на море.
Прибрежные жители Японии и Китая, где часто бывают ураганы страшной силы, считали смерч длиннохвостым драконом. И хотя из-за туч никому не удавалось видеть одновременно его голову и хвост, они все же были уверены, что видят дракона, когда он поднимается из моря и взлетает к небу. В восточной Африке были убеждены, что из моря выступает «великая морская змея» и головой достигает до неба.
Смерчи, как известно, бывают не только в море, но и на суше. В пустынях они возникают чаще, чем в других местах. В Африке местные жители принимали эти крутящиеся песчаные столбы за полет злого джинна — духа, в Чили — за полет демона, стремящегося схватить человека, в Средней Азии — за шайтана (черта).
Но еще больший суеверный страх вызывали непонятные «песни» песков, которые иногда раздаются перед песчаной бурей.
Все обитатели пустынь — арабы, туркмены, монголы — считали, что это крики злых духов пустыни, зовущих смерть, чтобы она задушила путников.
Вот как пишет о «чуде» поющих песков в Сахаре русский путешественник Елисеев:
«Около полудня мы притаились под тенью шатра и не переживали, а перемучивали казавшиеся бесконечными часы полуденного зноя… Но вот в раскаленном воздухе послышались какие-то чарующие звуки, довольно высокие, певучие, не лишенные гармонии, с сильным металлическим оттенком; они слышались отовсюду, словно их производили невидимые духи пустыни. Я невольно вздрогнул и осмотрелся кругом. Пустыня была так же безмолвна, но звуки летели и таяли в раскаленной атмосфере, возникая откуда-то сверху и пропадая будто бы в землю.
— Не к добру эти песни, — сказал проводник. — Песок… поет, зовет ветер, а с ним прилетает и смерть…
То веселые, то жалостные, то резкие и крикливые, то нежные и мелодичные, они казались говором живых существ, но не звуками мертвой пустыни. Никакие мифы древних не могли придумать чего-либо более поразительного и чудесного… Я вышел из палатки, чтобы осмотреть место, откуда слышались таинственные песни песков. Пустыня по-прежнему была безмолвна, и звуки замерли сразу так же, как и внезапно начались. Но в раскаленном воздухе слышалось уже приближение чего-то нового, ужасного… Огромная дюна, стоявшая перед нами, была неподвижна и мертва, но вершина ее уже ожила. Легким облачком закурился на ней песок, подхватываемый струей горячего ветра. Скоро закурились и другие дюны, горизонт померкнул, прозрачность его исчезла и небо как будто приблизилось к земле. Прошло несколько минут, и клубы пыли и песка закрыли солнце…»
Немало людей погибло от самума, и недаром «поющие пески», по поверью жителей пустынь, часто предвещают смерть путникам. К счастью, самум бывает не часто, длится 15–20 минут, проносясь бешеным вихрем, и заканчивается так же быстро, как и начинается. А «песни песков» — предвестник одного из самых страшных явлений пустыни — это отзвук сталкивающихся в вихре миллионов песчинок, слышимый за много километров.
«Поющие» и даже «кричащие» пески встречаются не только в пустынях, но и в горах. Джек Лондон в романе «Сердца трех», описывая это явление, говорит о том, какой ужас производят поющие пески на суеверных индейцев.
«Через полчаса путники дошли до отлогих песчаных дюн… Каждый шаг по песку вызывал целую какофонию звуков. Люди замирали на месте — и все замирало вокруг. Но стоило сделать хотя бы шаг, и песок снова начинал петь.
— Когда боги смеются, берегись! — предостерегающе воскликнул старик[4].
Он начертил пальцем круг на песке, и пока он чертил, песок выл и визжал; затем старик опустился на колени, — песок взревел и затрубил. Пеон, по примеру отца, тоже вступил в грохочущий круг, внутри которого старик указательным пальцем выводил какие-то кабалистические фигуры и знаки, — и при этом песок выл и визжал.
Даже Френсис был ошеломлен.
— Эхо, конечно, гулкое, — сказал он. — Но ведь тут не только эхо. Ничего не понимаю! Говоря по совести, это начинает действовать мне на нервы.
— Вздор! — возразил Генри и пошевелил песок ногой; послышался рев. — Это поющий песок. Мне доводилось видеть такой на Кауайе, одном из Гавайских островов, — дивное место для туристов, уверяю вас. Только здесь песок лучше и куда голосистее. Ученые придумали десяток мудреных теорий, объясняющих это явление. Я слышал, что оно наблюдается и в других местах земного шара.
В таких случаях нужно брать в руку компас и, следуя ему, пересекать пески. Эти пески хоть и лают, но, к счастью, не кусаются.
Однако жреца невозможно было уговорить выйти из начертанного им круга.
Как только они двинулись, дюны зароптали, а та, что была ближе к ним и осыпалась по склонам, — взревела и загрохотала… Перейдя через пески, они попали в такое место, где эхо было еще сильнее. Их крики отчетливо повторялись по шесть и даже восемь раз.
— Фу ты, черт рогатый! — воскликнул Генри. — Не удивительно, что туземцы побаиваются этих мест!.. Место это, несомненно, искони считалось священным — даже еще когда и испанцев здесь не было. Древние жрецы знали причину этих явлений, но пастве своей говорили о них как о величайших тайнах, о чем-то сверхъестественном!»
«…А в это время на поющих песках пеон и его отец продолжали стоять на коленях в круге, начертанном стариком. Шел сильный тропический дождь, и пеон весь дрожал от холода, а старик как ни в чем не бывало продолжал молиться… Затем (пеон) увидел чудо. Чудо это состояло в том, что Торрес и Манчено преспокойно шагали по песку — и песок молчал. Когда они скрылись из виду, пеон боязливо дотронулся пальцем до песка, но никаких жутких звуков не последовало. Он ткнул пальцем глубже — все по-прежнему было тихо; и так же было тихо, даже когда он стал колотить по песку всей ладонью: ливень лишил песок голоса…. Песок отсырел, а пески могут петь, лишь когда их насквозь прокалит солнце».
Поющие пески есть и на берегу Красного моря. Там стоит гора Джебель-Нагут, что в переводе с арабского означает «звучащая гора». Она возвышается всего на 120 метров над уровнем моря, и ее склоны покрыты песком, принесенным ветром из пустыни. Если взбираться по склону этой горы, она начинает стонать под ногами. Иногда же путникам кажется, что из горы раздается тихий звон или свист.
