— Спокойной ночи, мам, — улыбается Мэйсон. — Люблю тебя.
— Вот же черт, почему сейчас!? — возражает его отец, заглушая взаимные слова жены.
Мэйсон удивлённо поднимает брови, я вздрагиваю, а миссис Картер метает в мужа искры из глаз, останавливаясь на последней ступеньке лестницы.
— Картер! — хмурится она.
— Что? Я проиграл сотню!
Взгляд мистера Картера устремляется в нашу сторону.
— Вы не могли подождать месяц? Я бы выиграл.
Его смех заполняет стены дома, из-за чего чувствую себя ещё более неловко, чем прежде.
— Черт, я же говорил, Лиз, — посмеивается мужчина, проскакивая по ступенькам следом. Не оборачиваясь, он добавляет для нас: — Спокойной ночи, друзья.
Последнее обращение он выделяет особой интонацией и насмешливостью, заворачивая за угол вслед за женой. Его смех и слова утихают, как только слышится щелчок дверной ручки.
Мэйсон обращает взгляд ко мне.
— Дурдом. Пошли спать.
— Это было… неловко, — вздыхаю я, снимая обувь.
— Ты скоро привыкнешь.
Следую за Мэйсоном, который открывает дверь и пропускает меня в свою бывшую комнату, где с последнего момента ничего не изменилось. Я уже была тут, но всё чувствуется совершенно иначе. Я не в роли его подруги. Хотя, мы и друзьями то не были, нелепое перекрытие чего-то непонятного.
Парень протягивает футболку, и я наспех скидываю одежду, чтобы снять усталость с помощью сна. За то время, что провожу в ванной комнате и переодеваюсь, Мэйсон залезает в кровать и почти засыпает, когда я проскальзываю к нему под одеяло. Парень поворачивается на бок и притягивает меня к груди, только прислушиваясь к его сердцебиению, погружаюсь в желанный сон, не смущаясь веса его тела и того, как плотно мы прижаты друг к другу.
Глава 39
— Привет, — доносится сбоку, на что я поднимаю голову и встречаюсь с карими глазами Эмили.
Кажется, в эту секунду, из меня выбивают дух одним самым лёгким ударом, который я не в силах отразить. Даже не могу выдавить приветствие по непонятной для себя причине. В действительности, я не узнаю ту уверенную Трикси, которая сопутствовала мне всю жизнь. Она явно исчезла, и я не понимаю, когда и куда. Возможно, в тот самый момент, когда Мэйсон буквально послал меня, сказав, что ему не интересно знать моё имя, тогда как я хотела помочь и поблагодарить за то, что он защитил от словесного поноса какого-то идиота. Он легко пробивает дыры в стекле, которое раньше казалось чистым железом. Я помню, что чувствовала. Это непонятное смятение, обида за его слова равнодушия и безразличия, за то, с какой ненавистью он смотрел на меня, словно я виновата в том, что он не умеет держать эмоции под контролем. Меня переполняла гамма чувств негодования. От моей помощи отказался единственный человек, которому я решила помочь. Так родилась гордыня, отрешение и ещё более глубокая неприязнь к нему, хотя сердце кувыркалось по какой-то неведомой причине в его присутствии.
Проходит не меньше вечности, прежде чем я отвечаю взаимным приветствием девушке, которая давно заняла соседнее кресло и устроилась с полным комфортом. Внимание моментально обращается на другую сторону амфитеатра, где точно так же, как я, застыл Мэйсон. В его глазах отчетливо читаю напряжение и решительную настроенность на то, чтобы уволочь меня, но заранее отрицательно кручу головой, чтобы он не пытался это сделать. За долю секунду, блеск в его глазах померк, сменяясь тьмой и чистым мраком, в котором не видно ровным счётом ничего. Ди, сидящий рядом с ним, поджал губы, из-за чего челюсть парня начала контрастировать и выделяться.
Краем глаза замечаю, как на губах Эмили играет улыбка, когда она смотрит в их сторону. Я не пойму, кому даруется её внимание, Мэйсону или Ди.
— Мэйс никогда не выбирал друзей, чтобы выглядеть на их фоне лучше, — говорит девушка, что достаточно резко заставляет меня повернуться к ней.
— Что? — переспрашиваю я, не совсем понимая, чего она хочет добиться или куда завести разговор.
— Его окружали красавчики.
— Ты нашла не лучшего собеседника для обсуждения его друзей.
— О, они больше не его друзья.
— Тем более.
Эмили вновь улыбается, как будто мы обсуждаем что-то приятное. Тема диалога далека от радостной. Она крайне напряжённая и совершенно не к месту, хотя на душе скребут кошки, ведь в каждом человеке есть то самое любопытство. Я не являюсь исключением. Почему они больше не его друзья?
— Они всё знали, — говорит она, словно я задала вопрос.
— Это не моё дело.
— Он легко выкинул их, когда узнал.
— Мне не интересно.
— И легко бросит тебя.
Слова всегда хуже пистолета. Любой набор букв схож с пулей, пробивающий висок. Стоит только нажать на курок, чтобы произвести выстрел. Эмили не останавливается на одном выстреле, она продолжает.
— Не спорю, он очень… горячий, да ты и сама знаешь. Он уже знал, что делать, когда мы начали встречаться. Конечно, я не была его первой, может быть, сотой. В шестнадцать он получал, что хотел: машину, друзей, девушек, популярность. И получил меня. Он был моим первым парнем во всём. Вскружил голову. Ну, знаешь, как бывает: популярный мальчик вдруг обращает на тебя внимание, ты думаешь, что являешься избранной, особенной. Бросаешься в омут с головой. Он крутился возле меня, но не отказывался от внимания. Пока был со мной, все они крутились вокруг нас, а он позволял. Не понимал, что делает мне больно, что я страдаю.
— И ты решила, что переспать с его лучшим другом будет хорошей идеей? Исповедь обиженной?
— Я же говорила, что его друзья тоже были красавчиками. Хотела спустить его с небес на землю. Преподать урок, что могут променять его.
— Поэтому стоит раздвинуть ноги. Не думала, что есть другие способы?
— Он делал мне больно.
— К чему ты ищешь оправдания, особенно передо мной?
— Это не оправдания, а предупреждение. Ты никогда не будешь единственной и особенной. Можешь дальше витать в облаках, потом откроешь глаза и поймёшь, что я была права.
— Спасибо, но я не витаю в облаках.
— Я тоже так думала.
Девушка откидывает волосы назад таким жестом, что он может срубить наповал армию солдат. Её волосы сияют так, словно являются сладкой карамелью под солнечным светом, а улыбка украшает лицо. Будь я парнем, могла клюнуть на подобную рыбку, которая на самом деле пиранья. Стоит сунуть руку в воду — останется голая кость.
Эмили больше ничего не говорит, а мои мысли вихрем кружат в голове, напоминая ураган. Я не знаю, к чему вела её исповедь и тем более не понимаю, для чего. Она легко лжёт, чему я уже верила. Но сейчас Эмили не настаивала и не пыталась вбить это в мою голову. Её рассказ представлял собой обычную сказку, где причиной разрухи стала месть. Даже если это правда, она просто решила отомстить за ту боль, что причинили ей. Я не могу винить и осуждать никого из них, но вряд ли могла пойти на подобное. Я бы не переспала с Ди, будь он свободен или нет, чтобы отомстить и причинить боль Мэйсону. Он уже флиртовал с девушками на моих глазах, и не только флиртовал. Его гребаная команда, сотканная из сисек и задниц делала за него работу в библиотеке. Тогда мне удалось испытать лишь новую волну отвращения, но никак не желание залезть в штаны к кому-то. Да, возможно, в глубине души я радовалась, когда эту команду длинноногих выгнали.
Взгляд обращается к Мэйсону, который буровит глазами доску и профессора, но я отчётливо ощущала его периодическое внимание на нас. Я легко поверю словам Эмили, но почему-то не могу. Если всё же глаза закрыты розовыми очками, то когда-нибудь их придётся снять и посмотреть на окружающую реальность. Тогда сердце вдребезги разлетится на миллион осколков, которые не соберёт ни одно живое существо в мире. Да и это невозможно, когда человек, ставший для тебя целым миром, уничтожает им же созданный мир.
Поверить не могу, что утро было добрым, а начало учебного дня скатилось коту под хвост. Совсем недавно, Эйден подшучивал над Мэйсоном, говоря, что мы — хорошие друзья, а их отец давился кофе от смеха. Изначально было неловко, но со временем я более-менее абстрагировалась среди трёх мужчин, ведь рядом не было Мэди и миссис Картер, которая ранним утром уехала на работу. Мои щёки то и дело вспыхивали при каждом упоминании, и я благодарна Мэйсону, который не сказал, что мы живём вместе, иначе я могла провалиться под землю или взорваться из-за смущения. За время нашего отсутствия, замок должны сделать, вынув остатки сломанного ключа из начинки, что означает возвращение к поставленным целям, а то есть, к ремонту.
