– Не бойся, моя хорошая, – ласково сказал Даррел. – В прошлом году я давал интервью в Небесном дворце. Их было так много в моей жизни, что я обо всех забыл, но то интервью до сих пор помню. Тогда я еще не знал о тебе и даже не думал, что моя свадьба состоится так скоро. А журналисты все время спрашивали меня о невесте. Будто бы ничего другого их не интересовало. Теперь я понимаю, что, должно быть, это дело рук родителей, который заранее подготавливали почву – ведь они уже знали о тебе. Так вот, Белль. В тот день у меня спросили, есть ли в моем сердце та, которая станет моей невестой и женой. И я сказал, что нет. Что мое сердце свободно, хотя я встречался с Евой. Но почему-то тогда, когда был зачарован ею, не мог представить своей супругой, с которой разделю не только ложе, но и власть. И тогда журналист спросил, какой должна быть моя невеста? И я ответил – достойной. Достойной всего нашего народа.
Я слабо улыбнулась. Вспомнила, как сидя в комнате, читала это интервью. Рассматривала фото Даррела и хихикала, не зная, что совсем скоро мы встретимся.
Какой я была тогда наивной. Совсем ребенком.
– Ты достойна, Белль, – продолжал Даррел, запуская пальцы в мои распущенные волосы и играя с ними. – Достойна моего сердца и короны. И достойна нашего народа. Я никогда не встречал таких, как ты. Маленькая, хрупкая, чистая, но в то же время такая сильная. Ты сильнее меня, Белль. Каждый раз, видя тебя во дворце, я восхищаюсь тому, как ты научилась подавать себя. Как контролируешь свои эмоции, не давая остальным понять свои слабости. Как достойно держишься сама и не роняешь достоинства других. Ты будто стальной цветок – прекрасная, нежная, но несломленная. Никто не сможет сорвать такой цветок.
– Ты смущаешь меня, – прошептала я, пряча лицо на его груди и вдыхая его запах – запах снега, горьких сушенных трав и вереска.
– Я говорю, как есть, – возразил Даррел, все так же играя с моими волосами. И от каждого его прикосновение сердце наполнялось нестерпимой нежностью и желанием поцеловать его.
Я потянулась к принцу за поцелуем, и мои губы требовательно накрыли его губы. Даррел отвечал осторожно и неспешно, будто дразня меня, его руки скользили по моей спине, а я прижималась к нему так крепко, что перехватывало дыхание.
Мне хотелось забыться в объятиях Даррела. Спрятаться в них от всего мира. И стать той, которая может в ответ защитить его ото всех.
Почему мне так горько и вместе с тем так хорошо? Почему его голос, повторяющий мое имя, растворяет въевшийся в сердце страх? Почему я так сильно его люблю?
И почему чувствую себя цельной?
Он подхватил меня на руки и понес наверх, в спальню. Осторожно положил в кровать, которую мы еще не успели разделить. Накрыл меня своим телом, продолжая целовать, шептал мое имя… Я спешно расстегивала пуговицы на его рубашке, и пальцы путались, а под кожей кипел огонь. Сердце было охвачено жаром, губы горели от поцелуев, а прикосновения Даррела обжигали – к тому моменту на мне не было платье, и, клянусь, я не помню, как лишилась его. Я упивалась своими ощущениями. И своей властью над ним, понимая, что мой муж без ума от меня.
Он был светом и льдом. Я – тьмой и пламенем. Мы нашли друг друга.
Даррел навис надо мной, опираясь на кулаки, и его влажный лоб с прилипшими к нему прядями темных волос касался моего лба. Его глаза стали драконьими, как и мои.
Я обняла Даррела за напряженные плечи и еще ближе потянула к себе.
– Если ты не готова, я могу остановиться, – прошептал он, не сводя с меня сияющих глаз.
– Готова, – перебила я Даррела и коротко поцеловала в губы, чтобы следом прикусить их почти до крови.
Страх совсем ушел, и осталось только ощущение того, что все идет правильно. Естественно. По любви.
Наше дыхание, мерный шум морского прибоя за приоткрытым окном, его имя, срывающееся с губ. Разрастающийся жар. Дрожь по всему телу.
И любовь.
Мы смогли отпустить друг друга лишь на закате, когда и небо, и море стали лилово-розовым. Я лежала, положив голову на плечо Даррела и слушая стук сердца. Моя ладонь покоилась на его животе, и его пальцы касались моего запястья. Нас укрывало одно одеяло – легкое, словно облако. И внутри тоже было легко – будто после полета.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Только в этот момент окончательно поняла, что Даррел больше не мой жених.
Он мой муж. Мой дракон.
Просто мой.
И ничей больше.
Наше короткое счастье было нарушено тогда, когда наступил вечер. Мы находились на кухне на первом этаже – я готовила Даррелу ужин по рецепту бабушки, а он с интересом наблюдал за мной. Ему все было в диковинку, и даже когда я велела ему почистить овощи, не стал капризничать, хотя никогда раньше не делал этого.
В кухне царило тепло, пахло запеченным мясом со специями, за окном все так же шумело море, а мы разговаривали о глупостях, когда в доме появился один из гвардейцев из тех, которые охраняли участок, никому не давая возможности приблизиться к дому, где отдыхали принц и его жена.
– Что случилось? – поднял на него глаза Даррел. Как и я, он понял – гвардеец неспроста появился в доме.
– Его величество прислал срочное сообщение. Он приказывает немедленно возвращаться в Небесный дворец. Разведка доносит, что на севере началось движение нечисти под предводительством колдунов и ведьм. С ними Кровавый дракон. – Голос гвардейца предательски дрогнул – но лишь на мгновение. – Мы должны переместиться прямо сейчас. Портальная станция готова.
Мы с Даррелом переглянулись, без слов понимая друг друга.
Мое сердце пропустило удар. Неужели… Неужели началось то, о чем говорила императрица?
Глава 62
Во всей империи цвета весна, но в Приграничье погода была такая, что казалось, будто там до сих пор царит вьюжный месяц с его холодом и ветрами. Приграничье всегда было слишком суровым местом и мало кто хотел жить в таких условиях. Именно поэтому когда-то давным-давно сюда отступили темные силы. Они спрятались в бесконечных снегах, затаились в Море снов, но все это время ждали, когда смогут вырваться на свободу.
Та часть императорской армии, которую тайно успели перебросить в Приграничье, а также воины, посланные правителями соседних стран, успешно справлялись с нечистью, которую встречали на своем пути. Проблему холода решили маги – раскинули над военными особые энергетические шатры, регулирующие температуру. И многие не понимали, зачем их вообще перебрасывают на север. Нежели в помощь приграничным отрядам? Или для чего-то еще.
Все держалось в тайне, и солдаты не могли спрашивать или спорить. Им отдали приказ, и они обязаны были выполнить его. Во что бы то ни стоило.
В тот вечер, едва только солнце скрылось за горизонтом, появились зелено-голубые световые столбы. Они светились в воздухе, заставляя поднимать на себя взгляды, и было похоже, будто бы в небе высится световой лес. Погодные маги говорили, что опасаться не стоит – это такое особое природное явление, которое бывает на севере, и в нем нет ничего опасного, как в закате или рассвете. Однако именно после того, как световые столбы начали гаснуть, все и произошло.
Промерзлая земля мелко задрожала, и по ней побежали трещины, которые стремительно превращались в глубокие разломы, которые буквально засасывали в себя тех несчастных, которые оказались на их пути. Оттуда валил синеватый дым, пахнущий серой и кровью. Из разломов выбирались демоны, которые с безумным смехом нападали на воинов; с севера же хлынул вдруг поток нечисти, который казался нескончаемым. Следом за ними в воздухе появился дракон с алыми крыльями. Кровавый дракон, сын темного бога, который смог обрести вторую и третью формы.
Началась битва. Жестокая и страшная. Снег, еще недавно белый, окрасился в красный цвет. Многие солдаты и маги были застигнуты врасплох внезапным появлением противника, поэтому не могли оказать достойного сопротивления, и в тот вечер армия понесла серьезные потери.
Наверное, только тогда и стало понятно – они тут не для того, чтобы помогать пограничникам. Они тут для того, чтобы как можно дольше удерживать противника, не давая ему пройти в населенные пункты. Даже ценой собственных жизней.
