постановление совета, содержавшее еще и другие ограничительные правила, в судебную палату, а затем и в Правительствующий Сенат. Постановление совета от 3 марта 1890 г. было отменено Сенатом лишь 4 мая 1895 г., так что между 1890 и 1895 гг. евреи фактически в помощники присяжных поверенных в Московском округе не принимались.
Ввиду того, что с 1889 г. по 1904 г. выдача свидетельств на ведение гражданских дел евреям была, как правило, прекращена, помощники присяжных поверенных должны были ограничиваться защитой по уголовным делам, выступлениями в мировых и коммерческих судах (в последних в качестве присяжных стряпчих) и работой у патронов. В мировых судах разрешалось выступать по гражданским делам только три раза в год.
Затем прекратилось и зачисление евреев в помощники присяжных поверенных в силу разъяснения Правительствующего Сената от 12 марта 1912 г. На вопрос министра юстиции Щегловитова, распространяется ли ст. 380 Учреждения судебных установлений, в примечании к которой сказано, что лица нехристианских исповеданий допускаются в присяжные поверенные только с разрешения министра юстиции, также на зачисление в помощники присяжных поверенных, Сенат дал утвердительный ответ. Это разъяснение Сената, — давшее, вопреки правилу, распространительное толкование ограничительному закону, и к тому же через 23 года после его издания, — окончательно захлопнуло перед евреями двери в адвокатуру.
В период первой мировой войны правительство собиралось, руководствуясь соображениями внешней и внутренней политики, внести некоторые послабления ограничительных законов об евреях. Сменивший Щегловитова министр юстиции А. А. Хвостов, при вступлении своем на должность, заявил прессе, что он находит политику своего предшественника по отношению к евреям несправедливой и нецелесообразной и считает необходимым внести в нее некоторые изменения.
В период переговоров с думским прогрессивным блоком о создании пользующегося доверием народа правительства, Хвостов в заседании Совета министров от 26 августа 1915 г. высказался в том смысле, что и в отношении еврейского вопроса в адвокатской профессии следует вести беседу с блоком в смысле согласия идти по пути постепенного пересмотра ограничительного законодательства и административных репрессий.
Как известно, переговоры с блоком ни к чему не привели, и прежняя политика продолжалась.
Однако 29 декабря 1915 г. Совет министров одобрил заключения особого совещания при министерстве юстиции по принятию в число присяжных поверенных и их помощников лиц нехристианских исповеданий.
Следующие мероприятия были одобрены Советом министров:
1) Принимать беспрепятственно в число присяжных поверенных и их помощников магометан и караимов при отсутствии опорочивающих сведений.
2) Для приема в присяжные поверенные евреев установить следующие нормы: 15% для округов варшавской, виленской и одесской судебных палат, 10% для округов петроградской и киевской палат и 5% для прочих судебных округов.
3) Независимо от установления приведенной нормы, немедленно зачислить в число присяжных поверенных всех тех помощников-евреев, которые отбыли указанный стаж и получили от окружных судов свидетельства на ведение чужих дел при условии отсутствия в министерстве юстиции сведений, этих лиц опорочивающих.
4) Прием евреев в помощники присяжных поверенных временно прекратить впредь до установления повсеместно соответственной нормы евреев в составе присяжных поверенных с тем, чтобы впоследствии евреи принимались в помощники с соблюдением вышеозначенной процентной нормы.[62]
5) При принятии евреев в частные поверенные: в тех городах, где учреждены окружные суды, соблюдать известную 15%, 10% и 5% норму, в зависимости от размера нормы, установленной в данной местности для приема евреев в присяжные поверенные, а в прочих местностях — вопрос о выдаче свидетельства на ведение чужих дел разрешать в каждом отдельном случае в зависимости от потребности населения в юридической помощи.
6) Выдавать свидетельства на ведение чужих дел помощникам присяжных поверенных евреям наравне с частными поверенными (евреями) на тех же основаниях.
Таким образом, Совет Министров осуществил в 1915 г. мероприятия, рекомендованные муравьевской комиссией, установив вместо единообразной 10% нормы, 5-15% нормы в зависимости от округа.
Временное Правительство отменило все ограничения евреев в правах. Присяжные поверенные М. М. Винавер, Г. Ф. Блюменфельд,[63] О. О. Грузенберг и И. Б. Гуревич[64] были назначены сенаторами, первые два — Гражданского, третий — Уголовного Кассационных Департаментов, а последний — Судебного Департамента.
Несмотря на все ограничения и гонения, евреи, благодаря таланту отдельных своих представителей, сумели занять весьма почетное место в самых первых рядах русской адвокатуры. Адвокаты-евреи участвовали в защите прав личности, которую взяла на себя свободная русская адвокатура. Множество талантливых, пламенных речей было произнесено ими в стенах русского суда, много самоотверженных поступков ознаменовали их деятельность, и велик был их вклад в сокровищницу русского правосознания.
Здесь набросаны портреты наиболее выдающихся их представителей: Пассовера, Винавера, Слиозберга, Гольденвейзера и Грузенберга. Следовало бы, конечно, остановиться еще на целом ряде других известных и талантливых адвокатов-евреев, но недостаток места заставляет, к сожалению, ограничиться лишь очень немногими.
А. Я. ПАССОВЕР
«...Вот настает момент, когда нужно выступать. До этой минуты худенький человек в застегнутом на все пуговицы фраке, с адвокатским знаком не в петлице, как у всех, а на груди, в серых замшевых перчатках, сидел там, где-то в толпе, незаметный, опустив голову, закрыв глаза, — исхудалая, желтая, мертвенная фигура. Настает его очередь — фигура угловатою походкою приближается к кафедре — раздается какой-то неясный, никому неслышный, робкий шепот. Невольно настораживаются уши. Не к чему: через минуту исчез уже куда-то маленький робкий человек, движения оживают, голос набухает сильными, подчас раскатистыми звуками, глаза раскрылись и блещут своим серым, стальным блеском, — часто злым, безжалостным, насмешливым блеском, — лицо розовеет, точно молодая кровь в нем играет. То играет мысль».
Александр Яковлевич Пассовер не был адвокатом по призванию. По складу ума и вкусам он был типичным ученым. Но научная карьера была для него, как еврея, закрыта. Занять предложенную ему кафедру под условием крещения Пассовер отказался.[65]
Реформа 1864 г. открыла дорогу евреям в судебное ведомство, и Александр Яковлевич получил должность товарища прокурора сперва при Владимирском, а затем при Одесском окружном суде. В Одессе он оставался недолго. Там в личной его жизни произошла трагедия, наложившая отпечаток на всю его дальнейшую судьбу. Он влюбился в красавицу дочь писателя Р., но чувство его не встретило взаимности. Он так и остался на всю жизнь холостяком.
Переехав в С.-Петербург в 1872 г., Пассовер записался в сословие присяжных поверенных, где сразу занял совсем особое, выдающееся положение.
Он обладал необыкновенной эрудицией, обширнейшими познаниями в области юриспруденции, философии, социологии, естествознания, новых и древних языков. До конца дней в нем не ослабевало стремление к приобретению все новых знаний, горела
