Забираю книгу и прощаюсь со своей начальницей, которая тоже решает остановить меня, а не выгнать.
— Осталось два дня, — сообщает миссис Райт.
— Намекаете на шампанское? — улыбаюсь я. — Будете праздновать?
— Наоборот, признаюсь честно, в какой-то степени буду скучать.
— Да, конечно, вы же тут умирали от скуки без меня.
— Безусловно, — соглашается женщина, не скрывая иронии.
— Так что?
— Я должна составить характеристику.
— Помочь написать? Не уверены, что можете описать всё моё великолепие?
— От неё зависит решение ректора, если будете продолжать общаться с ним в подобной манере, то проведёте тут остаток жизни и не получите диплом.
— Я забыл, как он выглядит. Делаю ставки, что он расцелует Вам руки и ноги, когда увидит невероятную работу и влияние.
— Не подведите меня.
Рисую пальцем нимб над головой и выдаю самую очаровательную улыбку, на которую только способен. Миссис Райт недоверчиво принимает моё согласие стать послушным мальчиком и то, что я не сделаю очередную глупость, отпуская меня домой. Если бы она знала, что моя глупость может разрушить человека рядом, то смело могла довериться мне. Есть как минимум одна причина, из-за которой я не ступаю на прошлый путь. Она сейчас у нас дома, делит со мной одну кровать и терпит мои выходки так же, как я терплю её. На этом строятся всякие отношения: закрыть глаза там, где это нужно, и не замечать то, что ясно видишь.
Мы оба не идеальны. Оба со своими тараканами, которые при возможности вылезут наружу и испортят всё, что так трепетно строится. Мы оба знаем, насколько бываем несносны, насколько горды и единоличны, но миримся и с этими заскоками. Я принимаю её, она делает это в ответ, даже если порой наш мир переворачивается с ног на голову, превращаясь в войну, где рушится абсолютно всё построенное.
Не успеваю ступить на порог квартиры, как приходится отбиваться от чего-то, что прямиком летит в голову. Спасибо реакции, срабатывающей в самую нужную секунду.
— Какого хрена? — смеюсь я. — Я же взял книгу.
— Ты не говорил, что у тебя скоро день рождения, Картер! — восклицает Трикси, а хохот Ди и Мэди разносится следом.
— Ты не спрашивала, — использую то же оружие, которым обычно пользуется она.
Золотистые глаза Трикси прищуриваются, сжигая меня подобно пойманной ведьме в древние времена.
— Значит, ты не знаешь моего.
— Знаю, — довольно улыбаюсь я. — Третьего мая.
— Откуда? — недоверчиво бурчит она.
— Посмотрел, когда подписывал документы.
— Это нечестно.
— Ты могла бы заглянуть в мои документы.
— Я не привыкла лазить по чужим документам.
— В машине лежат мои права, могла увидеть там.
— Отлично, если бы я знала, где они лежат.
— Это уже не мои проблемы, — посмеиваюсь я.
Целую макушку Мэди, которая устроилась в уголке, прижимаясь к Ди, и падаю на диван рядом с Трикси. Притягивая её к себе, но девушка лишь недовольно буркает.
— Я не знал, когда должен был тебе сказать, — выдыхаю я. — На что ты злишься?
— У тебя случайно нет детей и жены?
— Нет, — смеюсь я, — с удовольствием бы познакомил вас.
— Не сомневаюсь.
— И что эта парочка забыла у нас? Раздают приглашения?
— Ты будешь в чёрном списке, Картер, — язвит Мэди.
— Говоришь так, как будто не носишь эту фамилию, — усмехаюсь я.
— Мои родители приедут на Рождество, — сообщает Ди, встревая в разговор.
Мэди резко поднимает голову с его груди, ошарашено смотря на меня, я же не сдерживаю смех, когда вижу выражение её лица. Голубые глаза расширились, их морская бездна скрылась благодаря чёрной дыре в виде зрачка; рот открылся, словно она что-то хочет сказать, но не может найти подходящих слов. За неё говорю я:
— Видимо, мы узнаём это сейчас вместе.
— Да, — кивает друг.
— Ты не мог сказать мне об этом раньше!? — вскрикивает она.
— Ты бы убила меня.
— Я убью тебя прямо сейчас!
— Валите на улицу, — смеюсь я. — Мы только сделали ремонт.
— Что? — взвизгивает Мэди, пялясь теперь на меня и Трикси. — Какой ремонт?
— Немного изменили спальню.
Чувствую, моя чокнутая сестрёнка может устроить кошмар на улице Вязов ещё и нам. И она не ждёт, когда ей что-то покажут. Девушка летит прямиком к дверям и распахивает их, шлепая по выключателю.
Комната озаряется ярким дневным светом, а Мэди застывает.
— Немного? — громко шепчет она. — Да вы же поменяли всё, даже мебель!
— Ага, — киваю я.
Ди проходит к Мэди и рассматривает изменения. За их спинами разглядываю светильники на тумбочках и заправленную кровать.
— Ты решила не ждать меня? — спрашиваю у Трикси.
В ответ она пожимает плечами.
— Мне было скучно.
— Хорошо, — улыбаюсь я.
Поднимаюсь на ноги и подталкиваю парочку впереди дальше, чтобы пройти самому.
Все недочёты и косяки, мы исправили самостоятельно, и самое забавное, вместе собирали мебель, что, как оказалось, довольно сближает. Получилось почти так же, как мы смотрели. Белые стены были бы слишком скучными, если бы не панель за кроватью, с которой пришлось больше всего мороки, и ушла ума времени с нашими потраченными нервами. Визуально она напоминает помятую бумагу или неравномерную поверхность воды. Парочка белых тумбочек со светильниками и мягкая кровать со всех сторон, начиная изголовьем, завершаясь подножием. Всё белое легко украсил бежевый ковёр и шторы.
Поворачиваюсь к Трикси.
— Цветы? Когда ты их купила?
— Утром.
— Утром?
— Их привезли перед твоим приходом.
— Мне нравится, — улыбаюсь я.
Поворачиваюсь к парочке ёмкостей с растением, нашедших своё пристанище у окна в уголке напротив кровати. Такая мелочь находит одобрение, ведь с ними стало ещё уютней, чем было прежде. Теперь это не выставочный экспонат комнаты, а наша спальня.
Возвращаюсь обратно и падаю на диван, притягивая к себе Трикси.
— Вышло неплохо, — с гордость говорю я. — Тебе нравится?
— Да, — кивает она, не скрывая улыбки.
— Проверим кровать? — шепчу я, за что получаю локтем в бок.
— Ты неисправим.
— Кто бы говорил, — смеюсь, щекоча её талию, получая в ответ хихиканья.
— Вы делали всё сами? — спрашивает Мэди с толикой недоверия.
— Да, — в унисон заявляю вместе с Трикси.
— И вы не убили друг друга.
— С трудом, — улыбается Трикси.
— Не правда, это было весело, — говорю я.
— Ты не беременна? — щурится Мэди.
— Боже, вы что, сговорились? — вздыхает Трикси, на что Ди выгибает бровь, пронзая меня взглядом. — Нет, я не беременна, мы можем сделать тест все вместе.
— Ладно, я больше ничего не говорю.
Мэди валится на диван, всматриваясь в моё лицо так, словно пытается распознать ложь, но Трикси не солгала ей. Она действительно не беременна, и я не пытался сделать так, чтобы всё было иначе. Я принимаю её неторопливость с детьми, и не спешу сам. Но не знаю, смогу ли простить, если она что-то сделает или будет скрывать.
Возможно, сильный не тот, кто прощает, а тот, кто просит прощение, но данный факт не меняется: прощение даётся мне слишком тяжело. Нет ничего такого, что я бы принимал ещё хуже. Мне проще оставить человека с его дерьмом, чем пойти навстречу и попробовать принять его извинения. Обычно, я предлагаю засунуть их в задницу и выкидываю человека из своей жизни. Да, я тоже не посланник небес и не ангел воплоти, но и не держу кого-то рядом. Человек, который хочет уйти — уйдёт. Ничто не способно привязать одного к другому, даже если речь о любви. Тем более о любви. Нельзя терпеть всё, особенно, если это негативно сказывается на тебе. Не испытываешь счастья, живя себе во вред — уходи.
— И что вас занесло сюда? — интересую я.
— Ты такой говнюк, — ворчит Мэди. — Как будто мы не можем просто приехать.
— Не-а, — смеюсь, подпирая висок кулаком.
— Твой друг захотел.
— Мой друг? Он вообще-то твой жених.
— Не уверена, — бубнит она, из-за чего Ди откидывает голову назад и начинает смеяться.
