– Те из них, у кого глаза разного цвета, одержимы демонами, – после долгой паузы выдавил он из себя.
– Ты прав, – кивнул Жерард. – Когда я был молодым, в Гундигард отправили отряд на поиски истоков веры в Единого. Совет ордена надеялся решить дело миром. Через несколько лет из похода вернулось всего трое мыслечтецов, остальных покосила лихорадка. У выживших глаза стали разноцветными, хотя до путешествия были одинаковыми. Эта троица стала убеждать высоких лордов отречься от Повелителей Стихий и принять новую веру. Мол, в заброшенном храме открылась истина: есть всего один бог – Единый. А остальные – такие же демоны как те, с которыми мы боремся. Естественно, мыслечтецов не послушали. Тогда они использовали внушение, и все поняли, что они одержимы. Их несколько лет держали в казематах Эскендерии, пока они не одурманили стражу и не сбежали. Потом они пришли к единоверцам и объявили себя посланниками их бога.
– Крылатые статуи в голубых капюшонах, – догадался Николас.
– Единоверцы соблазнились на обещания победить нас и поставили одержимых во главе своей армии. Те начали одурманивать других мыслечтецов и перетягивать их на свою сторону. Нас захлестнула волна предательств. Одержимые создали собственный орден Лучезарных для борьбы с нами. Наше руководство оказалось слишком слабым, чтобы разрешить кризис. И…
– Мой дед объявил капитуляцию, – нетерпеливо закончил Николас.
– Он хотел, чтобы Сумеречники выжили, и пожертвовал ради этого всем. Чего у него не отнять, так это самоотверженной доблести.
В голосе прожжённого интригана действительно прозвучали нотки восхищения?
– Теперь вы оба видите, куда приводит беспечное стремление к свободе? – Жерард указал на Норну.
Ноэль снова отстранился и обнял себя руками. Неужели Жерард не видит, насколько затравил его? Нет, седой паук не выпустит их обоих из своих тенёт даже после смерти.
Что ж, польза от этого разговора, как и от пребывания в Компании, всё же отыскалась. Теории о Предвестниках во главе Лучезарных находят всё больше подтверждений. Что хуже, сойти с ума в обыденном безопасном мире или сохранить рассудок на пороге конца света?
– Прошу больше меня не прерывать, – объявил Жерард. – Оракул, пускай и незавершённый, поведал нам о многом, в том числе о планах одержимых. Они служат Предвечному Мраку, древнейшему злу. Он упоминается лишь в самых старых легендах и близок Повелителям Стихий. Одержимые – его жрецы, как мы – жрецы своих стихий. У них есть свой «тёмный мессия» вроде нашего Безликого. Они хотят убедить единоверцев в том, что он и есть их бог. Если люди поверят в него, то он получит неограниченную власть и взойдёт на Небесный престол вместо Безликого.
– И тогда наступит эра Мрака? – подал голос Ноэль.
– Нет. Норны говорят, что мироздание этого не потерпит и обратится в первозданный хаос. Червоточина вывернется наружу, и наш мир погибнет. Бежать будет некуда, – ответил Жерард.
«У Предвестников есть «тёмный мессия?»» – обратился Николас к Безликому.
«Ты же сам говорил, что у каждой карты есть обратная сторона, – отозвался тот. – Тень».
– У нас в запасе всего пять лет, чтобы это предотвратить, – продолжал Жерард. – Нужно возвести на Небесный престол праведного бога – Безликого. – Вождь постучал пальцем по хрустальной крышке гроба. – Норна поведала, что последний из рода Комри – ключ к его восхождению.
Николас прикусил губу. Так вот что имел в виду Белый Палач! Ключ. Ключ ко всему. Да они с Жерардом даже говорят одинаково!
– Также она назвала того, в ком он возродится, – вождь обернулся к Ноэлю. Тот выпучил глаза, словно догадался, что за этим последует. – Знаешь, за что твоего отца выбрали Архимагистром, когда он был младше вас обоих? Утренний Всадник, в чьём роду хранились знания о наследии Безликого, объявил Ойсина Фейна потомком бога. А Норна подтвердила это, предсказав, что его сын станет величайшим героем. Он сплотит вокруг себя одарённых и поведёт на последнюю битву. Безликий возродится в собственной крови. Это ты, Ноэль.
Даже в полумраке было заметно, как побледнело и вытянулось его лицо, а губы задрожали.
Николас с удивлением переводил взгляд от друга к склонённой над саркофагом фигуре Безликого. Ноэль выглядел немного выше и крупнее, да и голос, повадки, сам характер у них отличались. К тому же, вряд ли бы этот гусь в костяной маске смирился с властью Жерарда.
«Как ты можешь присутствовать здесь призраком и быть живым человеком одновременно?» – не удержался Николас от мысленного вопроса.
«Я умею расщепляться, чтобы находиться во многих местах одновременно. С тобой, или с Гердой, или ещё с кем-нибудь. Но ни одна из моих масок не обладает той силой, которая есть у меня-живого. Без реального воплощения я могу лишь подсказывать, направлять по нужному пути», – расщедрился на объяснение Безликий.
«Так Ноэль – это ты или не ты? Скажи! Давай решим всё по-быстрому!» – потребовал Охотник.
«Решай сам», – отмахнулся Безликий.
– Ты, конечно, прости, но это бред. Никакой я не бог! – голос Ноэля необычайно взвился. Надо же, вышел из себя из-за такого пустяка. – Я человек, такой же, как он! – друг ткнул пальцем в Николаса. – Нет у меня никаких божественных сил.
– Это всего лишь означает, что вы оба весьма и весьма необычные люди, – усмехнулся Жерард. Охотник в кои-то веки был с ним согласен. – Я понимаю, что тебе трудно это принять. Но твоему рождению предшествовали необычайные события: грозы зимой, череда затмений, сияние Червоточины здесь, в Дюарле, далеко от северной Лапии, гибель вороньих стай. Ты – первое одарённое дитя, которое появилось на свет после капитуляции ордена, новая надежда для нашего племени. Ты рос у меня на глазах, я прививал тебе ответственность и рассудительность. Так прими свою судьбу и предназначение, отринь страх перед непознанным. Только это поможет нам победить в войне с неравным противником и спасти мир от гибели!
– Нет! Я…
Ноэль обернулся на Николаса в поисках поддержки, но тот заложил руки за спину и ждал окончания свары. Может, хоть так он поймёт, как плохо оставаться послушным ребёнком.
– Я считаю, что нельзя слепо верить в предсказания оракула. Природные явления могут иметь естественные причины. Лучше полагаться на проверенные методы борьбы: вербовать больше людей, собирать народную поддержку, изобретать новое оружие. Это звучит не так красиво, но в результате получится куда более надёжно и действенно. Давайте забудем суеверия: боги не помогли нам, когда пал орден. Чтобы избежать новой бойни, следует рассчитывать только на собственные силы, совершенствовать себя, как людей. Только так мы победим!
– Ноэль, кто заразил тебя этим прекословием? Неужели он? – Жерард указал на Охотника. – Нам осталось всего пять лет. За этот срок мы не успеем скопить достаточно ресурсов. Если бы можно было спастись человеческими усилиями, мы бы сделали это давно! Николас?
– Да, Николас?! – эхом повторил друг.
Становиться на одну сторону с Жерардом не хотелось, но в чём-то он был прав. Уповать можно только на чудо.
– В Эскендерии мне довелось подслушать переговоры одержимых, – припомнил Охотник. – Они готовятся к Часу Возрождения, в ходе которого некто Тень должен обрести силу. Белый Палач, как и вы, утверждал, что я – ключ к этому. Хотя какая от меня польза, я так и не понял.
Внук вождя одарил его гневным взглядом. Вынув руки из-за спины, Николас сложил их на груди.
– Конечно! От тебя зависит, кто взойдёт на Небесный престол. Так пускай это будет Ноэль. Или ты не считаешь его достойным? – с вызовом спросил Жерард.
Друг бледнел, желваки ходили по скулам.
– Лучше он, чем этот… Тень, – после долгой паузы рассудил Николас.
– Это просто… просто…
Ноэль надвинулся на него и схватил за ворот рубахи. Глаза в глаза.
Поединок совсем не пугал. Взгляд бродил по заострившемуся, взбешённому лицу друга. Губы растягивались в лукавую ухмылку. Кто победит?
– Ладно, Ноэль, ты же говорил, что у тебя дела? – Жерард положил ладонь внуку на плечо. – Ступай. Всё, что надо, ты уже услышал. А я ещё переброшусь парой слов с нашим дорогим «ключом».
