Ставлю подбородок на ладонь и выдыхаю.
— Что с тобой?
Взгляд парня моментально обращается ко мне. Качая головой, он кладёт ручку на стол.
— Мне надоел этот цвет.
— Какой цвет?
— В спальне.
— Ты всё это время думал о цвете стен в спальне?
— Да, — улыбается он, — а что?
— Полагала, что ты созерцал о чём-то неземном, — ехидничаю я, беспечно пожимая плечами.
— Да, например, о том, что ты снова кинула меня.
— Я не кидала тебя.
— Ты снова не поехала со мной на ужин к родителям.
— Когда я покажу свой список работ до пятницы, ты сразу поймёшь, что у меня распланирована каждая секунда жизни. Сегодня вторник, у меня три дня, и то не полные.
— Ты могла бы бросить учёбу и свалить куда-нибудь?
— Сейчас? — хмурюсь я.
— Неважно, когда, даже если сейчас. Просто улететь в другую страну и всё.
— И скитаться без денег на еду и жильё?
— Зачем ты думаешь об этом? — морщится Мэйсон. — Ты говорила, что хотела бы путешествовать. Что тебе мешает?
— К примеру, то, что я проживу где-нибудь максимум неделю, а потом пойду добывать еду, попрошайничая у кафе.
— Ты бы улетела со мной?
— Боже, ты только что говорил о том, что тебе надоел цвет стен в спальне, а сейчас предлагаешь улететь с тобой неизвестно куда. У кого из нас месячные?
— У тебя, — усмехается Мэйсон, а я закатываю глаза, скрещивая руки под грудью. Парень оскорбляется: — Что? Я просто заметил.
— Это природа, Картер, — моё лицо выражает каменное беспристрастие. — Не избежать.
— Я знаю способ.
— Удиви меня, — киваю я.
— Беременность.
— Что ж, полагаю, я не беременна.
— Кто знает, — подмигивает он, и у меня отвисает челюсть.
— Ты не мог.
— Черт, конечно, нет.
— Это сарказм? — скептически фыркаю я.
— Ты думаешь, что я не скажу тебе об этом?
— Сейчас, кажется, что нет.
— Ты не залетишь только потому, что я захотел. Это должно быть обоюдным решением, а не эгоистичностью со стороны одного.
— Я не готова к детям.
— И?
— Что значит и?
— Если так получится, хочешь сказать, что убьешь моего ребёнка? Аборт тоже обоюдное решение, ты не можешь поставить меня перед фактом. Это нечестно. Я должен знать.
Прижимаю тыльную сторону ладони ко лбу и закрываю глаза, качая головой. Жар буквально сжигает изнутри.
— Господи, как от цвета стен мы перешли к аборту?
— Это нормальная тема для тех, кто занимается сексом.
— Да, но не тогда, когда они предохраняются.
— Ты же знаешь, что это не на сто процентов, — парирует Мэйсон, дырявя меня глазами. — Ты не сделаешь аборт, не поставив меня в известность, Трикси. Даже не думай об этом.
— Я вообще не думала о беременности, аборте, родах и подобном.
— Скажи, что ты не сделаешь этого.
— Не сделаю чего?
— Не сделаешь аборт и не скроешь от меня, — требует парень. — Пообещай, что не сделаешь.
— Обещаю, — согласно киваю. — Мы можем больше не говорить об этом?
— Можем.
— Спасибо, — выдыхаю я, облегчённо падая на спинку стула. Но моё облегчение длится пару секунд, потому что в глазах Мэйсона вижу серьёзный настрой для продолжения диалога.
— Мы не можем избегать эту тему вечно.
— Но и не можем обсуждать её сейчас.
— Почему не можем?
В голове образуется каменная глыба, заменяющая стену, через которую нельзя пробиться. Но у Мэйсона всегда с собой оружие, и сейчас это целый арсенал: кувалда, дрель, перфоратор и прочие приспособления. Так или иначе, я знаю, что он пробьётся и добьётся своего.
— Ты меня слышишь? — интересуется парень с нотками скепсиса в тоне.
— Что?
— Я разговариваю сам с собой.
— Ты хочешь ссоры?
— Нет, но и не готов обходить стороной то, что может произойти.
— Почему мы говорим об этом?
— Почему мы не говорим об этом? — ядовито парирует парень. — Почему мы избегаем чего-то? Я не рвусь становиться отцом сейчас, я просто хочу понимать, что могу поговорить с тобой на любую тему.
— Потому что нам рано обсуждать такие темы!
— В таком случае, нам рано заниматься сексом, поговорим, когда окольцуемся и произнесём клятвы вечной любви под алтарём.
— Боже, мы только начали жить вместе, и уже пришли к теме беременности.
— Может, потому что, когда между двумя людьми случается физический контакт, они должны здраво понимать, что делают и к чему это может привести. Я как будто разговариваю с ребёнком, ты не можешь отрицать элементарное. Это секс, черт возьми, после которого могут появиться дети. Ты принимаешь таблетки?
— Нет, — выдавливаю, держа нарастающую бурю внутри, ведь не могу отрицать его правоты.
— Тогда в чём проблема?
Стараюсь снять напряжение, закрываю глаза и начинаю считать те самые щелчки ручки и барашков, которые должны своей милостью убить мою ярость.
— Я хочу, чтобы мы понимали друг друга, — выдыхает Мэйсон. — Чтобы между нами не было запретных тем. Ты просто не хочешь это обсуждать или стесняешься?
— Я чувствую себя неловко, — тихо признаюсь я, встречаясь с его глазами напротив.
— Я не знал, что девушка, которая начала раздеваться передо мной в раздевалке, стесняется такой дурости.
— Как будто никто не раздевался перед тобой, — бурчу себе под нос, но остаюсь услышанной.
— Не сравнивай, мы говорим о разных вещах. Мы оба должны понимать, что не защищены на сто процентов. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой или винила меня, понимаешь?
— Ты хочешь детей?
— Да, хочу. Но не сейчас, Трикси, почему ты решила, что у меня горит задница на такие вещи? Я говорю про то, если так получится. Не воспринимай всё так близко. Ты должна знать моё мнение. Твоё я уже услышал.
— Я даже ничего не сказала!
— Ты сказала многое.
Прошу кого-нибудь вылить мне на голову ведро с холодной водой, чтобы перестать пережёвывать состоявшийся разговор. Я скрючиваюсь не только физически, но и мысленно, когда думаю о беременности сейчас и тем более аборте. Я не знаю, что лучше или хуже тогда, когда вы только узнаёте и притираетесь друг к другу. Я никогда не держала в руках ребёнка, мой максимум — видеть их в колясках. Не знаю, какая из меня может выйти мать, если я не знаю ровным счётом ничего. В голове полный вакуум, когда дело касается детей, чего не сказать о Мэйсоне. Конечно, он знает, каково это. У него есть Эйден, и тогда, когда он пошёл в школу, он уже знал о многом, чего не знала я. Наш опыт колоссально разный. В его руках козыри, в моих — жалкие шестерки. Самая простая игра в дурака, где тем самым дураком остаюсь именно я.
— Какой цвет тебе нравится? — мысли перебивает вопрос Мэйсона, и я фокусирую на нём внимание.
— Нет любимого, — пожимаю плечами, говоря начистоту.
— Ты же предпочитаешь какой-то один цвет остальным.
— Не особо.
— Ладно, какой цвет тебе нравится чуть больше остальных?
— Белый, — первое, что приходит в голову, его и называю.
— Мы уйдём не далеко, — выдыхает Мэйсон.
— От серого к белому.
— Можем добавить бежевого.
— Ты серьёзно хочешь сделать ремонт? Сам?
— Да.
— Мы сделаем что-нибудь ужасное, — смеюсь я.
— Ужасно красивое, — улыбаясь, исправляет Мэйсон. — Согласна?
— Проверить нервы на прочность?
— Да, и продать эту проклятую мебель.
— Что? — ахаю я. — Всё?
— Абсолютно всё. Мы выберем новое вместе.
— Можно делать ставки?
— На что?
— На то, что мы не выдержим и бросим.
— Ставлю тысячу, — смеётся Мэйсон.
— Принято, но я даю сотню, — улыбаюсь я. — У нас есть хотя бы надежда, это уже что-то.
— Да, один процент из ста.
— Помни, что это была твоя идея.
— Спасибо, что сваливаешь на меня.
— Не благодари, — хихикаю я.
Время близится к семи, когда мы перерываем интернет, изучая специфику работы, и подыскиваем варианты дизайна, которые приходятся по вкусу. В итоге, наше мнение сходится на одном варианте, при чём, практически сразу. Фотография бросается в глаза и моментально приковывает к себе интерес. В ней есть всё, кроме того, белая плитка в спальне идеально подходит к тому, что мы подобрали, нужно лишь поменять мебель и перекрасить стены. Всего лишь — слова, которые вряд ли на деле выйдут простыми. Уверена, так легко ничего не получится, мы оба знатно попотеем, но идея Мэйсона поменять спальню находит одобрение от меня, он заражает энтузиазмом и озорством. Кроме того, его абсолютно не пугает то, что у нас ничего не получится, парень шутит и говорит, что мы дружно пойдём на курсы маляров, чтобы исправить то, что натворили. Его не пугает двойная работа и то, что мы можем потратить уйму времени и денег на свои творения. Наверно, мне тоже стоит перенять его спокойствие и простоту отношения к жизни.
