числа самых достойных, чтобы сопровождать Одиссея до его родины. Затем царь пригласил во дворец старейшин своего народа на пир в честь чужеземца.
Царский дворец наполнился гостями. Во время пира слепой певец Демодок пропел им песнь о ссоре Одиссея и Ахиллеса под Троей.
Феаки с наслаждением слушали песни Демодока, Одиссей же скрывал свое лицо под пурпурным плащом, ибо воспоминания вызвали у него слезы, а он стыдился проливать их перед феаками. Один лишь Алкиной заметил это и приказал прекратить песнь. Он пригласил гостей на открытый воздух посмотреть состязания. Царю хотелось, чтобы чужеземец принес к себе на родину добрую славу о ловкости и силе феаков.
Одиссей с грустью смотрел на благородные игры феакийских юношей, с нетерпением ожидая их конца, ибо они напоминали ему о его родине. Но насмешливая речь высокомерного Эвриала пробудила в нем желание принять участие в состязаниях. Он смешался с участниками игр и с помощью Афины так далеко метнул диск, что никто не смог даже приблизительно сделать того же. Алкиной предложил двенадцати князьям феаков одарить чужеземца, сам же он, тринадцатый, тоже не хотел отстать от них, в особенности же он посоветовал Эвриалу примириться с Одиссеем, призвав на помощь речи и дары, ибо перед этим Эвриал был несправедлив к чужеземцу. Все одобрили слова Алкиноя. Эвриал же преподнес Одиссею медный меч с золотой рукоятью и в ножнах из слоновой кости, сказав при этом:
— Будь счастлив, достойный уважения чужеземец. И если я произнес дерзкое слово, то пусть его развеют ветры. Пусть тебе боги дадут увидеть жену твою и достичь твоей родины, ведь давно ты страдаешь вдали от любимых тобою.
Одиссей, смягчившись, ответил:
— И ты будь счастлив, дорогой мой, пусть боги и тебе ниспошлют радость. Ты никогда не пожалеешь, что подарил мне этот прекрасный меч.
Когда же продолжили пир, Одиссей сел рядом с Алкиноем на царское кресло. Они пили и ели, а Демодок в это время воспевал военную хитрость Одиссея и историю падения Трои. Теперь Одиссей уже не смог подавить слез. Заметил это Алкиной и снова приказал прекратить песнь, теперь уже попросив чужеземца открыть, кто он, рассказать, что его связывает с греками, сражавшимися под Троей, почему каждый раз наполняются слезами его глаза, как только заходит речь в песне об Илионе.
Тогда Одиссей назвал свое имя и рассказал обо всем своем пути от Трои.
Из-под Илиона ветер занес Одиссея с его товарищами в землю киконов. Здесь они высадились на берег и разрушили город этого племени; им досталась большая добыча, так что каждый был наделен ею. Но родственники жителей разрушенного города отомстили Одиссею, убив многих из его спутников. Спасшиеся от смерти продолжали плавание и уже почти достигли родины, но у мыса Малей их настигла буря и отбросила от греческих берегов.
Опасные ветры девять дней носили корабли Одиссея по изобильному рыбой морю. На десятый день они достигли земли лотофагов. Лотофаги питались цветами. Они угостили спутников Одиссея, не имея злого намерения, медовым лотосом. Но тот, кто попробует лотоса, уже не захочет вернуться на родину, а загорится желанием навсегда остаться у лотофагов. Силой возвратил их, горько плакавших, на корабли Одиссей. Остальным он приказал быстро двигаться дальше, боясь, чтобы кто-нибудь из них не отведал лотоса и не забыл о родине.
Они поплыли дальше и достигли земли циклопов. Эти живут без всяких законов, предоставляя все воле бога. Они не пашут и не сеют, и все у них обильно родится. Нет у них собраний, на которых они совещались бы о своих делах, и живут они отдельно друг от друга в просторных пещерах на высоких горных вершинах. Каждый из них творит суд над своими женами и детьми, ни с кем не считаясь. Поблизости от земли циклопов имеется ненаселенный остров. К нему пристали Одиссей и его спутники и досыта поели здесь, потому что горные нимфы пригнали к ним диких коз. На одном из кораблей переправились Одиссей и двенадцать его спутников на землю циклопов. Они высадились на берег, захватив с собой мех с вином. Здесь они нашли пещеру Полифема. Циклопа в ней не было. Напрасно товарищи Одиссея умоляли его не ждать циклопа, а взять в пещере сыр, выгнать козлят и ягнят и отправиться дальше на быстром корабле. Одиссея одолело любопытство, он решил дождаться циклопа.
Вскоре пришел и он сам, он пригнал домой стадо и притащил, производя сильный шум, деревья из леса. Коз, коров и овец он загнал в пещеру, чтобы выдоить их, а козлов, быков и баранов оставил снаружи. К выходу из пещеры он подкатил огромный камень, который не могли бы сдвинуть и двадцать две телеги. Он кончил доить, подложил сосунков-козлят и ягнят под маток, напился сам и развел огонь. Тогда-то он и увидел в пещере пришельцев. Напрасно просил о пощаде Одиссей, призывая Зевса, защитника чужестранцев. Циклоп надменно сказал:
— Ты, чужестранец, или глуп, или пришел очень издалека, если думаешь, что из-за тебя я устрашусь богов. Циклопам нет дела ни до Зевса-эгидодержателя, ни до других блаженных богов.
И тотчас же он сожрал двух спутников Одиссея. Остальные пришли в ужас и с плачем стали воздевать руки к Зевсу с мольбой, так как больше не могли ничего предпринять.
Затем циклоп, досыта наевшись и напившись, растянулся в пещере и заснул. Одиссей совсем уже было решил его убить, но сообразил, что в этом случае они не смогут выйти живыми из пещеры, ибо у них не хватит сил отвалить огромный камень от входа. Наутро циклоп сожрал еще двух товарищей Одиссея, затем выгнал стадо из пещеры. Вот тогда-то Одиссей и задумал хитрость против циклопа. Полифем срубил целый оливковый ствол, чтобы использовать его как дубину. От него отрубил Одиссей часть, которую мог поднять обыкновенный человек, заострил ее и спрятал в навозе. Когда же вечером снова пришел домой циклоп и снова поужинал двумя спутниками Одиссея, Одиссей угостил циклопа вином. Циклоп выпил и спросил у Одиссея его имя, чтобы отблагодарить гостя за вино подарком. Одиссей трижды наполнял чашу вином и, когда циклоп опьянел, сказал ему:
— Ты спрашиваешь мое имя, циклоп? Я скажу тебе его, но ты дай мне сначала подарок, обещанный тобою. Мое имя Никто.
И ответил циклоп с жестокой веселостью:
— Я съем тебя, Никто, напоследок, остальных же всех — перед тобой. Вот мой подарок.
Тут же он растянулся во всю свою длину и, опьяненный, уснул. Одиссей сунул в огонь конец приготовленной дубины, товарищи его держали
