Комментарий к Вересковый мир: Белоснежка и сновидец
¹ Весновка ― понятие, принятое среди геологов на Севере. Это самый начальный этап полевого периода, когда к месту будущих работ по зимнику в феврале-марте забрасывали груз и с окончанием половодья начинали работу.
² Эрикоген ― название условного геологического периода в авторской вселенной, образованное от греческого ερείκη ― вереск.
³ Геологическая свита ― основная единица местных стратиграфических подразделений, набор пластов горных пород, объединённых спецификой состава.
⁴ ― фраза из фильма «Семнадцать мгновений весны» режиссёра Татьяны Лиозновой.
⁵ ― фраза из книги Никиты Михалкова «Мои дневники».
⁶ Умулюхы ― амулеты эвенкийских шаманов из зелёного енисейского нефрита. Мельком описаны в книге А. А. Бушкова «Сибирская жуть».
О взаимоотношениях Серого и дяди Лёши Орлова подробнее в зарисовке «Феи» сборника «Тридцать один день октября»: https://ficbook.net/readfic/8688081/22301532#part_content
========== Вересковый мир: Драконы и шаманы ==========
Всё вокруг оказалось объято пламенем. Огонь плавил вездеход, жар сдавливал грудь и обжигал лицо. Анна отшатнулась, когда дракон дыхнул пламенем, но в ушах стояло хлопанье кожистых крыльев. Рептилия пролетела так низко, что Анна сумела рассмотреть наездника в пластинчатой броне и остроконечном шлеме, похожего на воина времён Чингисхана. Лайки приткнулись рядом, Анна чувствовала их тепло, продолжая сжимать цепи.
«Везде Хан! ― промелькнуло в мыслях, когда Анна, увлекаемая Авророй вниз, уткнулась лицом в жёсткий, остро пахнувший мох. ― Как он узнал, что мы здесь?..»
Не успела она подумать, как рядом упало что-то тяжёлое. Анна вскинулась, но увидела, что это Артём. На миг их взгляды пересеклись, а потом Вениаминыч сбоку крикнул:
― Ложись! ― В следующую секунду с вертолёта открыли огонь.
Анна вжалась в землю, мешанина водяники и мха, пачкавшая лицо и руки, заполняла нос прелым запахом, а над головой свистели пули. Лопасти вертолёта пощёлкивали, а стрелок на миг сделал перерыв. Приподнявшись, Анна увидела драконов, державшихся подальше от вертолёта и заходивших на второй круг. В их глотках клокотал огонь.
― Гады! ― выдохнул Анне в ухо Вениаминыч. ― Ничего, скоро выдохнутся, если будут давать залпы такой мощности, они же в природе так мясо поджаривают, и вообще пламя появляется только при взаимодействии с кислородом воздуха…
― Не время для ликбеза, Дружинин! ― отрезал Артём. Он отбросил в сторону автомат и поднялся. Аврора сдавленно вскрикнула и протянула руку, ухватившись за край его кухлянки, но Артём расцепил её пальцы, повернулся к приближавшимся драконам и вскинул руки.
Воздух колом встал в лёгких, Анне показалось, что она задохнётся. Порыв ветра пронёсся над долиной, всколыхнув чахлые берёзки и ели, а камни под ними протяжно застонали, заходили ходуном. Горевший вездеход жалобно заскрипел и рухнул в разлом, пахнуло горячо и остро.
Подняв голову, Анна, сощурившись от пыли, рассмотрела спускавшегося с сопок человека. Пахнувший льдом ордынец выбросил руку вперёд, и порыв ветра, закрученный поворотом запястья Артёма, обернулся снежным смерчем. Поток острых снежинок, в полёте превращавшихся в ледяные глыбы, ринулся в сторону Артёма. Анна почти оглохла от стука сердца, но не могла оторвать взгляда от загорелого, словно вытесанного из камня лица Бутенко. Казалось, он рос из земли, был частью горных массивов. Анна чувствовала, что может он много больше, но не здесь, в долине, а в родных горах.
Под руками Артёма плясали ветер и камни. Склоны холмов вздымались, ломалась земля, обнажая древние граниты. Взметнулась вода ручья, закручиваясь в воздухе, и тут же леденея под натиском силы ордынца. Но своё дело она сделала, и струйки песка, золотые россыпи складывались в тугие нити, рвавшиеся стрелами вверх, пронзая крылья ревевших драконов. Часть золотых стрел устремилась к вертолёту, старавшемуся уйти из-под обстрела. Пилот стал набирать высоту, стрелок прекратил огонь, и тут Ева прокричала:
― Нам бы в небо! ― Воздух вокруг неё шёл рябью, а знакомый жар пробирался под грязную разорванную кухлянку Анны. ― Я переброшу их в прошлое, пускай там полетают! ― Ева двигалась быстро, но казалось, что её движения растягиваются, оставляя в пространстве призрачный след. ― Быстрее, я скоро перемещусь! ― Ева бросила умоляющий взгляд на Аврору, и только тут Анна заметила, что дочь пристально смотрела на светлое небо, а её лицо становилось всё белее, черты заострялись. Не моргая, она поднялась на ноги и стянула куртку.
― В небо, так в небо! ― И Аврора рванула на себе рубашку.
Оглушивший Анну крик принадлежал ей самой. По лицу Авроры она видела, что та готова идти до конца в своей решимости ― хоть на плаху. Но то, что случилось потом, отпечаталось на сетчатке намертво. Жилистую спину Авроры покрывали острые роговые выросты. Словно птерилии, из которых у птиц росли перья. Выросты были воспалёнными, кожа вокруг них покраснела, основания сочились кровью и сукровицей. Аврора резко вдохнула: Анна видела, как обозначились и поднялись её рёбра, а затем из птерилиев начали расти перья.
Чёрные и жёсткие, они сперва выглядели просто стержнями, но с каждым ударом сердца удлинялись, покрывались мощными опахалами. А затем Анна увидела, как следом за перьями из спины Авроры, согнувшейся так, что обозначились позвонки, полезли крылья. Фаланги длиннющих тонких пальцев, предплечья, плечи ― третья пара конечностей отрастала быстро, но Анне показалось, что прошла вечность.
Не дыша, она понимала, как Авроре больно сейчас, но не знала, не понимала, как помочь дочери. Артём послал в ордынца россыпь замёрзших в полёте камней, и пока тот уворачивался от обстрела, подбежал к Авроре. Подхватил её под руку, пошарил в кармане её широких штанов и, вытащив шприц, вколол Авроре в плечо.
― Ты что, собиралась расчехлять крылья? ― Его губы изогнула болезненная улыбка. Аврора подняла на него налитые кровью глаза и улыбнулась в ответ:
― Нет. ― И отстранила Артёма резким движением руки.
Окровавленные мощные крылья за спиной выпрямившейся Авроры смотрелись гротескно и почти органично. Словно она родилась такой, хотя Анна помнила, словно это было вчера, как держала на руках дочку, готовая защитить её от демона. Теперь пришла очередь Авроры защищать мать от драконов.
― Ты готова? ― резко и чётко бросила Аврора подбежавшей Еве, закреплявшей на себе альпинистское снаряжение. Ева кивнула. ― Тогда вперёд! ― Аврора притянула Еву к себе, схватив за портупею. Амулеты в волосах Евы колыхнулись, и Анне почудилось, что умулюхы ухмыляются своими большими ртами.
Резко присев, Аврора взмыла в небо. Она летела вверх соколом, выше драконов, и зависла в трепещущем полёте над долиной. В лучах полярного солнца Анна видела бледное лицо дочери. Из её прокушенной губы на подбородок капала кровь. Ева нацепила респиратор и сосредоточенно смотрела на приближавшийся вертолёт. Пилот явно был не готов к появлению Алконоста, поэтому ушёл влево, поворачиваясь боком без стрелка. В этот момент Аврора парой взмахов крыльев подлетела к машине и, стараясь не напороться на винт, бросила Еву вперёд.
Мерцание охватило Еву, а когда она вцепилась в кабину и начала забираться внутрь, пристёгиваясь карабинами снаряжения, перекинулось на машину. Стрелок повернулся к ней, но Ева оказалась быстрей: Анна услышала выстрелы, а затем вертолёт поглотило сияние. Раскалённый воздух дрогнул, и в следующую секунду вертолёт исчез.
Звук затвора Анна услышала до того, как некто за ближайшей сопкой его передвинул. Она дёрнулась к автомату, чувствуя себя совершенно бесполезной. Не ведьма, не одарённая, она не могла даже обратиться. Анна схватила автомат, растерянно не понимая, что делать ― стрелять она умела только из пистолета, ― как вдруг рядом оказался Серый. Он замотал головой и вскинул винтовку с оптическим прицелом. Серый уже явно лежал в другом месте, был весь в земле и копоти.
― Матушка с отцом научили! ― выдохнул Серый, отбегая в сторону, укладываясь на землю и ставя винтовку на опору. ― Спускайте собак! ― И припал к прицелу.
