обычной жизни среднестатистический человек таких родственников – какой-то троюродный брат первого мужа сестры или что-то вроде того – не знает. Но в детстве Бусилов и Солдаткин дружили между собой и много общались, а такие связи никогда бесследно не исчезают.
В доме под Выборгом Солдаткина не нашли, да и сам дом был продан другим людям. Куда делся прежний хозяин, новые жильцы не знали. «Говорил, что собирается то ли в Сыктывкар, то ли в Петрозаводск. Вроде там у него родня…» Стальные Симпатии занялись изучением связей Солдаткина. Выяснили, что он уехал из-под Выборга в сентябре, через месяц после совершения убийства. Деревянный дом в поселке Таммисуо продали сильно позднее, после Нового года. Продавал лично Солдаткин, решивший сэкономить на услугах агента по недвижимости. Куда мог уехать человек, время от времени возвращавшийся на старое место жительства, чтобы показать дом потенциальным покупателям? Куда-то недалеко. Например, в Петербург, где провел все свое детство. То, что УФСРКК, Управление Федеральной службы регистрации, кадастра и картографии Санкт-Петербурга, никаких сделок с недвижимостью, совершенных Солдаткиным, не зарегистрировало, ни о чем еще не говорило. Возможно, Солдаткин боялся пускать в оборот криминальные деньги и снимал жилье, если в тех лесах все-таки был он. Или после продажи дома он запрятался глубже, уехав в Сыктывкар или Петрозаводск? В этот момент поиски Солдаткина зашли в тупик.
В какой-то момент Стальные Симпатии ощутили за собой слежку. Видимо, до Драгана дошли какие-то слухи…
И тут всплыл Солдаткин. Как это и бывает, совершенно случайно. Сотрудники одного охранного предприятия оказались замешаны в кражах из торгового комплекса. Тотальная сторонняя проверка агентства вдруг выяснила, что один из охранников, не имеющих отношения к кражам, все это время работает по поддельным документам. Его настоящее имя – Лазарь Солдаткин. По прочным канатам связей Стальных Симпатий эта информация дошла до них быстрее, чем отдел внутренней безопасности успел вызвать Солдаткина в офис для дачи объяснений.
Он как раз дежурил этой ночью, и Сталинграда незамедлительно наведалась к нему. Солдаткин, по заветам подпольного миллионера Корейко, работал два через два на малоприбыльной работе, охраняя незавершенные строительные объекты. Узнав цель визита полуночной гостьи, Солдаткин даже как-то расслабился.
– Было дело, – спокойно сказал он, отодвинув в сторону ноутбук, и посмотрел на Сталинграду. – Левша предложил грабануть воров. А чего нет? Они же воры… Нужно было убрать его напарника, который ехал вместе с ним, но это Левша взял на себя. И восемьдесят процентов «прибыли». Нам с Максом оставил по десять. Жадная сволочь! Вот я и решил проучить его. Чего уж теперь запираться, да? Тем более не для протокола… Грохнул его. Ну а Макс, сука, меня по голове монтировкой ошарашил… Думал, я загнулся. Да я и сам так думал. Еле выполз из горящего леса. Хрен знает, как не сгорел там. Врачи мне потом металлическую пластину в голову поставили…
Факт неожиданного появления еще одного участника преступления изумил Сталинграду, но она не подала виду.
– Деньги?.. – мигнув как филин, усмехнулся в ответ на ее вопрос Солдаткин. – Ты посмотри внимательно, если еще не поняла. Торчал бы я тут по ночам, если бы они у меня были?.. Их Макс забрал, сука. Видел я, как он спрятал их в блиндаже финском или что там было? ДОТ с войны? Такой вот рисунок на нем еще был…
Солдаткин закатал рукав, показывая татуировку на левой руке – круг, из которого выходили две стрелы.
– Я даже набил себе татуху с ним, чтобы не забыть. Котелок-то после монтировки так себе варит. И вообще, вроде тотема, чтобы была постоянно перед глазами… Да разве забудешь, как он заходит в развалины с сумкой, а выходит уже без нее? Я потом по осени, когда немного оклемался, из больнички выписался, там все сто раз обшарил. Ничего. Пусто. Ни сумки, ни денег. Сгорело, что ли? Там ведь пожар сразу после наших дел прошел. Может, и сгорело. Или закопал он их. Не нашел я ни хрена… Думаю, он просто запрятал их хитро. Самого его я так больше и не встретил, чтобы поинтересоваться. Он же в тот же день копам попался в Выборге. Ножом перочинным порезать кого-то хотел или просто собирался на зоне от меня спрятаться. Ну, раз так, то получилось у него. Пацаны говорили, что присел. На три года. Еще не вышел, вроде бы. Надо узнать у ребят… И денег при нем, когда его брали, не было, точно. Все-таки в лесу спрятал? Дождусь его с зоны да спрошу по всей строгости. Так что я даже не знаю, чем могу еще помочь… А ты тут каким боком, подружайка?..
Сталинграда посмотрела на свое отражение на пыльном стекле, за которым в темноте молчаливо тулилась стройплощадка.
– Тоже хабар ищешь?.. – проницательно усмехнулся Солдаткин. – Откуда узнала-то?
– Люди наняли его найти, – ответила Сталинграда.
Лицо Солдаткина, и без того бледное, побелело еще больше.
– Что за люди? – спросил он, не замечая, как вцепился в край ноутбука.
– Которых ты ограбил, – ответила девушка и решительным движением пресекла попытку Солдаткина оторвать задницу от стула. – Сидеть!..
Держа охранника за плечо, она еще не знала, что с ним делать, и тут Солдаткин сам решил свою судьбу.
– Фас! Фас ее! – крикнул он пятнистой собаке, все это время от дверей настороженно смотревшей на полуночную гостью.
Собака храбро рванулась к Сталинграде, но та отбросила животное пинком ноги в живот и под пронзительный скулеж уронила на пол пытавшегося сопротивляться Солдаткина.
– Сука, бля! Убью! – захрипел прижатый к грязному полу охранник, внезапно ударив Сталинграду в висок отцепленной от пояса резиновой дубинкой.
Обшарпанные, оклеенные голозадыми постерами стены сторожки поплыли в глазах. Второй упругий каучуковый удар, от которого Сталинграда не смогла увернуться, почти отправил ее в нокдаун, но резкая боль в правой ноге, в которую как репейник вцепилась собака, заставила прийти в себя. Девушка перехватила дубинку, занесенную для нового удара, другой рукой врезала Солдаткину. Неслышно из-за собачьего рычания хрустнула челюсть. Солдаткин взвыл. Сталинграда поднялась на ноги. Яростно молотя собаку по спине и голове, заставила ее отцепиться. Под руку попала оставленная строителями в углу кувалда. Сталинграда размахнулась. Собака отскочила на безопасное расстояние. Внизу замычал Солдаткин. Он успел сесть и схватил девушку за кровоточащую рану на ноге. Вспышка боли заставила Сталинграду почти рефлекторно резко опустить руки. Кувалда обрушилась на затылок охранника. Сминая лопающиеся кости черепа, покрытый ржавчиной боек кувалды сделал то, что не удалось монтировке в августовском лесу два года назад. Солдаткин молча завалился, по инерции воткнувшись лицом в пол.
