принц. – Или же у тебя никогда и не было сердца?
Это у меня нет сердца? О, хотела бы я, чтобы у меня действительно его не было! Я протянула было руку, чтобы разжать его пальцы, но он еще сильнее сдавил мое предплечье. Я тихо охнула и, не выдержав, вскрикнула:
– Мне больно, отпусти!
– Похоже, ты все-таки чувствуешь боль. Может быть, так ты сможешь почувствовать боль другого человека? Лучше вовсе не обретать, чем обрести и потом потерять – боль будет слишком сильна. Зачем ты сначала согласилась? Ты понимаешь, с кем играешь? Неужели ты так жестока или же просто легкомысленна?
Произнося это, он все крепче стискивал пальцы.
– Отпусти, слышишь? – кричала я, колотя его по руке. – Я говорю тебе – пусти! Кто ты такой, чтобы лезть в мои дела?
– Кто я такой? – хмыкнул он. – Сегодня мы все окончательно проясним. Если у тебя есть причина, то мы поговорим; если же ты ничего не сможешь мне сказать, то я сперва хорошенько приведу тебя в чувство, и там посмотрим, могу я лезть в твои дела или нет.
Я разозлилась, понимая, что, в конце концов, он – господин, в то время как я не более чем прислуга. Последние несколько дней я безостановочно горевала, но старалась держаться; а сейчас во мне кипел гнев, мне было больно, и я больше не могла сдерживаться. Из глаз полились слезы, и я кричала, изо всех сил ударяя его по руке:
– Отпусти, отпусти!
Мы начали бороться, но тут чей-то холодный голос позвал:
– Четырнадцатый брат.
С глазами, полными слез, я оглянулась и увидела стоявших в дверях тринадцатого и четвертого принцев. На лице тринадцатого застыло крайнее удивление, в то время как четвертый молча глядел на четырнадцатого со своим обычным бесстрастным выражением.
Тринадцатый принц внезапно улыбнулся и, шагнув к нам, спросил:
– Четырнадцатый брат, какую пьесу вы репетируете? Вероятно, мы пришли не вовремя.
Я попыталась выдернуть руку, но не смогла: хотя четырнадцатый принц и ослабил хватку, он по-прежнему продолжал цепко держать меня, равнодушно глядя на тринадцатого принца. Тот смотрел на четырнадцатого, расплываясь в улыбке, затем искоса взглянул на мою руку, зажатую в его пальцах, и вновь с некоторым подозрением – ему в лицо.
Четвертый принц неторопливо вошел в комнату и равнодушно сообщил:
– Мы только что были у матушки, она очень скучает по тебе. Если ты свободен, сходи навестить ее.
Напоследок еще раз стиснув мою руку, четырнадцатый принц разжал пальцы, и я тут же принялась растирать предплечье. Принц нагнулся и прижался к моему лбу своим и, сверля меня взглядом, с улыбкой сказал:
– Через несколько дней, когда выдастся свободная минутка, я снова зайду к тебе.
Больше не глядя на меня, злую и испуганную, он, улыбаясь, кивнул четвертому и тринадцатому принцам и быстрым шагом покинул комнату.
Наспех вытерев слезы рукавом, я неловко взглянула на тринадцатого принца и взялась за изголовье кровати, собираясь встать и поприветствовать их.
– У тебя же болит нога, не стоит, – со смешком остановил меня тринадцатый принц.
Я послушалась и села обратно на постель, а затем сидя поклонилась четвертому принцу и произнесла:
– Всех благ четвертому господину, всех благ тринадцатому принцу. Ваша покорная служанка не может ходить, а потому не сможет предложить господам чаю. Прошу, будьте милостивы.
Тринадцатый принц опустился на стоявший поблизости стул и, откинувшись на спинку, улыбнулся:
– Расскажи-ка нам, что за пьеса тут только что разыгралась, и мы будем милостивы.
Я растерянно замерла. Сердце снова укололо болью, на глазах навернулись слезы, и я, отвернувшись, стала поспешно вытирать их.
– Ладно, ладно, – вздохнул тринадцатый принц. – Я больше не буду спрашивать.
Повернувшись к нему, я только печально улыбнулась. Он немного помолчал, а потом, посуровев, сказал:
– Если четырнадцатый брат действительно досаждает тебе, скажи мне. Возможно, я смогу чем-то помочь.
Собравшись с силами, я благодарно улыбнулась ему:
– Ничего серьезного, у нас просто произошел небольшой спор. Ты же знаешь, мы с ним с детства постоянно препираемся. Скоро все снова будет в порядке.
– Если не хочешь рассказывать, я не буду тебя заставлять, – пожал плечами тринадцатый принц. – Но не пытайся справиться со всеми трудностями в одиночку. Скажи мне, и, даже если у меня не будет возможности тебе помочь, я смогу дать тебе совет или просто выслушать.
Я кивнула.
– Если станет совсем невмоготу, пожалуйся своему зятю, – слегка улыбнулся тринадцатый принц. – Хотя четырнадцатый брат и упрям как осел, он всегда слушается восьмого брата.
Внутри я вся затрепетала, но внешне ничем не выдала себя. Стрельнув глазами в сторону четвертого принца, я убедилась, что выражение его лица никак не изменилось, и со смехом сказала:
– Меня учили, что первым всегда бежит жаловаться виновный, так что я лучше повременю с этим. – Не желая больше говорить об этом, я улыбнулась и сменила тему. – Спасибо, что пришли проведать меня! Я еще не поблагодарила вас за тот раз.
Тринадцатый принц улыбнулся, ничего не ответив.
– Нога проходит? – спросил четвертый принц.
– Придворный лекарь сказал, что я повредила связки, – с поклоном ответила я. – Ничего серьезного. Нужно лишь некоторое время, чтобы отдохнуть и восстановить силы.
Выслушав меня, четвертый принц перевел взгляд на тринадцатого и сказал:
– Пойдем.
Тринадцатый принц ответил ему кивком и поднялся, собираясь уходить. Меня вдруг уколола кое-какая мысль, и я поспешно окликнула его.
Они с четвертым принцем остановились, молча ожидая, что я скажу, и я нахмурилась, не зная, с чего начать. Кроме того, в присутствии четвертого принца мне было не очень удобно говорить.
Коротко
