class="p1">У него есть высокие устремления, и он не может оставить борьбу за трон. Он – отец и души не чает в своем сыне. У него уже есть четыре женщины, и одна из них – моя старшая сестра. Ничего из вышеперечисленного я изменить не смогу. Выйди я за него замуж, я обреку себя быть несчастливой; а если я не буду счастлива, то как мы вдвоем сможем быть счастливы?
Я не смогу, как сестра, не принимать все близко к сердцу. Восьмой принц очень редко бывает у нее, и между нами неизбежно возникнет конфликт. Вообще легко представить, что начнется, если я стану жить в поместье. Если снова возникнет ситуация, схожая с той, что произошла в прошлый раз, то я не смогу стерпеть этот тон. Тогда меня спас мой статус придворной дамы павильона Цяньцингун, и восьмая госпожа не смогла до меня добраться. Однако стоит мне выйти замуж за восьмого принца, как я тут же стану младшей женой, в то время как она будет старшей надо мной. Первым делом следует отвесить ей земной поклон и подать чай, и с той минуты только она будет иметь право сидеть и говорить, а мне придется стоять и молча внимать.
В каком-то из конфликтов восьмой принц, может, и встанет на мою сторону, но стычек будет постепенно становиться все больше, и его терпение попросту может лопнуть. Он не сможет понять, почему остальные счастливо живут душа в душу, а я постоянно скандалю. Целиком погруженного в борьбу за трон, дома его будет ждать еще одна война. Помимо этого, я ничего не могла дать, кроме любви, в то время как за восьмой госпожой стоял весь ее род, и восьмой принц с ее помощью мог заполучить трон. Так действительно ли он встал бы на мою сторону?
Моя обида, его непонимание… Сможем ли мы быть счастливы долгие годы? Может так случиться, что мы попросту растратим крохи нашего чувства на всякие пустяки. Если я не испугаюсь смерти, если выйду за него замуж, стремясь получить свою долю счастья, то этого самого счастья я никогда не увижу. Со мной останется лишь бледное, выгоревшее чувство, исчезающее под натиском действительности.
Если бы завтра ему предстояло идти на плаху, я бы без колебаний бросилась к нему, и наша любовь, ярко вспыхнув, горела бы вечно. Но впереди были еще тысячи дней, и я боялась, что пламя в наших душах погаснет, оставив лишь пепел!
Разве любовь между Анной Карениной и Вронским не пылала горячее огня? Однако же, столкнувшись с реальностью, любовь мужчины иссякает. Вронский смог вернуться в светские круги, в то время как Анна выбрала броситься под поезд!
Великие небеса, какая мудрость, какая рассудительность! Вот как, оказывается, можно анализировать собственные чувства? Я думала, ты уже Жоси, а ты, выходит, все еще Чжан Сяо.
Не выдержав, я рассмеялась громко и горько. И мало-помалу мой смех перешел в тихие рыдания.
В том году первый за зиму снег шел два дня подряд, и лишь на рассвете третьего дня небо наконец прояснилось. Не знаю почему, но та зима показалась мне особенно холодной. Я одевалась в несколько слоев одежды, но никак не могла согреться. И вот я стояла перед восьмым принцем, обдумывая слова, что вскоре должна была произнести, и мне казалось, будто холод идет из самого моего сердца, достигая даже кончиков пальцев.
Я куталась в накидку, трясясь от холода, и то и дело открывала рот, но каждый раз закрывала его, не решаясь заговорить. Принц все это время спокойно разглядывал ветку сосны, склонившуюся под тяжестью снега. Я кусала губы, понимая, что больше нельзя откладывать и тратить его время, ведь решение принято.
– Спрашиваю в последний раз: ты выполнишь мою просьбу? – печально проговорила я, глядя на его профиль.
Он молча устремил на меня пристальный взгляд, в котором угадывалось страдание, смешанное с небольшой долей досады. Не осмеливаясь больше смотреть на него, я склонила голову и, закрыв глаза, произнесла:
– Дай мне ответ. Я хочу услышать от тебя лично: да или нет.
– Почему, Жоси? Почему ты давишь на меня? Зачем вынуждаешь выбирать из двух вещей, которые вполне могут существовать вместе?
– Я спрашиваю тебя: да или нет?
– …
– Нет?
– …
Я горько усмехнулась. Я всеми силами старалась удержать тебя, но ты сделал свой выбор и собираешься отстаивать его несмотря ни на что.
Немного подумав, я взглянула в его глаза, в которых злоба смешивалась с печалью, и сказала:
– Непременно остерегайся четвертого принца.
Злоба в его глазах вдруг рассеялась и уступила место недоумению.
– Еще остерегайся У Сыдао, Лонкодо, Нянь Гэнъяо, Тянь Цзинвэня и Ли Вэя, – после недолгого раздумья добавила я.
Это были доверенные лица императора Юнчжэна, о которых я знала. Я не была уверена, правильно ли назвала их имена, и оставалось лишь надеяться, что сценаристы просмотренных мной сериалов ничего не насочиняли.
Опустив голову ниже, я сделала глубокий вдох и проговорила, отделяя каждое слово:
– С этого момента у нас больше нет никаких отношений!
И, развернувшись, побежала прочь. Меня догнал его печальный крик:
– Жоси!
Слегка замедлившись, я сказала, не оборачиваясь:
– Я трусиха, которая боится смерти. Я не стою того, чтобы уговаривать меня остаться.
И я вновь бросилась бежать.
Отныне мы чужие друг другу! Почему ты не можешь выполнить мою просьбу? Почему тебе обязательно нужно бороться за трон? Если я не могу спасти твою жизнь, то какой смысл мне становиться твоей женой? В будущем не будет счастья, а какой прок в моей обиде? Я знала, что ты не согласишься, но, поддавшись самообману, спросила еще раз. Почему же не можешь согласиться?
Меня шатало, ноги стали совсем ватными, и я рухнула на землю. На этот раз рядом не было никого, кто мог бы протянуть руку и поддержать меня. Я зарылась лицом в снег; телу было холодно, но сердцу еще холоднее. Я попыталась встать и, почувствовав резкую боль в ноге, снова упала в снег, даже не попытавшись посмотреть, что случилось с ногой. Мне было так плохо, что я просто лежала вот так, уткнувшись лицом в колкий снег, и не шевелилась. Перед глазами стоял образ восьмого принца, одетого в черную накидку, подбитую соболем, и широкополую бамбуковую шляпу. Густо падал снег, и принц медленно шел рядом со мной. Я помнила это так ясно, будто все было вчера, эти воспоминания казались бесконечно далекими.
– Кто это там? Почему ты лежишь
