– Простите за вчерашнее, – начала Бианка. – Я видела, как Николас делал вашу маску, и дар у вас похожий. Вот и решила, что вы – это он. Простите!
– Это вы простите. Я должен был представиться, как только понял, что вы обознались, – улыбнулся он.
Хорошо, что Ноэль такой добрый. Злобу и язвительность она бы сейчас не вынесла.
– А почему вы не представились? – спросила манушка без задней мысли.
Он смутился и перевёл тему:
– Я хотел попросить об одной услуге. Отнесите Николасу завтрак. Ему нужно поесть. Меня он выставит, а вас точно нет.
Ноэль вручил ей поднос с кашей и куском запечённой телятины, а сам направился прочь из столовой.
Почему это Николас послушает её, а не лучшего друга?
Дверь в комнату наставника оказалась заперта и выглядела сильно помятой, словно по ней молотили кулаками.
– Мастер Николас, это Бианка, откройте! – позвала она.
Изнутри донеслись шаги, дверь распахнулась. Охотник выглянул в коридор, видимо, опасаясь увидеть Ноэля. Здорово же они повздорили.
Комната выглядела убранной: никаких порванных тряпок или поломанных вещей. О том, что что-то не так, можно было догадаться только по синюшным кругам под глазами хозяина и заострившимся, как у покойника, скулам.
– Я… – Бианка закашлялась. – Принесла завтрак.
Устроившись за столом, Николас принялся клевать без аппетита, словно маленькая болезная птичка.
– Как учёба? – поинтересовался он бесцветно.
– Разве сегодня есть на это время? – слабо ответила Бианка.
– Конечно, хоть его у меня ещё не отняли. Видел, как ты веселилась на празднике. Всё оказалось совсем не так страшно?
– Всё оказалось ещё хуже! Тебя так унизили, и никто не заступился!
– Не нужно меня жалеть. Мужчины этого не любят, особенно когда они действительно жалкие, – перебил её Охотник. – Так что с учёбой? Какую карту ты выбрала вчера?
– «Влюблённые». Я думала, что это – самая счастливая карта в колоде, но всё вышло иначе. Наверное, она оказалась перевёрнутой.
– У карты, как и у каждой вещи, есть обратная сторона. Зачастую она означает не то, чем кажется на первый взгляд. В твоём случае «Влюблённые» предрекали важные перемены в жизни. Ты в первый раз не побоялась выйти в свет. Дальше будет легче.
– Иногда мне кажется, что это у тебя дар к гаданию, – Бианка протянула ему колоду, Николас по-дружески сжал её ладонь.
– Вовсе нет, просто я много читаю и размышляю, – он снял шляпку.
Манушка перевернула карту рубашкой вниз:
– Похоже, карты решили над нами подшутить. Сегодня мне придётся отработать «Справедливость», – на карте изображалась женщина с весами в левой руке и мечом в правой. – Может, это означает, что тебя помилуют? Ведь на балу справедливость попрали.
– Ты снова понимаешь всё буквально. Карта может означать восстановление гармонии, духовное очищение, открытие истины. Попробуй мыслить беспристрастно, забыв о личных желаниях и симпатиях. Именно на это намекает тебе карта, – Николас закончил есть и вытер рот салфеткой. – Подумай об этом на досуге, а мне уже пора собираться.
Бианка забрала поднос и спустилась в гостиную. Очень хотелось чуда, которое так и не случилось вчера.
В холле у лестницы её поджидал Ноэль.
– Как он? Поел?
Бианка кивнула:
– Выглядел спокойным, смирившимся. Даже дал мне урок.
– Чем ему хуже, тем больше он делает вид, что всё в порядке. Замыкается в себе, – печально вздохнул Ноэль. – Ладно, сейчас ничего не исправить. Хоть бы наказание прошло спокойно.
– А можно… – манушка всё ещё робела перед ним. Но в конце концов, он сам попросил об услуге. – Можно мне с вами? Я ещё не была в Дюарле, и… мне страшно… одной.
– Конечно! Я буду защищать вас от всего, клянусь! – согласился Ноэль.
Она сбегала за неприметным серым плащом с глубоким капюшоном, которым можно было прикрыть лицо в случае неприятностей.
***
Главную площадь заполонили люди. Столько Бианка никогда не видела. Гвардейцы прижимали зевак к стенам домов, чтобы по мостовой прошла конная процессия Компании. Толпа гудела, как растревоженный улей. Все заглядывали в лица, искали Николаса, обсуждали происшествие. Виновен или нет, заслужил или пострадал от придворных интриг.
В центре площади процессия остановилась. Ноэль спрыгнул первым и помог спуститься манушке. На помосте для выступлений стоял лорд де Годон с супругой. Шанти сверкала улыбкой, словно не её честь была опорочена. На деревянных тронах восседали король с фавориткой.
Гул голосов усилился, толпа зашевелилась многоголовой гидрой. Бианка обернулась ко входу на площадь.
Николас чеканил шаг, как на параде, держал спину ровно, а голову высоко. Глаза его были прозрачны и глубоки, как небо весной, а лицо выражало сосредоточенность.
Толпа неистовствовала. Люди протягивали руки, кричали: «Взгляни на меня, ну, взгляни же! Прикоснись ко мне!»
Охотник одаривал их мягкой улыбкой, от которой они возбуждались ещё больше, и снова смотрел прямо, в лица обидчикам. Даже солнце светило лишь на него одного. Затянутый в бело-зелёный парадный костюм, он казался более величественным, чем король в золотой короне и парчовом платье.
Поднявшись на помост, Николас опустился на колени перед лордом де Годоном.
– Приношу свои глубочайшие извинения за недостойное поведение по отношению к вашей супруге. В знак моего искреннего раскаяния и почтения вверяю вам оружие, что служило мне верой и правдой долгие годы, – Охотник снял ножны с мечом и протянул Гийому. – Клянусь честью Сумеречника, что больше не позарюсь на чужое и молю меня простить.
Обвинитель злорадно усмехался, Шанти улыбалась торжествующе, но Николас оставался таким же бесстрастным.
– Лорд де Годон? – нетерпеливо потребовал ответа король.
– Да, Ваше величество, его наказанием я удовлетворён, – сказал Гийом настолько мелочно и презрительно, что толпа зашипела с ненавистью.
«Облапошили честного благородного мальчика! Позор! Фу!»
Пристыженный, лорд де Годон забрал меч и отступил, показав себя ещё более жалким.
– Чтобы вы помнили о своём бесчестии и своей клятве, лорд Комри, вам остригут волосы, – объявил Орлен сдержано.
С трона поднялась фаворитка. Николас вскинул голову. Иветта взирала на него с нескрываемой злостью, а он был холоден, как кусок льда. Она оттянула его собранные на затылке в хвост волосы.
По коже Бианки побежали мурашки, она прижала ладони ко рту. Вдруг дрожащий в руке Иветты золотой серп перережет Николасу горло?! Толпа замерла, затаив дыхание, видно, ожидала того же.
Только в мраморном лице Охотника не проскальзывало ни намёка на страх, а взгляд становился всё более далёким. Раскосые нефритовые глаза Иветты полыхали ненавистью. Остро наточенное лезвие в один удар отсекло волосы. Пряди чёрным шёлком рассыпались по плечам Николаса, коленям и помосту.
Фаворитка что-то зашептала в ухо Охотника. Бианка бы всё отдала, чтобы услышать её слова и поддержать его. Николас не дрогнул. С неровной стрижкой он выглядел очень трогательно, воодушевлял, как выживший в страшное ненастье котёнок.
Иветта вернулась к королю. Орлен вскинул руку, привлекая внимание толпы:
– Наказание окончено. Отныне ты свободен от своего проступка, но не от клятвы, которую дал перед лицом всего собравшегося здесь народа. Помни об этом.
Охотник поднялся и поклонился:
– Благодарю за ваше милосердие и справедливость, Ваше величество.
– Можете быть свободны.
– Моё почтение!
Николас спустился с помоста таким же чеканным шагом и направился к выходу с площади. Он не обернулся даже, когда Бианка с Ноэлем хором окликнули его.
Толпа бесновалась, простолюдины грозили смять гвардейцев и броситься к своему кумиру.
– Идёт! Идёт! Победитель!
– Смотри, как народ поддерживает его, всей душой. Вроде и опозорился, а стал героем-мучеником, почище нашего властолюбца, – едва слышно шептал вождь своему внуку.
– Думаешь, в зависти сильных мира есть что-то хорошее? В следующий раз его могут убить, – Ноэль поднялся на носки, чтобы разглядеть друга в отдалении. – Нельзя этого допустить!
