– Здорово, Крыса!
– И вам здравствуйте, господин каптер! – Крыса мелко кланялся, глаза воровато бегали, и весь он был какой-то скользкий, даже склизкий, хотелось сразу же вытереть руки. – Чем могу услужить?
– Можешь– можешь, настало и твое время!
С Крысой пришлось рядиться долго. Он отнекивался, умолял не трогать его любовно собранный архив, плакал даже. В конце концов, мы сошлись на том, что я иногда буду приходить и читать, но ничего с собой не заберу. Переписать, если вдруг мне что-то понравится, Крыса, так и быть, поможет. За деньги.
Когда я вышел, уже стемнело. Я мимоходом подумал про ленивых фонарщиков, которые так до сих пор и не наладили нормальное ночное освещение. Прошел несколько шагов и замер. Из-за колючих кустов, выполнявших в Лулии роль городской стены, раздавались тихие голоса. Сначала мной двигало обычное житейское любопытство, а потом оказалось, что остановился я не зря…
– Марка не придет, – сказал женский голос. – Его схватили.
– Он опять проворовался? – отвечал мужчина, похоже, совсем молодой, почти подросток.
– Нет, – всхлип. – С ними пришел колдун. Лысый. Воровство здесь ни при чем. Сначала этот урод сделал вид, что пришел купить клей, потом как-то спровоцировал Марку. Он начал колдовать. А ты же знаешь, что настоящий Марка никогда не был колдуном…
– Говорят, магия может проснуться в любом возрасте…
– Не в этом случае! Надо спасти его! – истерических ноток прибавилось.
– И что ты предлагаешь?
Любопытная беседа продолжалась. Из недомолвок, косвенных указаний и вовремя выдержанных пауз, я понял, что некто Марка, торговец клеем в какой-то момент неожиданно стал колдуном. И что у него теперь есть еще одно имя, которое двое собеседников не назвали. И что именно этот, второй, привлек их для каких-то тайных дел, давал поручения и неплохо за них платил. И что Каца этого Марку раскрыл и схватил.
* * *
Озабоченный разными мыслями я направился к особняку, выделенному для имперских чиновников. Сейчас все и узнаю.
– Веселенькое дерьмецо! – Каца был пьян, но еще ясно мыслил. Угрюмый Лето стоял возле окна.
– Где-то я уже это слышал, – буркнул я. – Что там с клееделом? Он раскололся?
– Как бы ни так! – Каца снова приложился к бутылке, не утруждая себя наливанием жидкости в стакан. – У него оказался хренов брюлик доверенного лица царя. Пришлось отпустить. Я отправил гонца в северную столицу, царь сейчас там. А никакого карт-бланша на расследование двуличия у нас с тобой нет. Вот и Лето говорит… Что ты там сказал, Лето, я записать не успел!
– Пусть тебе гиены продиктуют, выползок жучий, – Лето тоже был пьян, сначала это было незаметно. – Жаба, сгоняй кого-нибудь за выпивкой, не самим же идти. А прислуга твоя отказывается нам подчиняться, говорит… ик… сверх необходимого давать не велено. Тобой.
– Вам и так уже хорошо, – буркнул я. – Давайте в подробностях, что случилось?
Каца в сопровождении трех головорезов из Оторв Бугастиса, наемников на службе царя, пошел вынюхивать и выглядывать. Нашел Марку, хозяина клеевой лавки. Поскольку уверенности в том, что он именно раздвоенец не было, Каца его разозлил. Тот принялся разбрасываться огненными заклинаниями, знать которые торговец клеем ну никак не мог. Не работают колдуны в мастерских и магазинах! Его схватили, притащили сюда, заперли в подвале. Каца вызвал дознавателя. И тут этот Марка, без тени страха на лице, демонстрирует Кольцо Особого Доверия, получить которое можно или от самого царя, или еще от пары-тройки человек особо приближенных. Подделать невозможно. Украсть невозможно. Можно только получить за какие-то особые заслуги. И до тех пор, пока не вина не доказана абсолютно, хозяин цацки должен находиться на свободе. Каца пришел в бешенство и хотел, было, наплевать на все традиции и допросить этого Марку. Оторвы Бугастиса будут молчать, Лето тоже… Но тут выступил дознаватель. Номер восемнадцатый сказал, что, во-первых, не будет участвовать в противозаконном допросе, а во-вторых – доложит обо всем царю. Они чуть было не подрались, а потом, прежде чем уйти, дознаватель порекомендовал послать царю письмо-вопрос про этого Марку и его миссию. Что Каца с Летом и сделали, прежде чем напиться.
Надо же, и все эти драматические события развернулись, пока я торговался с Крысой насчет его бумаг, которые непонятно пригодятся или нет. Я вызвал местного старшего слугу и приказал принести вина.
* * *
Меня с утра злило все – необязательные поставщики, высылающие вместо себя мальчиков на побегушках, идиоты-слуги, снова закупившие кислое красное вино вместо сладкого. И у старшего слуги еще хватило ума оправдываться тем, что вино из Подковы дешевле вина с острова Книдда! Но самое противное этим утром было то, что вместо прямых обязанностей, работники верфи приводили в порядок Лулий. Распоряжение бейлифа, видите ли. Перед визитом царя. «Вы же понимаете, что мы не можем не представить наш замечательный город в лучшем виде?!» Кретин трижды. И дочь его кретинка. Я скривился, вспоминая вчерашний вечер. Не настолько я был пьян, чтобы тащить эту каланчу в спальню! Она плела мне всякие глупости про коллекцию древних статуэток, а я из вежливости пошел посмотреть. Потом она повисла на мне, а я не проникся важностью момента. Ну она возьми и заори… Я покраснел от одних воспоминаний. Вот ведь позор, теперь не отмоешься. Вообще не понимаю, зачем я ей понадобился. Она меня вдвое моложе. И выше на полголовы.
Я отхлебнул кислятины. Сегодня прибывает царь. Уже совсем скоро. Каца и Лето предусмотрительно уехали, придумав себе срочные дела. А я же должен пока оставаться здесь, до тех пор, пока все не наладится.
Не знаю, что меня спасло. Никогда не был умелым воином, да и заметил этого человека с ножом случайно. В тот самый момент, когда он бросился к царю. Я прыгнул, мы покатились по земле, а в это время убийца рьяно размахивал ножом. Я чувствовал, что он по мне попадает, но несерьезно. Потом подбежали солдаты и нас растащили.
– Оставьте его в живых! – раздался голос царя.
Меня трясло. Кто-то поднес к моим губам стакан. Я отхлебнул, и чуть сразу же не выплюнул жидкость на землю. Пиво!
– Осторожно, не шевелитесь, господин каптер! – голос доктора доносился будто издалека. Как будто я был на дне глубокого колодца, а он бормотал что-то на самом верху. Навалилось небытие.
Я пришел в себя в пышной постели под алым бархатным балдахином. Злорадно отметил, что никто и не подумал снять с меня окровавленную одежду и сапоги, прежде чем притащить в спальню бейлифа. Вообще-то я там не был раньше, но вряд ли в этом городе два красных балдахина…
– Ты спас мне жизнь, Жаба, – царь сидел на стуле рядом с кроватью. – Ты отлично справляешься с работой, как всегда, впрочем, а теперь я у тебя в большом долгу.
– Не надо, – я поднялся на локтях. В голове прояснилось окончательно. – Я сделал то, что должен. Это же спальня бейлифа?
– В Лулии не нашлось более просторных покоев, – кивнул царь. – И бейлиф уступил мне свои.
Я хмыкнул.
– Кое-кто хочет с тобой пообщаться, – сказал царь после недолгого молчания. – Не удивляйся. Думаю, ты понимаешь, что содержание вашей беседы нужно хранить в тайне?
Ну вот и началось.
–Ты можешь встать? – царь нахмурился. – Врач сказал, что ни одной серьезной раны ты не получил.
– Возраст, – я сел на кровати. Голова не кружилась. Саднили порезы на руке, ребрах и болезненно ныла колотая рана в бедре. – Я не воин, царь, тебе ли этого не знать.
Царь грустно улыбнулся. На мгновение в его глазах мелькнуло что-то… родное? знакомое? Но миг закончился, и в комнату вернулся прежний царь – величественный, властный, с суровой складкой между бровями и резким очерком губ.
Это был труп, и он лежал в гробу. Роскошный прямоугольный ящик был изукрашен позолотой, самоцветами и замысловатыми узорами. Рисунки были сплошь незнакомые – быки с крыльями, не то медведи, не то собаки, птицы с длинными загнутыми клювами. В рисунках не было ничего особенного, кроме манеры изображения. Впрочем, гроб доставлен издалека, неудивительно.
– Расскажи мне про Чурило, – голос трупа был бесцветным и бесплотным. Я даже не был уверен, звучит он на самом деле, или я его только в своей голове слышу. Я принялся рассказывать про крушение баржи и последовавший за этим допрос. Мертвый советник перебил меня дважды – спросил про стоимость повреждений, нанесенных баржей, и переспросил прозвище второй личности. Когда я перешел к рассказу про Марку, труп меня остановил, сказав:
– Он выполняет свою миссию, не трогайте его больше. Сколько человек сошли с ума?
– Трое.
– Есть ли кто-то, кого вы подозреваете в двуличности, господин каптер?
– Нет.
– Какому богу поклоняются в этом городе?
– Ракию. Обезьяне.
– Прикажите им выстроить храм Луда.
– Как прикажете, советник.
– Сколько времени вы планируете здесь оставаться еще?
