Дождь преследовал нас около часу, а затем перестал. Гроза удалилась на север по направлению Аш-Калы. К 5 часам мы были на перевале, откуда высоты начинали спускаться круто на юг в долину Тузла-Дереси. И река, и долина были от нас верстах в восьми, но за густым туманом они пока не были нам видны. По карте до Думан-ли-Дага оставалось около 15 верст. К вечеру полк занял позицию фронтом на запад и на юго-запад. Рытью окопов препятствовал каменистей грунт. Сведения о противнике оставались прежние. Ночь была темная, дождливая. К рассвету нас окутал густой туман. Порой появлявшийся ветер уносил облака на север, но потом нас опять заволакивало, и так это продолжалось часов до 10 или до 11.
Около полудня к нам прибыл из штаба дивизии генерал штаба капитан Ахаткин. Каких-либо особенных новостей он нам не сообщил. Одно лишь мы узнали, что в районе Аш-Калы и к югу от нее елизаветпольцы и дербентцы вошли в связь с противником. Против нас верстах в 15 на запад турки остановились и местами ведут саперные работы. Во втором часу дня мы снялись с позиции и двинулись в направлении Думан-ли-Дага. Марш продолжался не больше двух часов, и я теперь не могу припомнить, какие обстоятельства заставили командира полка остановить полк. С вечера 20 мая полк, как и в предыдущую ночь, занял позиции, не доходя версты две-три до селения Кизилджа. Сведения о противнике оставались те же. Разъезды доносили о столкновениях с передовыми партиями противника. Ночь прошла тихо. К рассвету на 21 мая мы были опять в тумане. Недаром турки прозвали все высоты, на которых сейчас мы стояли, Думан-ли-Даг, что значило на их языке туманные горы.
Однако часа через полтора туман быстро удалился. Наступило чистое солнечное утро. Со стороны высот, занимаемых противником, стала к нам доноситься ружейная стрельба. В седьмом часу были высланы вперед команды конных и пеших разведчиков. Через часа полтора от них стали поступать донесения, что противник, в пяти-шести верстах западнее от Кизилджи занимает укрепленную позицию. Еще немного позднее командующий командой пеших разведчиков прапорщик Бочек доносил, что он с командой находится в юго-западном направлении от Кизилджи перед окопами противника, с которым ведет усиленную перестрелку, и что у него есть убитые и раненые. Отдав приказ о выступлении, командир полка со штабом отправился в Кизилджу. В начале десятого часа полк сосредоточился за горой у самой Кизилджи. В селе оказались несколько стариков, и среди них, очевидно, отставной турецкий генерал в очень преклонных годах. Старик, еле передвигая ноги, вышел к нам навстречу, одетый в полную парадную форму. Ему в вежливом тоне объяснили, что в интересах его личной безопасности ему нельзя оставаться в селе, вблизи которого произойдет бой. Старику была предоставлена верховая лошадь, и он, провожаемый взорами любопытных солдат, под конвоем двух конных разведчиков был отправлен в Еникей.
Поджидавший нас в Кизилдже командир полка, вызвав к себе командиров батальона, командира батареи и начальников команд, сообщил им, что он решил перейти в наступление и атаковать противника. Вслед за этим он дал задачу артиллерии, а нас предварительно хотел ознакомить с местностью с наблюдательного пункта, откуда вернулся с четверть часа тому назад.
Обогнав в селе движущуюся батарею и выйдя за околицу, мы стали рысью приближаться к высокой сопке, у вершины которой находился наблюдательный пункт. Через несколько минут нашему взору открылся перспективный вид позиции, занимаемой противником. Верстах в пяти-шести стояли высоты, сильно командовавшие над нами. Они спускались к нам сравнительно пологим скатом, местами покрытым небольшими и невысокими буграми. Еще дальше, очевидно, за глубокой лощиной, в полумгле, командуя над первыми, стояли следующие высоты. Они по карте значились высотами Думан-ли-Дага, и самая высокая между ними называлась Ах-Баба. Как говорили карты и как показывали наши наблюдения, позиции противника располагались на ближайших восточных и юго-восточных отрогах высот Думан-ли-Дага.
Правый фланг противника, опираясь на высоту с обрывистыми скатами, в отношении линии своего фронта загибал под небольшим углом на запад. Южнее, в сторону долины Тузла-Дереси, противник не наблюдался. По всей вероятности, там его силы находились значительно уступом назад, так как наша конница накануне нам сообщила о наличии в этом направлении крупных сил противника включительно до самой реки. Левый фланг занимаемой против нас противником позиции мне не удалось разобрать ввиду его большой удаленности от нас. Как я представлял, они находились на высотах у шоссе. Левее (по другую сторону шоссе) со стороны Мустафа-Гаджи доносилась артиллерийская стрельба. По сведениям, там вели наступление дербентцы. Длина занимаемой противником линии до шоссе была около трех верст. Почти за каждым бугром впереди, верстах в двух от нас, видны были наши спешившиеся разъезды. Они вели редкий огонь. Против правого фланга противника команда пеших разведчиков продолжала вести усиленный огонь. По донесениям прапорщика Бочка, противник против него вел накапливание.
Внизу под нами, в небольшой лощине, артиллеристы собирали орудия, и через несколько минут батарея была готова к бою. Прислуга торопливо заканчивала работы, копаясь у сошников.[201]
Но вот послышались неясные крики команды. Защелкали замки, и в открытые рты пушек начали вкладывать снаряды. Вновь защелкали замки, и прислуга замерла. Только наводчики, пригнувшись к орудиям, старались возможно тоньше произвести наводку. Но и они готовы. Опять неясные крики команды. Правофланговое орудие вздрогнуло, послышался выстрел, и со свистом полетела шрапнель, а через несколько секунд над окопами противника появился разрыв. Батарея начала пристрелку. Командир полка, ознакомив нас с обстановкой, дал нам боевую задачу, где 4-му батальону, под командой подполковника Квартовкина, следовало выступить из Кизилджи и скрытными путями подойти к команде разведчиков. 1-му батальону, под командой полковника князя Херхеулидзе, и 2-му, под командой полковника Коломейцева, перейти в наступление на противника, занимающего восточные склоны отрога Думан-ли-Дага. Атаковав противника, батальоны должны были преследовать его до оврага, что восточнее высоты Ах-Баба.
4-й батальон, подойдя к команде разведчиков, должен был атаковать противника во фланге с юго-восточной стороны отрога, совместив удар с действиями 1-го и 2-го батальонов.
Резерв полка и штаб полка встали западнее Кизилджи. Перевязочный пункт был назначен в селе у родника. Распределив пулеметы между батальонами, я, взяв с собой 1-й взвод, поступил в распоряжение командира 4-го батальона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
