не означает, что их не стало. Они продолжают мешать. И ты еще сбиваешь. Жди, – не открывая глаз, Сергей тут же обратился к ведьме. – Аня, план города зарядила?
– Да, – сухо ответила она, раскладывая план города и прижимая камешками по краям.
– Так–так–так, – провел руками над картой Сергей. – Север, юг. Угу–угу. Вот, – указал он пальцем в край карты, – здесь скопление психов. Около десятка.
– Что там? – с места спросил Стерх.
– Христианское кладбище, – склонившись над картой, ответила ведьма.
– Здесь не больше десятка, – продолжал указывать в разные точки на карте помощник, не открывая глаз. – Здесь, и здесь по несколько бешенных. Здесь, животное какое–то, не разберу что за зверь. О, а это уже интересно, – будто к чему–то, прислушиваясь, удивился он. – Люди, четверо, три колдуньи, это точно, и четвертый одаренный.
– Где это? – вздернул бровь, главарь.
– В здании ратуши, – посмотрев на отметку, отвечала ведьма, продолжая следить за движением пальца Сергея по плану.
– Здесь вот еще психи, – продолжал чуткий помощник. – Видимо пасут людей. Здесь и здесь еще небольшие группки бешенных.
– А его, – с нетерпением спросил Стерх. – Его чувствуешь?
– Кого?
– Сережа, не тупи родной. Ты знаешь о ком я.
– Не чувствую. Но улавливаю скопление силы – вот здесь, – он указал в место где была отмечена городская больница. – Больше нигде так не фонит, как там.
– Что ж, – прищурившись, с тревожными нотками, произнес главарь. – Значит нам туда дорога.
Низко нависшее над городом небо, хмурилось все сильней. Все ниже проседали наливающиеся чернотой облака. Мелкая водная взвесь: еще не дождь, но уже не туман, стала расползаться по опустевшим улицам. Заметно похолодало, изо рта подмастерья стал вырываться пар.
После того как их надзиратель отошел на достаточное расстояние, донимать его стало бессмысленно. Юра продрог, и стал мелко дрожать. Теперь он все чаще посматривал на поникшего Ивана.
Взвесь стала гуще и крупней. Иван молча наблюдал, как она оседает на поле куртки, собирается в крупные капли, которые потяжелев, устремлялись в складки. Там они скапливались, и, переполняя собой, углубление проливались на землю.
– Вань, – тихо позвал Юра.
– Что? – устало, ответил мастер, не отвлекаясь от бессмысленного наблюдения за поведением капель.
– Мне кажется, или ты действительно как–то не особо спешишь спасать Марью?
Мастер оторвался от созерцания капель, и устало посмотрел на ученика.
– Вдруг уже некого спасать? – с трудом выдавил он из себя. – Чем ближе я к цели, тем больше об этом думаю. И тем трудней двигаться вперед, потому что страшно. Понимаешь? Страшно достичь цели и узнать, что она мертва. Что ее съели, разорвали и растащили по кусочкам эти психи. – Он отвернулся и рассеяно смотрел на землю, где лежала чья–то обглоданная челюсть. – Вдруг одна из этих костей, это ее кость? А ведь я ее действительно полюбил. Пусть был я с ней не долго, и толком узнать не успел, но с ней я впервые крепко задумался, чтобы бросить охоту, осесть и завести детей.
Я не помню лиц, ни одной из женщин с которыми был. Даже если встречу снова, то скорей всего не узнаю. А лицо Марьи, – он горько вздохнул, – я помню в деталях. Ее вздернутые, словно в легкой улыбке уголки губ, тонкий, едва различимый шрам над бровью, оспинку на левой щеке. Страшно осознавать, что это осталось лишь в моей памяти.
– Вань, не думай о плохом, – попытался поддержать наставника Юра, но вышло как–то фальшиво. – Не все еще потеряно.
– Я опоздал.
– Хорошо, – решил не кривить душой парень. – Какого хрена мы тогда рвались вперед? Зачем здесь сидим? – он понизил голос до совсем тихого шепота. – Давай смываться? Здесь в этом доме, с той стороны лесенка есть со второго этажа. А там дворами на другую улицу…
– Уходи один. Развяжи мне руки, и я как–нибудь тебя прикрою, постараюсь их задержать. Стерх не станет меня убивать.
– А ты? – настаивал ученик. – Ваня, не сходи с ума, уходим вместе. Если ты решил тут во имя любви сложить свою буйну головушку, то с нашей работой сдохнуть ты всегда успеешь. Что ты задумал? – прищурил он глаза.
– Я хочу отомстить. Только ради мести я и двигаюсь вперед.
– Кому?
– Тому, кто виновен в смерти Марьи и сотен других невинных жизней. Тому, кто оставил Катю сиротой. Той твари, что заварила кашу с этими зараженными. Я сдохну, но найду эту тварь и вырву ей сердце, – зло шипел Иван. – Или ты до сих пор думаешь, что это просто некая зараза, новая чума, мор? Нет, это дело чьих–то рук. Кто–то всем этим управляет. И Стерх это подтвердил. Я зачем–то нужен этой твари. Возможно, и Марью заманили сюда для того, чтобы я пустился вслед. – Иван посмотрел взглядом, в котором заплескалась ярость, на задумчивого ученика. – В таком случае, я виновен в ее смерти. А тот, кто это все устроил, должен очень хорошо меня знать. Это кто–то из моей семьи.
– Я уже запутался и ничего не понимаю, – мотнул головой подмастерье. – Может Стерх просто дурачит тебя? Чтобы не убивать. Чтобы его наниматель не узнал посредствам твоей смерти, что он жив. Они явно в бегах.
– Может и так. Но я поеду с ними, а ты уходи.
– Ну, уж нет, – косо ухмыльнулся ученик. – Теперь я точно останусь. Из интереса. – Он посмотрел в хмурое небо, которое сеяло на город мельчайшие капли, что тут же забились в глаза. – Жаль я растратил все силы, размазали бы сейчас этих паршивцев, и как в старые добрые времена, в два ствола приняли ту мразь, что тут верховодит.
Юра закрыл глаза и попытался найти, куда исчез его аспид. Теперь, когда духи не так сильно мешали, сделать это оказалось проще простого. Яр умостился на подоконнике того дома, у которого они сидели, только с обратной стороны. И смотрел он на сидящего, в захламленном дворике, и чего–то ожидающего Грома.
***
– Колесо починили, – отрапортовал Стерху длинный и несуразный парень, на котором камзол болтался вздутым мешком. – Припасы загрузили. Сказать, чтобы грузились бойцы?
– Пойдем пешком.
– Паш, ноги уже не носят, – пожаловался на это Сергей.
– Я сказал пешком, – рыкнул Стерх, поправляя бинты. – Мы впереди, мотовоз за нами.
– Я устал, – состроил жалобное лицо помощник.
– Хорошо. Ты поедешь с Иваном и его пацаном. Только гляди в оба. От них можно ожидать, чего угодно. И Серега, Иван мне нужен живым. Ты понял?
– Понял–понял, – отвечал устало помощник, потом вдруг изменился в лице. – Лесавка! – удивленно воскликнул он.
– Где? – напрягся Стерх.
– В доме, справа от мотовоза. О, еще одна! Там–же.
– Лесавки, – взревел Стерх, так чтобы слышали все
