Ройон колебался. Далинар провел несколько дней со своими военачальниками, обсуждая возможность совместного штурма. Похоже, такой вариант и впрямь обладал заметными преимуществами, однако что-то конкретное можно было сказать лишь после того, как кто-то пойдет на такое вместе с ним.
Ройон действительно обдумывал эту возможность.
– Кто получит светсердце?
– Поделим его на всех, – предложил Далинар.
– А если захватим осколочный клинок?
– Кто захватит, тот и заберет себе, разумеется.
– То есть, скорее всего, вы. – Ройон нахмурился. – А у вас и вашего сына уже есть осколочные комплекты.
Это была великая проблема осколочных клинков и осколочных доспехов – заполучить и то и другое было крайне маловероятно, если только ты и так не обладал каким-нибудь осколочным вооружением. С другой стороны, только доспехов или одного клинка для успешного захвата частенько оказывалось недостаточно. Садеас сражался с осколочниками-паршенди, но даже ему все время приходилось отступать, чтобы не погибнуть.
– Уверен, мы сможем придумать справедливый выход из положения, – наконец проговорил Далинар. Если осколочное вооружение достанется ему, он попытается не упустить шанс и отдать их Ренарину.
– Уверен, – скептически хмыкнул Ройон.
Далинар глубоко вздохнул. Надо быть решительней.
– Что, если я предложу их вам?
– Прошу прощения?
– Мы попробуем совместную атаку. Если я добуду клинок или доспех, вы получите первую пару. Но вторая достанется мне.
Ройон сузил глаза:
– Вы это сделаете?
– Клянусь честью.
– В некоторых вопросах следует порой проявлять даже излишнюю осторожность.
– Почему?
– Далинар, я великий князь. Да, у меня самое маленькое княжество, но я ни от кого не завишу. Я не хочу оказаться в подчинении у того, кто сильнее меня.
«Ты уже стал частью того, что превосходит тебя, – с досадой подумал Далинар. – Это произошло в тот момент, когда ты принес присягу Гавилару». Ройон и остальные не собирались исполнять свои клятвы.
– Ройон, наше королевство может стать куда более великим, чем сейчас.
– Возможно. Но возможно, меня устраивает то, что я имею сейчас. Как бы то ни было, вы сделали мне интересное предложение. Я должен его как следует обдумать.
– Очень хорошо.
Чутье подсказывало Далинару, что Ройон откажется. Этот человек был слишком подозрительным. Великие князья не доверяли друг другу настолько, чтобы действовать сообща, когда на кону не стояли осколочные клинки и светсердца.
– Увижу ли я вас на пиру этим вечером? – поинтересовался Ройон.
– Почему бы и нет? – со вздохом спросил Далинар.
– Ну, видите ли, бурестражи предупреждали, что этой ночью может случиться Великая буря, так что…
– Я там буду, – ровным голосом проговорил великий князь.
– Да, разумеется, – сказал Ройон с коротким смешком. – Почему бы и нет.
Он улыбнулся Далинару и удалился в сопровождении своих прислужников.
Далинар повернулся к Главной карте, прокручивая в голове весь разговор. Он стоял так довольно долго. Смотрел на Равнины сверху вниз, словно бог с небес. Плато выглядели островами, расположенными почти вплотную, или кривыми кусками огромного витражного окна. Не в первый раз ему показалось, что плато складываются в некий узор. Может, если бы он смог увидеть больше, чем линии на карте, то… А вдруг в расщелинах и правда кроется некая закономерность?
Все так озабочены демонстрацией силы, доказательством своей доблести. Неужели и впрямь он один видит, насколько это не важно? Сила ради самой силы? Зачем нужна сила, если ее не к чему применить?
«Алеткар когда-то был светом, – подумал он. – Так написано в книге Гавилара, об этом мне говорят видения. Нохадон был королем Алеткара давным-давно. В те времена, когда Вестники еще не покинули нас».
Далинару показалось, что он вот-вот все поймет. Разгадает секрет. Узнает, отчего Гавилар был таким взволнованным пару месяцев перед гибелью. Если бы Далинар смог еще хоть чуть-чуть напрячься, он бы все увидел. Разглядел бы узоры в человеческих жизнях. И наконец-то понял бы все.
Последние шесть лет он только и делал, что хватался, напрягался, пытался дотянуться до чего-то далекого. Чем дальше он тянулся, тем сильней от него отдалялись ответы на все вопросы.
Адолин вошел в Галерею карт. Его отец все еще был там, в одиночестве. Два солдата из Кобальтовой гвардии наблюдали за ним в некотором отдалении. Ройона нигде не было видно.
Адолин медленно подошел. На лице Далинара застыло теперь уже привычное отрешенное выражение. Даже между приступами князь не в полной мере возвращался в этот мир.
– Отец?
– Здравствуй, Адолин.
– Как прошла встреча с Ройоном? – Юноша попытался придать голосу веселость.
– Надежды не оправдались. В дипломатии я намного хуже, чем когда-то в искусстве ведения войны.
– От мира нет выгоды.
– Так все говорят. Но раньше у нас царил мир и все было прекрасно. Лучше, чем сейчас.
– Не было мира после Чертогов Спокойствия, – тотчас же ответил Адолин. – Жизнь на Рошаре есть борьба.
Это цитата из «Доводов».
Изумленный князь повернулся к сыну:
– Так-так, и кто это цитирует мне священные тексты? Ты?
Юноша пожал плечами, чувствуя себя глупо:
– Ну, видишь ли, Малаша довольно религиозна, и потому я сегодня с утра слушал…
– Погоди, – перебил Далинар. – Малаша? Это кто такая?
– Дочь светлорда Севекса.
– А та девушка, Йанала?
Адолин поморщился, вспомнив о катастрофической прогулке, на которую они отправились вдвоем. Ему еще предстоит сделать ей несколько милых подарков, чтобы загладить вину. Теперь, когда он ухаживал за другой, она не проявляла к нему и половины прежнего интереса.
– Все плохо. С Малашей перспективы, кажется, получше. – Он быстро сменил тему: – Я так понял, в ближайшее время Ройон с нами на плато не отправится.
Далинар покачал головой:
– Он слишком боится, что я попытаюсь его обхитрить. Возможно, было ошибкой обращаться сперва к слабейшему из великих князей. Он предпочитает притаиться и переждать ненастье, оберегая то, что имеет, чем принимать участие в рискованной игре ради чего-то более великого.
Далинар уставился на карту с отрешенным выражением лица:
– Гавилар мечтал об объединенном Алеткаре. Когда-то я думал, что брат добился своего, несмотря на все его заявления. Но чем дольше я работаю с этими людьми, тем больше понимаю, что Гавилар был прав. Мы потерпели неудачу. Покорили их, но так и не сумели объединить.
– Значит, ты все-таки собираешься обратиться к остальным?
– Да. Для начала мне хватит и одного союзника. По-твоему, кто бы это мог быть?
