С дорожки на меня пристально смотрел Бадди. Глаза его были сужены, а рот застыл в суровой, недовольной гримасе.
Как долго он здесь стоял?
Почему у него такой похоронный вид?
От мрачного выражения на его лице меня пробрало холодом.
Когда я повернулась к нему, он двинулся вперед. Его голубые глаза смотрели прямо в мои.
— Сожалею, Венди, — тихо произнес старший вожатый. — Но тебе придется уйти.
20
— Прошу прощения? — Я вытаращилась на него, широко разинув рот.
Что он говорил? Куда это мне придется уйти?
Не имел ли он в виду, что уйти мне придется… точно так же, как Диердре и Алисии?
— Ты должна уйти и подыскать себе спортивное занятие, — ответил Бадди, говоря по-прежнему тихо. Торжественное выражение его лица ни на йоту не изменилось. — Тебе нельзя просто стоять и глазеть, как другие играют. Желейный Король подобного не терпит.
"Как бы мне хотелось раздавить ногой этот мерзкий комок слизи! — со злостью подумала я. — Что за идиотское имя — Желейный Король! Тьфу!"
Только что Бадди напугал меня до полусмерти. Уж не нарочно ли?
Нет, тут же решила я. Бадди не знает, что меня многое здесь расстраивает. Да и откуда бы ему это знать?
Бадди тем временем поспешил на баскетбольную площадку. Он от души хлопнул Джеффа по спине и вручил ему золотую Королевскую Монету.
— Так держать, парень! — воскликнул он, показав Джеффу два больших пальца. — Увидимся сегодня на Шествии Победителей. Только лучшие!
После этого Бадди сказал несколько слов моему брату. Эллиот, в свою очередь, несколько раз пожал плечами. Потом сказал Бадди что-то, отчего тот расхохотался. Я не слышала, о чем они говорили.
Когда Эллиот трусцой побежал искать себе следующий вид спорта, Бадди торопливым шагом вернулся ко мне. Он положил руку мне на плечи и повел прочь от баскетбольной площадки.
— Полагаю, тебе попросту не хватает самостоятельности, Венди, — заявил он.
— Наверное, — вздохнула я. А что мне еще оставалось сказать?
— Что ж, даю расписание на сегодня. Выбирай, что тебе по вкусу, — сказал Бадди. — Для начала предлагаю теннисный матч. Ты ведь играешь в теннис, верно?
— Немножко, — ответила я. — Я в нем не сильна, но…
— После тенниса ступай на софтбол, договорились? — продолжал Бадди. — Запишем тебя в одну из команд.
Он одарил меня сияющей улыбкой.
— Думаю, тебе будет гораздо веселее, если ты будешь в команде… не так ли?
— Ага. Наверное, — отвечала я. Хотелось бы мне, чтобы в моем голосе звучало побольше энтузиазма. Но чего не могла, того не могла.
Бадди отвел меня на один из дальних теннисных кортов. Там уже разминалась негритяночка моих примерно лет, запуская мячом в деревянный щит.
Когда я подошла, она повернулась и поприветствовала меня:
— Как дела?
— Хорошо, — ответила я. Мы представились друг другу. Ее звали Роза. Она была высокая и симпатичная. На ней были фиолетовая майка и черные шорты. Я заметила в одном из ее ушей сережку — серебряное колечко.
Бадди подал мне ракетку.
— Желаю приятно провести время, Венди, — сказал он. — Да смотри не зевай. Роза уже заработала пять Королевских Монет!
— Ты хорошо играешь в теннис? — спросила я, вертя ракетку в руке.
Роза кивнула.
— О да. Чертовски хорошо. А ты?
— Ну не знаю, — честно призналась я. — Мы с друзьями всегда играли так, по приколу.
Роза засмеялась. Мне понравился ее смех — низкий, гортанный. От него мне поневоле захотелось рассмеяться самой.
— Я никогда не играю по приколу! — заявила она.
Она говорила правду.
Мы некоторое время перекидывались мячом, чтобы как следует разогреться. Роза подалась вперед, напряглась всем телом, сузила свои темные глаза, а потом как давай отбивать — можно было подумать, что мы участвуем в отборе на чемпионат мира!
Еще больше она разошлась, когда мы начали матч.
Очень скоро я обнаружила, что не гожусь ей в соперницы. Я успевала отбить дай Бог несколько ее подач!
Роза, впрочем, была во всех отношениях хорошей спортсменкой. Я заметила, что пару раз она все-таки прыснула над моей двуручной подачей. Тем не менее, она не высмеивала мою убогую игру. И во время нашего матча дала мне пару очень дельных советов.
Она выиграла всухую.
Я поздравила ее. Она, похоже, очень хотела выиграть шестую Королевскую Монету.
Пришла вожатая, которой я прежде не видела, и преподнесла Розе монету.
— Увидимся сегодня на Шествии Победителей, — сказала она, усмехаясь. После чего повернулась ко мне. — Площадка для софтбола находится во-о-он на том холме, Венди, — показала она.
Я поблагодарила ее и пошла в указанном направлении.
— Не ходи — беги! — крикнула она мне вслед. — Прояви немного задора! Только лучшие!
Я страдальчески застонала. Не думаю, что она меня услышала. Затем я покорно перешла на бег.
"Ну почему меня все здесь шпыняют? — сетовала я про себя. — Почему мне нельзя просто поваляться у бассейна и спокойно позагорать?"
Когда впереди показалась софтбольная площадка, я слегка воспрянула духом. Мне действительно нравится софтбол. Полевой игрок из меня не ахти, зато отбиваю я что надо.
В командах, как оказалось, были и мальчики, и девочки. Я узнала среди них двух девочек, сидевших со мной за одним столом во время завтрака.
Одна из них бросила мне биту.
— Привет. Я Ронни. Можешь играть в нашей команде, — сказала она. — Будешь отбивающей?
— Пожалуй, — ответила я, покрепче перехватив биту. — Иногда я играла отбивающей после уроков на игровой площадке.
Ронни кивнула.
— Ладненько. Можешь поотбивать первую пару иннингов.
Она кликнула остальных ребят и собрала нас всех в кружок. Мы поочередно назвали свои имена. Затем ребята, не получившие места в поле, начали занимать свои позиции.
— Если мы выиграем, то все получим Королевские Монеты? — спросил паренек с накладной татуировкой в виде орла на плече.
— Да. Мы все, — ответила Ронни.
Все радостно заголосили.
— Не орите раньше времени. Сперва надо победить! — воскликнула Ронни.
Она обошла круг, отдавая распоряжения бьющим и отбивающим. Поскольку я была отбивающей, мне предстояло бить девятой.
Ну а пока я решила сделать пару замахов для разминки. Я отошла подальше от остальных, за линию третьей базы.
Расслабив пальцы, сжимающие биту, я легонько замахнулась. Мне нравится посылать мяч как можно выше. Я не слишком сильная, так что это дается мне не так уж и легко.
Бита оказалась очень удобной. Я сделала еще несколько несильных взмахов.
Затем я отвела ее за плечо — и размахнулась изо всех сил.
Я не заметила подошедшего Бадди.
Бита со страшной силой угодила ему прямо в грудь.
Послышалось тошнотворное "ТОК!", когда она врезалась в его ребра.
Я выпустила биту из рук. А потом отпрянула назад. Потрясенная. Охваченная ужасом.
21
Улыбка Бадди померкла. Он сузил свои голубые глаза и уставился на меня.
Подняв руку, он нацелил на меня палец.
— Мне нравится твой захват, — произнес он. — Но, пожалуй, следует подыскать тебе биту полегче.
— А-а? — У меня отвисла челюсть. Я не могла пошевелиться. Так и застыла на месте, глядя на него с раскрытым ртом. — Бадди?..
Он подобрал биту с земли.
— Тебе с ней удобно? Покажи мне еще раз, как ты замахиваешься, Венди. — Он вручил биту мне.
Моя рука дрожала, когда я забирала у него биту. Я не сводила с него глаз. Все ждала, что он закричит. Схватится за грудь и упадет навзничь.
— Некоторые алюминиевые биты весят меньше, — продолжал он, приглаживая свои светлые волосы одной рукой. — Давай. Взмахни еще раз.
На дрожащих ногах я отошла от него на несколько шагов. Мне хотелось быть уверенной, что больше я его не ударю. Затем я перехватила биту и размахнулась.
— Ну как? — спросил он.
— Н-нормально, — с трудом промямлила я.
Он показал мне большой палец и отошел переговорить с Ронни.
"Черт! — подумала я. — Что здесь происходит?"
Я засадила битой ему в грудь, с достаточной силой, чтобы сломать несколько ребер. Или, как минимум, вышибить из него дыхание.
Однако Бадди, похоже, вообще этого не заметил!
Да что же здесь происходит?
* * *
За ужином я рассказала обо всем Иви и Джен.
Джен фыркнула.
— Подозреваю, замах у тебя не такой сильный, как ты считаешь.
— Но такой кошмарный звук! Будто яйцо кокнулось или типа того! — воскликнула я. — А он знай себе улыбался и болтал, как ни в чем не бывало.
— Он, небось, ждал, пока ты не уйдешь, а там уже проорался! — предположила Иви.
Я заставила себя смеяться вместе с подругами. На деле же мне было совсем не до смеха.
Все это было чересчур.
Я к тому, что никто не мог бы, словив такой удар в грудь, даже не ойкнуть!
