властей. Исчезло взяточничество. Ляпкиных-Тяпкиных сменили судьи большой моральной чистоты. Присяжным заседателям, выбиравшимся из всех классов населения, была вручена судьба обвиняемых в самых тяжких преступлениях. Мировой суд, тоже выборный, ведал менее важными уголовными и гражданскими делами.
Судебная реформа 1864 г. создала и русскую адвокатуру.
Разумеется, эта реформа не превратила России в конституционное государство. Она осталась самодержавной в области законодательной и исполнительной. Судебную же власть царь сам сложил с себя, оставив за собой лишь право помилования. Между 1864 и 1906 гг. Россия представляла собой единственный пример в истории, где две власти — законодательная и исполнительная — в одном и том же государстве были абсолютны, в то время как третья — власть судебная — была построена на демократических началах. В суде русский обыватель вдруг увидел себя под защитой определенных правовых гарантий. Суд скорый, правый и милостивый был обещан ему, и на охрану его интересов был поставлен присяжный поверенный.
Речи защитников передавались во все концы необъятного царства без всяких цензурных ограничений, в силу Высочайшего Указа Правительствующему Сенату, разрешавшего печатать в повременной прессе отчеты обо всем, что происходило на суде.
Адвокатура видела смысл и цель своей деятельности в защите прав личности. Эту свою задачу свободная русская адвокатура свято выполняла в течение коротких пятидесяти лет своего существования.
Этой же цели верно служили и лучшие представители адвокатов-евреев. «Борьба за права личности», писал М. М. Винавер, «защита ее от безраздельного владычества государственных начал — такова арена деятельности свободной адвокатуры».
Ту же мысль высказал и О. О. Грузенберг в своей речи на праздновании 50-летнего юбилея русской адвокатуры в 1916 г.:[61]
«С крайним напряжением сил, часто с забвением собственных интересов, товарищи наши в разных концах русской земли служили свою быть может невидную, но великую службу — службу защиты личности против натиска на нее государства...».
Однако обширность и глубина реформы 20 ноября 1864 г. послужили и причиной ее нарушения. «Сосуществование» автократических властей, с одной стороны, и демократической, с другой, оказалось невозможным. И в последующие годы реакции реформа 1864 г. была в значительной степени сокращена и искажена.
Одним из таких искажений было ограничение зачисления евреев в адвокатуру. В царствование Александра II в связи с либеральными реформами предполагалось предоставить евреям полное равноправие. Те ограничения, которым евреи были подвержены, должны были быть отменены в период «диктатуры сердца» Лорис-Меликова. Убийство Александра II, самое чудовищное в современной политической истории преступление, положило конец и этому начинанию: оно возвело на русский трон, взамен царя-освободителя, убежденного реакционера Александра III.
Руководящими началами царствования Александра III, выраженными в его манифесте при вступлении на престол, были народность, самодержавие и православие. «Народность» означала преобладание великорусской народности над другими, входящими в состав русского государства народностями и угнетение меньшинств, особенно евреев; «самодержавие» — отказ от либерализма предшествующего царствования; «православие» — первенствующее положение православной веры над всеми другими исповеданиями. Этот последний лозунг определил характер правительственного антисемитизма, развитого в царствование Александра III и усиленного при Николае II: официально антисемитизм зиждился на религиозной почве. И действительно, достаточно было еврею отказаться от своей веры и принять крещение, как он выходил из храма — православного, католического или протестантского — облеченным всеми правами подданного русского царя. Всякий еврей, который приходил к убеждению, что «Париж стоит мессы», мог ценой ренегатства освободиться от тяготевших над ним правовых ограничений. Расовая теория Гобино — Чемберлена — Гитлера еще не была в чести, и перемена религии давала повсеместное правожительство, возможность вступления в брак с христианкой, поступления на государственную службу и т. п.
Ограничения евреев в правах распространились и на адвокатуру.
В 1889 г. министр юстиции Манасеин представил на утверждение государя доклад, согласно которому допущение в адвокатуру лиц нехристианских вероисповеданий производится не иначе, как с разрешения министра юстиции по представлению советов присяжных поверенных. Необходимость этой меры Манасеин объяснял тем обстоятельством, что адвокатура наводняется евреями, вытесняющими русских; что эти евреи своими специфическими приемами нарушают моральную чистоту, требуемую от сословия присяжных поверенных. Таким образом, мера преследовала, якобы, цель оздоровления сословия.
Манасеинский доклад был утвержден государем и опубликован 8 ноября 1889 г. и внесен в Учреждение судебных установлении в виде примечания к ст. 380.
То обстоятельство, что ограничительные меры были объявлены временными, давало возможность не проводить их в виде закона через Государственный Совет и, таким образом, не привлекать к ним внимания за границей.
Особенно знаменательно то, что в секретной части своего доклада Манасеин обещал за себя и своих преемников не давать разрешения на принятие в сословие присяжных поверенных евреев, пока точная процентная норма для них не будет установлена законом в каждом округе и пока эта норма не будет фактически достигнута.
Обещание это свято выполнялось министрами юстиции вплоть до 1904—1905 гг., когда революционные события заставили правительство отступить от этого правила и дать некоторым евреям пом. прис. поверенных, отбывшим стаж, разрешение на вступление в сословие. До этого срока такие корифеи русской адвокатуры, как М. М. Винавер и О. О. Грузенберг, будучи уже знаменитыми на всю Россию, оставались помощниками, первый в течение 15-ти лет, а второй — 16-ти лет.
Но лишь только революционная волна схлынула и наступил период ликвидации революции, доступ в сословие присяжных поверенных был для евреев снова чрезвычайно затруднен, в особенности так, где не было советов присяжных поверенных.
Выработка постоянного закона об евреях в адвокатуре была на основании доклада министра юстиции Н. В. Муравьева поручена в 1894 г. Высочайше учрежденной комиссии для пересмотра законоположений по судебной части, так называемой, муравьевской комиссии. Эта комиссия состояла из сенаторов, судей, профессоров и представителей адвокатуры.
Весьма любопытно, что открывая общее собрание комиссии, Муравьев сказал, что вносимый им проект, при всех изменениях, которые он вносит в организацию адвокатуры, «вместе с тем остается верен тем основным началам и взглядам, которые усвоены нашим законодательством со времени реформы 20 ноября 1864 г.».
Комиссия, наряду с другими законоположениями, внесенными в нее Муравьевым, выработала также правила, ограничивающие участие евреев в сословии присяжных поверенных 10-ю процентами в каждом округе и запрещающие евреям занимать должности председателя и товарища председателя в советах присяжных поверенных. Крещение и по проекту комиссии продолжало освобождать от ограничений.
Выработанные комиссией законоположения были представлены Государственному Совету лишь в 1904 г., когда политический климат менялся в либеральном направлении, и правила, выработанные комиссией, не были проведены в жизнь. Несмотря на это, весьма интересно ознакомиться с мотивами и соображениями, которыми руководилась комиссия, как проливающими свет на характер
