Она испустила протяжный вздох. И снова затряслась, как осиновый лист.
— Но ПОЧЕМУ нам надо бежать? — спросила я, ласково положив руки ей на плечи.
Мне было очень не по себе. Я хотела успокоить ее. Сказать, что все будет хорошо. Но я не знала, как ее убедить.
Что она видела? Что так сильно ее напугало?
Может, ей просто приснился кошмар?
— Нужно уходить! — снова заверещала она. Рыжие пряди волос облепили ее мокрое от слез лицо. Она схватила меня за руку и потянула изо всех силенок. — Скорее! Нам надо бежать! Я видела это!
— Видела что?! — крикнула я.
Ответить Алисия не успела.
Темноволосый вожатый подошел к кустам.
— Попалась! — гаркнул он.
16
Я остолбенела. Все тело сковало холодом.
Темные глаза вожатого сверкнули в свете прожектора.
— Ты что здесь делаешь? — осведомился он.
Я втянула в себя воздух и собиралась уже ответить.
Но другой голос опередил меня.
— А не слишком ли ты любопытен? — Это был другой вожатый, точнее, другая вожатая. Женщина с коротко стриженными темными волосами.
Тяжело дыша, стараясь не издать ни звука, я пригнулась за кустами как можно ниже. Мои подружки упали на колени.
— Никак ты меня преследуешь? — поддразнивал первый вожатый.
— Зачем мне тебя преследовать? Может, это ты меня преследуешь! — кокетливо отвечала женщина.
Они нас не видят, с радостью поняла я. Мы находились от них в какой-нибудь паре футов. Тем не менее, они не видели нас за кустами.
Через несколько секунд вожатые удалились вдвоем. Мы с подругами выждали долгое время, тщательно прислушиваясь, пока их голоса не стихли вдали. Тогда мы медленно поднялись на ноги.
— Алисия? — спросила я. — Ты как?
— Алисия?! — вскричали Иви и Джен.
Маленькая девочка как сквозь землю провалилась.
* * *
Мы прошмыгнули в общежитие через боковую дверь. На наше счастье, вожатые не совершали обходов по коридорам. И вообще кругом не было ни души.
— Диердре, ты вернулась? — позвала Джен, как только мы вошли в нашу комнату.
Ответа не последовало.
Я включила свет. Койка Диердре оставалась пустой.
— Лучше погаси, — предупредила Иви. — Отбой же.
Я выключила свет. Затем неуверенно побрела к своей койке, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте.
— Где же Диердре? — спросила Иви. — Я немножко за нее волнуюсь. Может быть, надо сказать вожатым, что она пропала.
— Каким вожатым? — ответила Джен, плюхаясь на кровать. — Нет здесь ни одного. Вожатые все где-то ходят.
— Уверена, она где-то празднует, а про нас и думать забыла, — проговорила я, зевая, и нагнулась, чтобы стянуть вниз одеяло на моей кровати.
— Как думаешь, что видела та малявка? — спросила Иви, выглядывая в окно.
— Алисия? Думаю, ей приснился кошмар, — отозвалась я.
— Но она была так напугана! — покачала головой Джен. — И что она там делала?
— И почему она так бежала? — добавила Иви.
— Странно, — пробормотала я.
— Что странно, так это точно, — согласилась Джен. «Странно» было словом сегодняшней ночи. Джен подошла к комоду. — Переоденусь ко сну. Завтра знаменательный день. Я выиграю еще две Королевские Монеты.
— Я тоже, — сказала Иви, зевая.
Джен выдвинула ящик комода.
— О нет! — взвизгнула она. — Нет! Не могу поверить!
17
— Джен, что такое? — воскликнула я.
Мы с Иви бросились к комоду.
Джен продолжала пялиться в открытый ящик.
— Тут так темно, — сказала она. — Я по ошибке открыла ящик Диердре. И… и… там ПУСТО!
— Что? — Мы с Иви не смогли сдержать изумления.
Щурясь в тусклом сером свете, проникавшем из окна, я рассматривала внутренность ящика. Хоть шаром покати!
— Посмотри в стенном шкафу, — предложила я.
Иви в три или четыре шага пересекла комнату и распахнула дверцу стенного шкафа.
— Вещи Диердре… они все исчезли! — сообщила она.
— Странно, — пробормотала я. Это все еще было словом нынешней ночи.
— Как это она съехала, а нам ничего не сказала? — возмутилась Джен.
— Куда она перебралась? — добавила Иви.
Хороший вопрос, подумала я, глядя в пустой шкаф.
Куда же подевалась Диердре?
* * *
Из всех приемов пищи завтрак был самым шумным. Ложки клацали по мискам с кашей. Кружки с апельсиновым соком грохотали по деревянным столам. Голоса звучали так громко, что создавалось впечатление, будто кто-то врубил громкость на всю катушку. Все взволнованно обсуждали спортивные игры, которыми намеревались заняться сегодня, и в которых планировали победить.
Душ я принимала последней. Так что, когда я вошла в столовую, Джен с Иви уже вовсю уплетали свой завтрак.
Пробираясь через узкий проход между столами, я высматривала Диердре. Но ее не было.
Я не слишком хорошо спала, несмотря даже на то, что изрядно утомилась. Все думала о Диердре — и об Алисии. А еще меня беспокоило, почему мама с папой так долго не выходят на связь.
Я заметила Эллиота, сидящего в конце стола в компании мальчишек его возраста. Перед ним на тарелке лежала стопка вафель, и он тщательно поливал их темного цвета сиропом.
— Эллиот, как дела? — окликнула его я, протискиваясь к нему по проходу.
Мой братец даже не удосужился пожелать мне доброго утра.
— Этим утром мне предстоит турнир, один на один, — проговорил он взволнованно. — Я смогу выиграть третью Королевскую Монету!
— Радость-то какая! — отвечала я, закатывая глаза. — Ты ничего не слышал о маме и папе?
Он озадачено уставился на меня, словно вообще не помнил, кто это такие. Потом покачал головой.
— Пока нет. Разве не классный лагерь? Повезло нам, да?
Я не ответила. Взгляд мой был прикован к соседнему столику. На мгновение мне показалось, что я заметила там Диердре. Но это оказалась совсем другая девочка с такими же прямыми светлыми волосами.
— Ты не выиграла пока ни одной монеты? — поинтересовался Эллиот. Рот его был набит вафлями. С подбородка капал сироп.
— Пока нет, — ответила я.
Он фыркнул.
— Им придется ради тебя сменить девиз лагеря. «Только худшие!» — Он засмеялся. Другие мальчишки, сидевшие с ним за столом, тоже расхохотались.
Как я уже говорила, Эллиот считает себя заправским остряком.
Я была не в настроении для его плоских шуточек. Мои мысли по-прежнему занимала Диердре.
— Ладно, пока, — сказала я.
Я протиснулась мимо его стола и направилась в девчоночью половину зала. От стола, расположенного у стены, доносились крики и смех. Там разгорелось нешуточное сражение — кидались яичницей. Трое вожатых уже бежали туда, дабы пресечь это безобразие.
Стол, за которым сидели Иви и Джен, был занят. Я нашла свободное местечко за ближайшим столом. Налила себе стакан апельсинового сока и взяла миску кукурузных хлопьев. Однако аппетита у меня не было.
— Эй! — крикнула я, заметив проходившего мимо Бадди. Он не услышал меня из-за стоявшего вокруг шума и гама, так что я выскочила из-за стола и побежала за ним.
— Здравствуй. Ну, как дела? — с улыбкой поприветствовал меня он.
Его светлые волосы еще не высохли после мытья. Весь он благоухал ароматом цветов. Лосьон после душа, догадалась я.
— Ты не знаешь, куда делась Диердре? — спросила я.
Он удивленно прищурился.
— Диердре?
— Девочка из моей комнаты, — пояснила я. — Вчера ночью она не вернулась. Ее шкаф пустует.
— Диердре, — повторил Бадди, крепко задумавшись. Он поднес к лицу блокнот и медленно пробежался пальцем по строчкам сверху вниз. — Ах, да. Она уехала. — Неожиданно его щеки порозовели.
— Прошу прощения? — Я уставилась на него. — Диердре уехала? Куда она уехала? Домой, что ли?
Он изучал листок блокнота.
— Думаю, да. Тут сказано только, что уехала. — Из розовых его щеки сделались пунцовыми.
— Странное дело, — сказала я. — Не попрощалась даже…
Бадди пожал плечами. Лицо его расплылось в улыбке:
— Удачного дня!
Он направился к столу для вожатых, расположенному в передней части огромного зала. Но я бросилась за ним. И схватила его за руку.
— Бадди, еще один вопрос, — сказала я. — Не знаешь ли ты, где мне найти маленькую девочку по имени Алисия?
Бадди помахал рукой каким-то ребятам на противоположной стороне зала.
— Задайте им жару, ребята! Только лучшие! — гаркнул он. После чего повернулся ко мне. — Алисия?
— Фамилии не знаю. Ей примерно шесть-семь лет, — ответила я. — У нее такие красивые, длинные рыжие волосы, а лицо все в веснушках.
— Алисия… — Он задумчиво покусывал нижнюю губу. Затем он снова поднял блокнот.
Я смотрела, как он скользил указательным пальцем по списку имен. Когда палец остановился, щеки снова порозовели.
— Ах, да. Алисия, — произнес он, опустив блокнот. И ухмыльнулся мне. Нехорошая это была усмешка. Зловещая. — Она тоже уехала.
