поправляя лебяжьи подушки, в беспорядке рассыпанные по одеялу.
— Нет, он просто опасается найти меж нами сестру-ищейку, — не согласилась Аврора, заправляя белую прядку за ухо.
— Ну же, сеньоры, давайте не будем ссориться! — в разговор вмешался всеми забытый Артемизий, — Жаль, что вы не предупредили моего друга, что нас ожидает ужин на траве. Мы могли бы захватить чего-нибудь на десерт. Впрочем, я всегда готов услужить прекрасным сеньоритам своей музыкой. Хотите, я вам сыграю?
Девицы с энтузиазмом поддержали эту идею. Пока Артемизий подкручивал колки, настраивая лютню, молодые фехтовальщицы достали из корзинок пыльные бутылки вина, звонкие хрустальные бокалы, тонкие ржаные лепёшки и холодную утку, запечённую с травами.
Артемизий удобно устроился на обломке античной колонны, раскинув шерстяной плащ на неровном мраморном сколе. Рыжий свет костра очертил его тонкий молодой профиль, красиво проступающий на фоне индигового неба. Привалясь спиной к древней игрипетской стеле с вереницами непонятных значков, высеченных на камне, ди Каллисто обвёл компанию задумчивым взглядом, любовно тронул струны, прочистил горло и запел высоким чистым голосом:
Пузатый монах прокричит с алтаря:
«Обжорство один из грехов!».
Испарину шёлковым платом утря,
Всегда он откушать готов.
Любить призывает нас тощий монах,
Забывший о силе любви.
Он похоть равняет с любовью, но ах —
Ладони монаха в крови.
Из золота цепь он возьмёт, говоря:
«Лишь нищий наследует рай! —
Поправит жемчужный подол стихаря[168], —
А ты же последнее сдай!».
Знай, только смиренный, закрывший уста,
Подставивший правый ланит[169],
Избегнет в Геенне стального прута
И будет надеждою сыт!
Не вздумай лениться, гордиться, скорбеть —
«Ужасен отчаянья грех!».
Ты должен трудиться, молиться, терпеть
И в ящик сыграть без помех.
Когда последние аккорды рассеялись в надвигающихся сумерках, девушки дружно зааплодировали.
— Ах, что за чу́дная песенка! — воскликнула Лучия, протягивая наполненный до краёв кубок музыканту. — Ты сам её сочинил?
— Было дело, от скуки маялся… — нехотя признался Артемизий.
— Очень смело, — поддержала её Аврора, — тебе повезло, что здесь нет собачьих доносчиков.
— Не любите Псов господних? — поинтересовался Джулиано, медленно прихлёбывая терпкий виноградный напиток из бокала, поданного ему блондинкой.
— А кто их любит? — с усмешкой произнесла Дафна.
— Будь на то воля Чазарре Кварто, всех нас давно бы сожгли на костре, — сказала Аврора, смачно вгрызаясь крепкими зубами в поджаристое утиное бёдрышко.
— Хвала Папе и герцогине Изабелле, что чаша сия нас миновала, — добавила Лучия, слизывая жир и мясной сок, текущий по тонким пальчикам.
— Джулиано, а какие девицы нравятся тебе? — загадочно улыбаясь, спросила вдруг Аврора, придвигая колени поближе к бедру юноши.
Де Грассо несколько смутился, пощипал чёрный ус и наконец ответил:
— Мне нравятся верные.
— О-о! — восхитилась Лучия. — А какие, по-твоему, самые верные?
— Беленькие, чёрненькие или рыжие? — уточнила Дафна, водя пальчиком по краю хрустального бокала.
— Седые, — насупившись, заявил Джулиано.
Девицы быстро переглянулись и прыснули в ладоши от смеха.
— Эх, жаль, сеньора Обиньи тебя не слышит, — сказала Аврора, напуская на себя обиженный вид, — она бы оценила эту шутку по достоинству.
— Из-за чего ты повздорил сегодня с Боргезе? — спросила Лучия, подливая вина де Грассо.
Джулиано нахмурился, раздумывая, стоит ли втягивать в дела его маэстро малознакомых девиц из конкурирующей школы. Его приятель взял пару новых аккордов и, видимо, приготовился порадовать собравшихся очередными скабрёзными памфлетами.
— Да будет тебе, не упирайся, — сказала Аврора, укладывая острый белый подбородок на плечо юноши, — какие могут быть тайны между нами после того, как мы видели друг друга голыми?
Де Грассо поперхнулся вином, а Артемизий бездарно сфальшивил.
Девицы захихикали.
— У вас в школе все такие смешливые? — спросил ди Каллисто, откладывая инструмент в сторону и протягивая руку за сочной утятиной.
— Угу, — подтвердила улыбающаяся Дафна.
— Жаль, что я не девица, — со вздохом признался Атемизий, поправляя упавшие на глаза волосы, — обязательно бы перешёл к вам учиться.
— Это легко исправить, — сказала Аврора, подмигивая де Грассо. — Джулиано подтвердит.
Фехтовальщицы снова засмеялись. Джулиано промолчал, сосредоточенно глядя на огонь через тонкие грани бокала.
— Девочки, предлагаю нам отойти до ветра, — громко сказала Лучия.
— Я пока не хочу, — сказала Дафна, утончённо покусывая сыр.
— Идём! — с нажимом повторила кучерявая брюнетка.
— Не люблю заголяться где попало, — упёрлась Дафна. — Тут ветки всякие, жуки-пауки. Бр-р.
— Не хочешь — не надо. Постоишь рядом, — произнесла Аврора с расстановкой, исподволь корча страшные гримасы строптивице.
После нескольких секунд напряжённой работы мысли, отражавшейся в её чистых глазах, девушка просветлела лицом и воскликнула:
— Ах, конечно-конечно! Уже бегу!
Фехтовальщицы дружно скрылись за дальними кустами розмарина.
— Как думаешь, зачем я им понадобился? — спросил Джулиано, деликатно отворачиваясь в сторону.
— Скоро узнаем, — сказал Артемизий, в очередной раз сдув чёлку, безбожно ползущую на глаза.
Не прошло и четверти часа, как девицы вернулись. Они расселись по своим местам и принялись с удвоенным рвением потчевать юношей аппетитной снедью, а также расхваливать их дневные подвиги на ристалище. Дафна без зазрения совести строила глазки ди Калисто. Аврора похотливой кошкой льнула к де Грассо, а Лучия следила за тем, чтобы у всей весёлой компании не пересыхало в бокалах.
— Скажи, Джулиано, а у тебя уже есть жена или невеста? — спросила Аврора, томно прикрыв большие голубые глаза и с нажимом поглаживая складки нового колета на жилистой груди юноши.
— Не-ет, — протянул Джулиано, отодвигаясь чуть в сторону от навязчивой блондинки, — но бабушка обещала подыскать мне достойную пару.
— Как пить дать, выберет какую-нибудь старую уродину, — поморщилась Аврора, старательно придвигаясь к юноше и укладывая коротко-стриженную голову ему на колени.
— Зато с приданым! — поддел друга Артемизий. — У меня и песенка тут есть по случаю.
Задумал как-то граф ин Дюк
Жениться поутру.
«Обидно будет, если вдруг
Монахом я помру.
Найди мне, сваха, поскорей
Хорошую жену,
Чтобы не шипела, точно змей,
Когда я пить начну;
Чтобы скакала каждый день
На мне часа по два,
А не лежала как тюлень,
Прикрыв глаза едва.
И вместе с тем, чтобы чиста
Была, как божий сон,
Легко могла считать до ста,
Не лезла на рожон.
Сыщи невесту поскромней —
Чванливость не в чести!
С приданым мне найди, сумей,
Уродин не води!»
Бежала сваха со всех ног,
Заслышав те слова.
А граф и ныне одинок
И всякий день в дрова.
Джулиано видел, что девицы ведут какую-то понятную только им игру, смысл которой пока ускользал от него. Приятный хмель от доброго вина уже начал потихоньку кружить молодую горячую голову де Грассо, и он решил подыграть настойчивым фехтовальщицам, которые то и дело переглядывались друг
